Несущий Свет - Антон Булычов

– Если будет надо, я выдавлю твои глаза, Дыхание Дракона. Скажи, откуда вы узнали, как создать то ядро?

Косария рассмеялась своим красивым голосом.

– Твердыня дал его Альмерину, не сказав, как произвести больше. А день спустя наивного простака нашли мертвым. Теперь не только ты убиваешь богов, Амер.

Убийца Богов похолодел. Если боги начнут убивать друг друга… В одном Косария была права: с момента, как он убил Тремора, все стало куда хуже. Все, кто веками копил недовольство богами, решили, что это их звездный час. А кто-то просто решил половить рыбку, пока вода еще мутная. Империя почти развалилась за последние пятьдесят лет. И виноват в этом был он, Амер. И если Твердыню убил другой бог, то все станет только хуже. Гораздо хуже.

Сжав челюсти, он освободил Дыхание Дракона.

– Беги. Забирай своих рыцарей и беги, – мрачно сказал он.

– Спасибо, Убийца Богов. Скажи, ты распугал своим грозным видом только моих рыцарей?

Амер замер, похолодев. Стена пала. Ополчение центральных провинций внутрь теперь не сунется. А вот псы Рамоя…

Дыхание Дракона поняла все по его виду.

– Беги тоже, Амер. Если убьешь сотню-другую этих фанатиков или самого Рамоя, я плакать не буду. Прощай.

Он кивнул ей и умчался широким прыжком в сторону города, в воздухе меняя свою кожу обратно на человеческую.

В городе худо-бедно остановили пожары. Может быть, псы ушли вслед за своим хозяином? Может быть, все обошлось? Должны же были защитники города отбросить всех за стены?

Но нет. Он увидел стяг с псом, держащим во рту окровавленную руку, на той же площади, где говорил с Косарией. Рядом стояли два десятка людей Рамоя в своих серых рясах с бурыми разводами. У некоторых серого на рясах почти не осталось. Амер приземлился в центре площади между этими людьми, но они даже не вздрогнули. Лишь проводили его пустыми от пересыщения взглядами. Они напоминали Убийце Богов мерзких, пережравших мух жаб. Вот только питались они не мухами и не мясом, а болью и страданиями. От склада, широкие ворота которого открывались на площадь, вели кровавые следы, внутри раздавались невнятные крики.

Амер знал, что найдет внутри. Знал, что уже опоздал. Если на площади его ждали фанатики, насытившиеся жизнями жителей города, то внутри его ждут садисты, которые не насыщаются никогда.

Зайдя, даже он опешил и эмоционально онемел. В углах были сложены груды частей тел, ранее бывшие людьми. Нестерпимо пахло кровью, калом, рвотой и палеными волосами. Чуть в стороне стояли жаровни с раскаленными прутами. На стропилах висели два десятка насаженных кто за ребра, а кто за нижнюю челюсть людей. В основном дети. А прямо среди этого кровавого ада разразилась ужасная оргия. За свою службу в легионе он видел много полей сражений, но ни одно не было столь мерзким и отталкивающим, как картина, вставшая сейчас перед его глазами. Он перестал дышать. Амер понимал, что если даст волю своим чувствам хоть на миг, то вберет столько энергии, чтобы уничтожить это проклятое место, что не справится. От избытка сил его разорвет, и вокруг появится вторая Пустошь. Он закрыл глаза и начал считать от ста до одного. Потом, также не глядя, вышел и захлопнул силой Семени Хаоса складские двери.

Спустя миг каменное здание начало пылать со всех четырех концов от земляного пола до грубой крыши. Из склада снова раздались крики, но стихли они очень быстро. Не прошло и десяти секунд, как от здания не осталось ничего, кроме пепла. Фанатики на площади безучастно следили за этим. Пламя плясало в их глазах, давая им хоть какое-то подобие жизни. Амер понял, что эти люди не боятся ни боли, ни смерти. Они куда безумнее тех, кого он спалил только что внутри старого склада. Убийца Богов обвел площадь глазами, в которых не было милосердия, одно только желание мстить. Но не им, не этим безумным.

