Проповеди. Против власти и продажной оппозиции - Эдуард Лимонов

Не подготовился Развозжаев, написав эту на десять страниц бумагу, он вышел из категории героев-борцов с режимом, и попал в категорию тех, кого следует пожалеть может быть, но уж никак не бегать с плакатами в его честь.

Против меня в свое время дал показания Дмитрий Карягин, житель Саратовской области, так нацболы не бегали же с плакатами «Свободу Карягину»! Напротив, они желали ему всех зол и бед, и иначе как предателем не называли.

Развозжаев по-видимому там понаписал много чего, и на основании его бумаги сейчас следователи будут копать и копать. Вызывать людей, и пусть те, кого они вызывают, понимают что идя к следователю, язык нужно образно выражаясь, к небу пришить, к зубам приклеить, фамилии не называть, помнить о ночах Дзержинского в Вильнюсском централе.

Эх, Развозжаев, Развозжаев, как там в Капитанской дочке, «Береги честь смолоду.». Не уберег. Даже если откажется от показаний в судебном процессе…

Это была проповедь среды 24 октября, я размышлял о Развозжаеве и его судьбе.

24 октября 2012

У МЕНЯ ПРОБЛЕМА С ГРАНИ.РУ

У меня проблема с Грани.ру. Я больше для них писать не стану.

Лет пять, если не больше, я писал для этого сайта, и отношения у нас были, если не гармоничные, то я бы их назвал «отношения взаимной толерантности».

Меня постоянно поливали грязью авторы Граней, от Новодворской и ниже, но я не раздражался, да и черт с ними.

Однако где-то с год назад Грани стали отказываться публиковать мои статьи на внешнеполитические темы. После нескольких отказов, мне прямо сказали, чтобы я не писал у них о внешней политике. (Я тогда подумал, что может быть Гранину получают деньги из внешних источников, но промолчал). Я поморщился, но не ушел. Деньги Грани платят мелкие, но меня интересовала либеральная аудитория. Пусть ругают, но читают.

В прошедшее воскресенье я написал текст к двадцатилетнему юбилею «прихватизации» в РФ и отослал его в Грани. Обычно статьи мои появлялись по понедельникам, каждые две недели. В понедельник 22-го я получил e-mail от Юлии Березовской, следующего содержания:

«Дорогой,Э. В.!

Простите, но при всем уважении к вашим убеждениям, мы не считаем возможным опубликовать «Юбилей преступления», все-таки «Грани» – это издание либеральной ориентации, и призыв «Все отнять и поделить», у нас появиться не может.

С уважением Юлия».

Я работал на своем веку в сотне газет и журналов, если не больше. Во французских, в англо-язычных, в сербских, голландских и так далее, и конечно же русских, после перестройки. Теперь пишу на сайты. Я всегда считал себя ответственным исключительно за свой текст, поэтому Новодворская на Гранях меня и не колыхала.

Однако хочу указать, что масса статей в либеральной прессе были опубликованы по приватизации в этом году, столь же критических, как и моя. С одним отличием, действительно они не заканчивались призывом «Все отнять и поделить»! а ограничивались констатацией преступления против народа. Но я же Эдуард Лимонов, а не просто журналист.

Причина этого фырканья со стороны Граней, конечно же иная. Политический союз либералов с Лимоновым был разорван либералами 10 декабря, когда они организовали предательский уход на Болотную. Я не тот человек, чтобы не дать сдачи, чем я и занимаюсь с декабря прошлого года. Даю сдачи, только и слышны оплеухи. И Грани устали от меня.

А я от них, слишком много табу они мне обозначили.

Я хотел в тот же день повесить статью в свой ЖЖ. А потом подумал, ну-ка пошлю я ее в «Известия», попробую. Честно говоря, я думал, что «Известия» статью с «Все отнять и поделить», не напечатают. Но сегодня увидел, что напечатали.

В 1990 году я, кстати, начинал как русский журналист, с «Известий». Тогда главредом был Ефимов, Когда пришел Голембиовский, меня перестали печатать в «Известиях». И я наудачу отправил статью по почте в «Советскую Россию». И писал у них до октября 1993 года.

Со СМИ, как с женщинами, всю жизнь с одной женой редко какой журналист проживет.

25 октября 2012

ОТСУТСТВУЕТ СИСТЕМА МОРАЛЬНЫХ ЦЕННОСТЕЙ?

Прочитавших мой последний пост о Развозжаеве много: около пятидесяти тысяч – (23 у меня в ЖЖ и свыше 25 тысяч на сайте Эха Москвы). Следовательно вас интересует его история. Вы хотите понять. Продолжу растолковывать

История Развозжаева, – это две истории.

Та, о которой я вам говорю, – это история человека, оказавшегося слабаком, написавшего под давлением и под угрозами оперов чистосердечное признание. Есть все основания полагать, что предавшего на этих десяти страницах своих товарищей. Да, того же Удальцова, который многим из вас люб (завтра узнаем подробности). Это история предательства. Я о ней вам говорю. Всех запугивают, говорю я, но нужно было держаться».3нав на шо iшов», – гласит украинская пословица. To-есть: знал же на что шел. Предательство предосудительно, – говорю я вам.

Другая история, – та, о которой говорите вы. Это жестокость власти по отношению к Развозжаеву.

Да, власть не цацкается уже с болотной оппозицией. Да, похитили. Да, с территории другого государства. Да, вывезли. Да, видимо посадили в подвал и допрашивали. (В подвал, хотя могли не в подвал. Ходили в масках, чтоб пожутчее было, обещали дураком сделать). Запугивали во всю.

Но ему нужно было смирить свой страх, догадаться что по столь громкому политическому делу не убьют и даже побоев видимых наносить не станут, и никакой сывороткой не отравят, что это страшная, но разводка. Уголовникам в таких случаях достаются пострашнее вещи.

И нацболов вот пачками вывозили в лес, начиная с Дмитрия Бахура в середине 90-х, нацбола Диму Колесникова в Барнауле в начале двухтысячных вывезли на кладбище ночью, и с пистолетом у виска допрашивали, выстрелили над ухом для пущего эффекта. Нацбола Шилина и еще шестерых нацболов допрашивали, требовали дать на меня показания с пистолетом у виска, в горах Алтая, когда нас арестовали в 2001-ом.

Когда в августе 2004 взяли семерых нацболов в министерстве здравоохранения, их избили так, что они валялись в лужах крови. Требовали признаться.

Только что в августе освободилась из лагеря после 3,5 года нацбол Горячева. В ее родной Оренбург за ней прилетели сотрудники Центра-Э., схватили и самолетом этапировали в Москву, – она фигурант старого уголовного дела. (Суд назначен на 31 октября). Пока доставляли в Москву все время шипели, что ее постигнет участь забитых насмерть нацболов Червочкина и Страдымова. Нацболы не колются, чистух не пишут.

А Развозжаев раскололся.

Я имею моральное право его осудить.

А новые революционеры по-моему не понимают сам феномен предательства. Им важно лишь то обстоятельство, что Развозжаев выступал против власти. Ну-да, это так. Но как вы выберетесь из этой коллизии, когда завтра благодаря показаниям Развозжаева вдруг, например, закроют Удальцова. Будете бежать к следственному комитету с лозунгами: