Рыжая - Ана Ховская

– Не очень бодрое утро, да?– усмехнулся Данир, завидев меня.

– Ты хочешь сказать, что можно научиться не испытывать страх и ярость вообще?– оставив без внимания его смешок, спросила я.

– Нет. Не этому я тебя учу… Ты должна осознать, что такие сильные чувства можно контролировать и направлять, а не пускать на саморазрушение… Без страха ты станешь глупо рисковать… Без ярости ты обессилеешь… Все должно быть в балансе, и каждая эмоция осознана…

Из соседней каюты вышла Ружена и обвела нас недоуменным взглядом.

– Пойдем, разомнемся в зале,– деловито сказала я Даниру и приветственно кивнула Ружене.

– Привет, Руж,– подмигнул Данир и последовал за мной.

– На завтрак не опаздывать!– процедила та и быстро ушла.

– Почему ты зовешь ее Руж?– свернув за угол спального отсека, поинтересовалась я.

– Потому что ее это бесит,– ухмыльнулся тот.

– И это ты мне говоришь не быть врагом?– фыркнула я и тряхнула головой.– Ты меня просто поражаешь!

– Могу же я получать удовольствие от таких невинных мелочей в этом замкнутом пространстве,– тихо засмеялся Данир.

Я иронично вздернула бровями.

– А от чего получаешь удовольствие ты?– неожиданно спросил он.

Ответ, который мгновенно возник в голове, озвучить не смогла. Но именно он расставил всё на свои места.

* * *

Глубокой ночью я заблокировала систему слежения и пробралась в инженерный отсек. Напрямую подключившись к системам «Моби», я просидела там до утра, но вынесла оттуда невероятную идею. От нетерпения передать ее Тадеско, я вприпрыжку вбежала в каюту и написала тому сообщение. Спать хотелось ужасно, но возбуждение от осознания того, чего могу добиться с таким знанием, не дало свалиться с ног.

То, что я получила, сдвинуло целый пласт знаний и дало огромный толчок в понимании уязвимости защитных алгоритмов всей системы. Это повлияет на все, что мы с Тадеско делали раньше, и, в частности, на то, что я уже умела делать с чипом контроля.

Здесь все оказалось гораздо легче понять, чем в альянсе: там я не имела доступа ни к одной высокотехнологичной инженерной системе. Но пока я понимала все это на интуитивном уровне, до практики еще далеко.

Раньше понимание, что многое упущу из-за невозможности следить за постоянно обновляющимися уровнями защиты, удручало. Ведь выйти в сеть альянса я не могла из-за удаленности от его границ, а мой канал с Тадеско работал только на шифровку сообщений и сокрытие самого факта контакта. Но теперь поняла, что больше не нужно шпионить: вскоре я буду внутри их системы.

А пока работала над одним, изобрела способ исключить специальное оборудование для подключения к чипу контроля, которым пользовалась ранее, и заменить его скрытой одноразовой программкой на коммуникаторе. Сделала дело, и следов не оставила. Это ускорит работу в разы. Тадеско сможет получать программку на свой коммуникатор и использовать для помощи кому угодно. Конечно, для этого нужна внимательность и опыт, но я всегда смогу его направить.

* * *

Постепенно жизнь на «Моби» пришла в тихий мирный порядок: все было понятно, предсказуемо и безопасно. Но дни походили на один. Иногда Тадеско обращался за помощью для корректировки чьей-то истории. Я не спрашивала, кому и зачем, просто высылала алгоритм действий, которым владела. У Тадеско не всегда получалось помочь, но когда он делился успехами, я получала хоть какое-то удовлетворение, потому что от бесконечных капсул, анализаторов и прочего высокотехнологичного оборудования клонило в сон.

С Даниром мы стали встречаться каждый день, заниматься «йогой» и много говорить обо всем: о его духовном учении, о теле, чувствах, мыслях, которые воплощаются в реальность и прочем… Данир всегда недоговаривал, основную часть я домысливала сама. Но мне нравилось размышлять над его загадками: так мысли работали продуктивнее.

Он показал упражнения, чтобы открыть какие-то там чакры… Пояснил, что это особое учение на Земле, которое развивает уравновешенность и создает баланс. А баланса мне крайне не хватало.

Данир Зиа был старше всех на «Моби», почти годился в отцы. Он много знал, разносторонне образован, с ним было легко, не нужно играть, поэтому я все больше погружалась в его мир, работая над своим. Я не все открывала ему, но он и не требовал откровенности, лишь давал зацепки, по которым я постепенно выкарабкивалась из пустоты.

Невольно я узнала и других членов команды. Каждый из них был по-своему интересен для меня и, находясь рядом, я прониклась той атмосферой, которую они создавали вокруг.

Самым привлекательным был Пол Адриано. Я знала его давно и, если бы захотела, мы были бы более близки, чем сейчас. Он по-прежнему относился ко мне со всей заботой и вниманием, но как наставник. Пол не мог перейти границу дозволенного, и я это знала. Мы все были друг у друга на виду. Поэтому он держал себя в руках. Но и мне пока не до него: я старалась найти себя, набраться терпения и самоконтроля.

Ружена Дворжак была довольно обычной женщиной, которая помешана на контроле, правилах, режиме, увлечена наукой и… Полом. Даже не знаю, что он в ней нашел. Она буквально не оставляла его в покое. Кажется, иногда даже раздражала своей навязчивостью и инициативой. Этакая опекающая мамаша на «Моби». У меня это вызывало лишь усмешку.

Когда-то они были любовниками. Поняла это еще на Зоруне. Но, поскольку теперь система слежения была под моим контролем, удостоверилась, что на станции Пол не поддерживал с ней близких отношений, но уважал коллегу. А Ружена часто откровенно смотрела на него в моем присутствии, словно заявляя свои права. И она очень внимательно следила за мной, если рядом находился Пол: чувствовала угрозу. Хотя я не давала повода.

Но нужно отдать ей должное: она организованный и грамотный специалист и многому учила меня. И все же иногда проскальзывала мысль удалить ее со станции, а если не со станции, то с МИС в будущем. Она не отдаст то, что считает своим. Как и я…

Каллиста и Атамус Адамиди – очень приятные люди. И с юмором у них все в порядке. Ни одного из них мне ни разу не захотелось придушить, даже чем-то задеть. А поражало то, как они слажено работали, чувствовали друг друга, как единый организм.

«Брат и сестра – единое целое. Может ли быть такое?»– часто удивлялась я, но их тела не лгали.

За пределами лаборатории близнецы жили словно в своем отдельном мирке. К тому же они периодически работали в инженерном и командном отсеках, занимаясь системами «Моби», поэтому их часто искали по громкой связи. Призраки – называл их Пол.

Однажды, оказавшись в инженерном отсеке, обнаружила, что они тоже отключают систему слежения и в это время разговаривают на своем языке. Я не знала греческого, но догадалась.

Я тоже была призраком, но в системе «Моби»: новая программка на коммуникаторе позволяла фиксировать все временные и пространственные точки, когда я делала то, о чем не должна знать служба контроля. А потом до синхронизации оперативно затирала историю и корректировала записи.