Когда жизнь подкидывает тебе лимоны - Фиона Гибсон

— Иначе и быть не может, — говорит Энди, объявляясь у меня после десяти вечера и вручая пончо словно приз. Это удивительная вещь — фантастическая, дерзкая и совершенно непрактичная. И оттого еще более привлекательная.

— Огромное тебе спасибо, — от души говорю я. — Э-э, извини, Ник интересовался, может ли он зайти и снять, как ты прибываешь с ним.

— Что, прямо сейчас? — в ужасе спрашивает Энди.

— Да. Он тут рядом, за углом…

— Я знаю, где живет Пенни, — рассеянно говорит он. — Это действительно нужно сделать сегодня? Я ведь уже прибыл, верно? Так что этот драматический момент он пропустил, — на его губах играет улыбка.

— А мы сделаем вид.

— А можно мы сделаем вид в другой раз? — вздыхает он.

Я вглядываюсь ему в лицо. Разумеется, поездка его утомила, и я уступаю, решив, что на сегодня он сделал для меня более чем достаточно. Я завариваю чай, и мы отправляемся с кружками в гостиную и располагаемся рядом на диване.

Мы молчим, но в этом нет неловкости, хотя у меня есть ощущение, что ему хочется поговорить. Пока я всеми силами избегала разговоров, то есть объяснений. Но сейчас меня начинает разбирать любопытство.

Все дело в омлете? У них с его новой пассией вышел скандал из-за него? Я смотрю на этого мужчину, которого безумно любила и который сейчас из кожи вон лезет, желая помочь, точно он по-прежнему часть семьи. С трудом верится, что когда-то мы были парой и с промежутком в пятнадцать лет произвели на свет двоих детей. Благодаря семейному планированию — иначе бы никак не вышло.

— Итак, — начинаю я, в то время как Энди аккуратно дует на чай, — может, расскажешь, что случилось у вас с Эстелл?

00:27, новый день

Он все еще здесь. Это не планировалось. Я и подумать не могла, что мы снова будем вот так разговаривать до глубокой ночи.

Сначала он не хотел говорить, отказывался вдаваться в подробности. Но пару часов назад к нам спустилась Иззи в ночнушке — заспанная, но довольная.

— Папа все еще здесь, — с улыбкой сказала она.

— Я скоро ухожу, — сказал Энди, метнув на меня взгляд, в котором теплилась надежда, точно он ожидал, что я скажу: «Не надо. Оставайся».

Но я не сказала. Я отправила ее назад в кровать, и сейчас он наконец рассказывает о том, что стряслось у них с Леди Совершенство.

— Это было какое-то помешательство, — говорит он. — С самого начала все шло не так. Я жил точно в тумане.

Я хмурюсь, зная, что он старается быть честным.

— Ты думал, что любишь ее?

— Да, — кивает он. — Извини, пожалуйста. — Его глаза наполняются слезами. — Знаешь, прежде чем уйти от тебя, я пытался остановиться. Всегда было одно и то же: «Увижусь с ней еще только один раз, чтобы закончить все правильно, как порядочный человек. Мы выпьем кофе, и все».

Но только кофе дело не ограничивалось.

— Эстелл страшно переживала, — говорит он, — и клялась, что вот-вот расстанется с мужем. Но этого не произошло. Она так и не решилась.

Словом, Энди ждал-ждал и наконец положил всему конец сам — в ночь омлета.

— Нет, разумеется, это было ни при чем, — морщится он. — Но это случилось прямо перед тем, как она увидела тебя. Тогда она ушла с концами.

Жаль, что я об этом не знала, когда бродила там «под мухой» с яичной болтанкой. Да и что бы я сделала — поднялась к нему в квартиру и стала злорадствовать? Или уговаривать его вернуться домой?

Он берет меня за руку.

— Я понял, что совершил ошибку, — говорит Энди, а я пытаюсь высвободить руку. Его прикосновения оставляют такое странное ощущение.

— Значит, у вас все закончилось потому, что она не захотела уйти к тебе от мужа?

Энди не спешит отвечать.

— Я больше не хотел быть с ней. Я хотел быть только с тобой, Вив.

Он неловко ежится, а я, по мере того как разворачивается их история, ощущаю в душе странную безучастность. Единственное, что приходит мне в голову, это «Надо же, какая досада: бросить жену и дочь, расстроить сына и преданно ждать, пока подружка уйдет от мужа… Но так и не дождаться».

По меньшей мере — огорчительно. Уверена, он и сам так считает.

— И… я вот о чем еще хотела тебя спросить, — говорю я.

— Спрашивай что хочешь, — кивает он. — Все, что угодно.

— Ладно. Твоя квартира…

На его физиономии появляется выражение «Ну вот, приехали».

— Да. И что?

— Я просто удивилась, вот и все. Почему ты выбрал ее. Я знаю, что ты платишь за дом и ведешь себя порядочно насчет денег и прочего. Но ты не банкрот, Энди, и мог бы найти что-нибудь менее…

— Менее сырное? — Он вскидывает бровь.

— Ну да. У тебя ведь очень тонкое обоняние. Помнишь, какую шумиху ты поднял из-за холодильника в Париже?

— Я не поднимал шумихи…

— Не важно. Как тебя угораздило туда вселиться? Есть тысячи квартир, которые ты мог бы арендовать…

— Дело в том, — быстро говорит он, — что на длительный срок это не планировалось. Это был в буквальном смысле перевалочный пункт, пока мы… э-э…

— Понятно. Пока Эстелл не уйдет от мужа и вы сможете вести себя открыто и поселиться вместе?

— Ну да, мне представлялось именно так, — бормочет он, краснея.

Я пристально смотрю на него. По-прежнему ничего не вяжется.

— Но ведь ты мог бы найти место получше, разве нет?

На его лице проступает обреченное выражение.

— Я тронут, что ты переживаешь из-за моих жилищных условий, Вив.

— Не переживаю. Скорее мне… любопытно. Как я уже сказала, я помню, как тебя доканывал воображаемый запах в Париже…

— Он не был воображаемым!

— Энди, там ничего не было.

— Как скажешь, — он качает головой. — Ладно, я въехал в эту квартиру, потому что она была свободна, и я искренне думал, что проживу в ней месяц или чуть больше. — Он смотрит на меня. — Это квартира Эстелл, но она уже много лет пустует.

У меня округляются глаза.

— И магазин тоже ее?

— Да, — кивает он и трет себе лицо. — Она им почти не занимается, это был бизнес ее отца. Она унаследовала его и поставила управляющего.

— Магазин ее вообще не интересует?

— Ей не до него, — говорит он. И не до тебя, думаю я, глядя на него и прихлебывая чай. По крайней мере, не настолько, чтобы пожертвовать комфортной жизнью. Мне его не жаль. Все это так по-дурацки, такой идиотизм и не похоже на мужчину, которого, как мне казалось, я знаю. Он всегда производил впечатление человека, чьи решения единственно правильные: где проводить Рождество и куда поехать в отпуск; где мы будем ужинать и какое вино будем пить. Спокойный, уверенный в себе, преуспевающий доктор Флинт, неизменный победитель. Распорядитель на барбекю, чемпион по сбору мусора, любимец женщин. По общему мнению, не мужчина, а мечта! Только на этот раз все пошло наперекосяк. Просто она не настолько его любила — по крайней мере, не настолько сильно, как он считал.