Ромен Гари, хамелеон - Мириам Анисимов

У Анри Опно были все основания хлопотать за кандидатуру Гари: в ежегодном отчете его работа оценивалась на 18 баллов по двадцатибалльной системе.

29 мая 1953 года Анри Опно вернулся к вопросу о повышении Гари и прямо написал Раймону Буске, что рассмотрение кандидатуры проводилось с нарушениями, что права Гари были ущемлены, а в феврале 1951 года, как это следует из циркулярного письма, он стал жертвой технической ошибки, допущенной при перераспределении должностей. Опно напомнил о заслугах Ромена Гари во время освобождения Франции от фашистских захватчиков, причем эти семь лет не были засчитаны ему как стаж В результате сотрудники, имевшие гораздо более скромные характеристики, опередили его по стажу. Опно требовал восстановить справедливость. Интересно, добавляет он, что в числе других сотрудников, пострадавших от этой ошибки, три «Товарища освобождения». Его удивляет, что кадровая служба предпочла более молодых людей, имеющих гораздо меньше заслуг, чем те, кому было отказано в повышении, несмотря на то что последние удовлетворяют всем предъявленным требованиям. Он решительно отметал и тот предлог, что бюджетные ограничения якобы не позволяют исправить эту техническую ошибку. И чтобы окончательно прояснить ситуацию, пишет Буске в таких выражениях, которых в Министерстве иностранных дел обычно избегают:

А ведь в феврале 1952 года Раймон Буске обещал, что в конце года Ромен Гари будет переведен на должность советника. Он даже высказался осторожно, что Гари можно повысить в ранге уже сейчас, но лучше повременить несколько месяцев, чтобы потом быстрее получить назначение на пост советника первого класса.

Но письмо Анри Опно никак не повлияло на решение кадровой службы. «Продвижение по службе Гари идет примерно теми же темпами, что и других сотрудников его возраста», — утверждает Раймон Буске в своем бесконечном письме от 8 июля, адресованном Его Превосходительству г-ну Анри Опно. Буске приходит к выводу, что последнее перераспределение должностей не нанесло никакого урона дополнительному набору, а, напротив, было единственным способом восстановить справедливость, что «позволило ряду сотрудников в 1951–1952 гг. сделать карьеру [поднявшись с поста второго секретаря до полномочного министра второго класса], которая могла бы показаться головокружительной, если бы ее не оправдывали их опыт и профессионализм». Впрочем, Буске не отрицал, что по своим профессиональным качествам Гари не уступал тем пяти дипломатам, которые получили повышение раньше. Однако, пытаясь восстановить справедливость в отношении него и его товарищей по несчастью, он столкнулся с финансовыми препонами, и предпочтение было отдано более опытным. Лишь пятерым из получивших повышение еще не исполнилось сорока лет.

Опно, не желая признавать себя побежденным, 13 июля вновь написал Буске, своему «дорогому другу», что аргумент возраста неубедителен, поскольку повышение получили даже те сотрудники, которые были моложе Гари и служили вишистскому режиму в посольстве Франции в Швейцарии вплоть до конца августа 1944 года. Причем, что возмутительно, их профессиональные качества при этом совершенно не принимались в расчет.

Восьмого февраля 1954 года Опно направил министру иностранных дел отчет о деятельности Ромена Гари, отослав копии в секретариат министра, секретариат госсекретаря, американский отдел, отдел по культурным связям, кадровую службу, пресс-службу и посольство Франции в США!

Первого апреля 1954 года Анри Опно вновь добивался у Буске рассмотрения кандидатуры Гари на должность советника. Жак Вимон гарантировал ему единодушную поддержку секретариата. 3 июля 1954 года Опно получил список советников, представленных к повышению, и наконец увидел фамилию Гари как кандидата на ранг советника первого класса второго эшелона.

Но дело было далеко до завершения. 3 сентября посол Франции в ООН запросил официальную информацию о том, может ли Ромен Гари быть повышен в ранге. 17 ноября кадровая служба дала ему отрицательный ответ, мотивируя свой отказ отсутствием вакантной должности.

Двадцать четвертого ноября Анри Опно вынужден был попрощаться со своим нью-йоркским пресс-атташе. Гари решил уехать из Нью-Йорка. Через три дня Гари направил письмо в кадровую службу, где напоминал, что три месяца назад г-н Левассер обещал ему место советника первого класса, его слова подтвердил и Опно. «Теперь, господин министр, возможны только два объяснения: либо моя скромная дипломатическая карьера объясняется скромностью моих личных заслуг, и в таком случае я подаю в отставку, либо речь идет о вопиющей несправедливости, и в таком случае я считаю себя вправе требовать пересмотра принятых решений». В итоговой характеристике Анри Очпно выставил Гари высший балл за все время его работы во французском представительстве в ООН.

Гари предложили пост в Организации Брюссельского договора в Лондоне, на который он мог заступить с 15 декабря. Но 21 декабря против своей воли Гари, который по-прежнему оставался секретарем Министерства иностранных дел первого класса второго эшелона, был назначен на аналогичную должность в посольстве Франции в Великобритании. В ожидании откомандирования он должен был временно осуществлять связь между посольством и генеральным секретариатом Организации Брюссельского договора. От него также требовали представить примерный расчет стоимости переезда в Лондон. Впереди бьио еще немало трудностей.

1954 год стал для Лесли Бланш годом триумфа. Ее первая книга «Дикие берега любви», посвященная Ромену Гари, пользовалась огромным успехом в Англии, а в Соединенных Штатах даже была награждена премией Book of the Month[49].

Одна из повестей, вошедших в книгу, «Белокурая султанша», — история Эме Дюбюк де Ривери — была экранизирована студией «Метро Голдвин Майер» в 1955 году. Фильм был цветной, с огромным бюджетом, а в главной роли снималась сама Элизабет Тейлор. Права на экранизацию Лесли уступила по весьма высокой цене: «Я заранее знаю, что фильм будет ужасный, но так я по крайней мере немного заработаю», — вздыхала она, подписывая контракт. В Англии у нее жила старая больная мать, которую надо было содержать. Переводы «Белокурой султанши» вышли в двенадцати странах. Лесли была возмущена количеством ошибок в примечаниях. Так, по поводу одной из ее героинь, которую звали Эже-ни, в примечаниях указывалось: Eugenie, Empress of the French![50] Увидев на первой странице посвящение, Гари растрогался до слез.

Все три его романа, вышедшие один за другим во Франции, постигла неудача, и он чувствовал себя глубоко подавленным. Однажды вечером Шарль Люсе, первый советник постоянного представительства Франции в ООН, советник-посланник и заместитель уполномоченного в Совете Безопасности, с удивлением увидел, что в кабинетах французского представительства до сих пор горит свет. Сквозь матовое стекло двери угадывалась фигура человека, который сидит, положив голову на стол. Люсе вошел и увидел, что это Гари. «Вам плохо?» — «Нет, просто я неудачник… неудачник…»