Он любил использовать щиты из воздуха, лишенного кинетической энергии, так как ими можно было остановить стрелы и болты, можно было растащить два сцепившихся строя. Их очень часто можно было эффективно использовать, чтобы избежать кровопролития. Но не сейчас. Два десятка людей взорвались кровавыми брызгами, сдавленные невидимыми стенами. Будто на всех наступил невидимый великан. Амер вытер кровь с правой щеки и дал себе клятву выследить Рамоя и остатки его гвардии, даже если придется появиться в Майне. Даже если это будет последнее, что он сделает в жизни.

Рамоя он нашел через три дня в двадцати километрах от столицы. И прикончил его, скулящего, как бешеную собаку, которой тот и являлся. Кара Богов был очень слабым богом. Расправа не принесла Амеру удовлетворения или счастья. Впрочем, счастье ему приносила мысль, что он никогда больше не увидит ничего подобного тому, что видел на старом складе Пирама. Он впервые оказался так близко к столице, ранее боясь ловушки. Но сейчас другим богам и жителям столицы было не до того. Вся столица обсуждала, что Убийца Богов убил за эту неделю четырех богов. Рамоя Кару Богов, Косарию Дыхание Дракона, Торма Твердыню и Кримара Архитектора Камня. Амер очень удивился бы этим разговорам, ведь из четырех своих жертв одну он отпустил, второго не трогал пальцем, а третьего вообще никогда и не видел.

После обеда Один должен был встретить Лингмара, у старика было что-то важное для него. Какая-то информация, которой ему не терпелось поделиться. Один ждал уже битый час, но ученого все не было. Наконец терпение кончилось, и он собрался сам зайти в зал Совета. Но едва Один вышел в коридор, перед ним встали десять человек. Во всех он чувствовал Семя Хаоса. Что это? Двух из них он знал. Корал и Нургрим, талантливые ребята из его академии, на которых у него были большие планы касательно будущего Семени Хаоса.

Тут каждый стоящий в коридоре человек достал камень Семени и провел по нему миниатюрным смычком. Раздался мелодичный звук, на который внутри Одина ответила его связь с Семенем Хаоса. Она натянулась и завибрировала в такт. Это был прекрасный резонанс. Один понял, что связь этих десяти с Семенем тоже вибрирует на той же частоте. Теперь он чувствовал связь каждого из них, а они, видимо, чувствовали его связь с Семенем.

Они ухватили свои связи и начали тянуть на себя, Один тут же понял, что это. Тот механизм, о котором вчера рассказал Лингмар. Он применял его очень давно, но никогда не испытывал его действие на себе. Один вспомнил вопрос Лингмара, что будет с богом, если того лишить связи с Семенем Хаоса? Забвение, смерть, ничего? Один не знал ответа. Но если они хотят вытащить связь с Семенем из него, значит, это переворот? Мятеж? Один едва не рассмеялся! Эти недалекие дети решили, что вдесятером вытащат из него связь с Семенем? Ха! Он сконцентрировался и потянул связь к себе. Связи всех десяти тут же отреагировали. Один знал, что преимущество у того, кто глубже понимает само Семя! Эти дети не смогут ничего ему сделать.

Один немного сфокусировался и почувствовал связь с Семенем каждого, кто был в этот момент в академии. Три или четыре десятка связей. Он может лишить их всех Семени! Ну что за неразумные детишки! Один усмехнулся и вновь потянул связь на себя. Но тут же задрожал, вспомнив вчерашние сомнения. Нургрим и Корал почти достигли того уровня, на который он их подталкивал. Они почти готовы. Он может убить их только из-за их непослушания? В кого он превращается? На мгновение он вспомнил все смерти, которые тяжелым грузом висели на его совести. Он вообще достоин жизни?