Глава клана. Том 1 - Алексей Широков

Но и опять же била она не абы как, а постаралась попасть прямо в стык каменных плит между головой и челюстями. В общем, в место, которое у монстров с плана «Земли», зачастую довольно уязвимо.

– Вот только перестаралась, – усмехнулась одноглазая женщина, кивнув на свою руку. – В результате суставы в труху, кости почти все в осколки… Да не смотри на меня так – уже всё собрали в лучшем виде! С недельку с гипсом похожу, чтобы всё там окончательно закрепилось, и будет в лучшем виде. Не впервой! Всё равно я не из-за этой мелочи чуть было не померла!

– А что ещё случилось? – поинтересовался я.

– Да, – поморщилась Марфа. – Я его как подбила, так у него накопленная в пасти энергия дестабилизировалось. Сам-то недоделанный удар куда-то в небо ушёл, да только меня тем хлопком приложило знатно. Даже сознание на пару секунд потеряла. Если бы меня один из Морозовых поставленный под моё командование не поймал… ну, в общем, сами понимаете – с такой высоты да без сознания, это исключительно в лепёшку. А не померла бы сразу, так затоптали бы или сожрали – невелика разница.

Самого же титана, свалив его прямыми попаданиями метеоритов и слегка обездвижив, получилось в итоге связать особыми чарами. Ну а всё остальное время потратили на то, чтобы расковырять каменный панцирь поверженного гиганта и добраться до его сердца, так называемого «Сосредоточия стихии», что сделать было ох как непросто. Ведь свита Титана, в отличие от похожей у Аватары, – это не послушная армия, а свора падальщиков и паразитов, которые, стоило только колоссу оказаться беззащитным, буквально с ума сошли, пытаясь добраться либо до чародеев, либо до ещё «живой» плоти этого огромного монстра, которая буквально манила их запасами халявной силы.

Собственно, тот ужасный стон-рёв, выбивший многие стёкла в городе и помешавший мне убить ряженого чародея, был предсмертным криком погибающего Титана. Чародеи добрались-таки до его «Сосредоточия» и уничтожили его, по этой же причине в той волне было так много свободной силы, вихрем прошедшейся по всему полису.

В общем, закончили мы наши посиделки уже ближе к часу ночи. После чего, пожелав всем спокойной ночи, я отправился в свою комнату, где, скинув верхнюю одежду, немедленно завалился на кровать. Уже в полудреме мне показалось, что в комнату кто-то вошёл, но усталость взяла своё, да и не чувствовал я, что мне в нашем новом доме может угрожать хоть какая-нибудь опасность.

Взметнулось Зелёное Пламя, столкнулось и заметалось, перекручиваясь, вихрясь и облизывая деревянные доски под ногами. Куполами вздулись длинные праздничные сарафаны, и в такт музыке застучали каблучки на алых высоких сапожках. С мелодичным звоном столкнулись, высекая снопы искр, все четыре меча прямиком над вспыхнувшей столбом изумрудного пламени чашей. Чтобы вновь отпрянуть друг от друга и, повинуясь грациозным движениям скользящих вокруг пылающей жаровни девушек, запеть новую песню, скрещиваясь и оставляя за собой протяжный пламенный след.

Танцовщицы же начали очередной круг, одновременно и подчинялись ритму, который задавала музыка, и словно сами вплетали в неё мелодичный, чистый звон лезвий. Длинные девичьи сарафаны и распущенные волосы, азартный блеск в глазах и раскрасневшиеся щёчки, мягкие плетеные шали на нежных плечиках и небольшие богато украшенные кокошники. Молодые Бажовы словно сливались друг с другом хороводе древнего и завораживающего танца, перевитые лепестками зелёного пламени. И в нём чувствовалась не только женственная красота молодых чародеек, демонстрирующих своё мастерство, но и какое-то охватившее всех зрителей воодушевление! Стремление к жизни, к сражениям и победам, отчего сердца начинали биться быстрее, руки словно сами по себе хлопали в такт набирающей обороты музыке.

Сидя на почётном месте за собранными в круг столами, я, как и все приглашённые на сегодняшний праздничный пир, как заворожённый, не мог оторвать взгляда от установленного посередине помоста, на котором происходило огненное священнодействие. Древняя позабытая многими чародейская традиция чествования победителя сейчас свершалась исключительно ради меня, но оторвать взгляд от кружащихся в хороводе стали красавиц не в силах был ни один из присутствующих.

«Танец Уробороса у Древа», именно так назывался этот вихрь красоты и смертоносной стали, вокруг периодически вырывающихся из жаровни к потолку столпов зелёного пламени, лихо закручиваемого клинками танцовщиц в нечто действительно напоминающее древесную крону. И при этом они не забывали не только двигаться, кружась, буквально скользя по помосту, но и сражаться между собой, словно и не замечая неудобных для боя традиционных девичьих одежд.

В старину в кланах незамужние девушки-чародейки именно таким образом чествовали победителей, сошедшихся в бою один на один со смертным врагом и уменьем своим отстоявших честь. И тем ценнее был подобный подарок, если схватка считалась неравной, и шансов выжить у воина было не так уж и много.

Как, например, в моём случае! За прошедшие несколько дней с момента возвращения в особняк у меня наконец-таки нашлось время спокойно, трезвой головой подумать о том, что случилось за последнее время. А в частности о тех двух моих сражениях с одарёнными, которые произошли с разницей чуть больше недели.

И по здравому осмыслению, сказать тут можно было немного. А именно, что с того момента, как я сломя голову побежал за Киевским чародеем, спасать уносимую им Нинку, мало что изменилось. Да, я стал сильнее, пусть и не настолько, насколько хотелось бы. Однако в том, что я остался жив, есть заслуга тётки Марфы, Ольги Васильевны, ну и в последнем эпизоде, Анджелы Юсуповой. А вот моей личной – самый мизер.

Не то чтобы я не старался, не выкладывался на тренировках или как-то филонил. Нет, меня, наверное, можно было бы даже похвалить! Просто этого всего оказалось мало. Мне банально не хватало времени, а в боях, можно сказать, повезло, что Антона Бажова уже в который раз просто не восприняли всерьёз.

С одной стороны, обидно. Ну как же, не приняли во внимание мышку, написали в норку! А с другой – порой начинаешь понимать некоторых чародеев, которые упорно не проявляют себя, а то и вовсе притворяются слабосилками. Ведь недаром лицедейство считается одним из «наших» искусств.

Эта мысль натолкнула меня на другую, а та сшибла, подкинув третью, и я, наклонившись к восседавшему рядом Демьяну, прошептал ему на ухо:

– Старейшина, дело есть…

– Слушаю, – не изменившись в лице, старик всё так же смотрел на хоровод сражающихся друг с другом и с огнём девушек.

– Это по поводу одного из наших… предателей.

Демьян промолчал, почти незаметным кивком головы показав, что внимательно слушает.

– Был у нас такой персонаж, называвший себя Скоморошка, – продолжил я так тихо, как только мог, и старик уже очевидно кивнул. – Тот, что сдал меня и маму остальным. Я тут проанализировал и… И не думаю, что его мог сбить какой-то там паровик!

– Согласен, – ответил мне Демьян. – Если это действительно Еремей…