Книги онлайн и без регистрации » Историческая проза » Асы и пропаганда. Дутые победы Люфтваффе - Юрий Мухин

Асы и пропаганда. Дутые победы Люфтваффе - Юрий Мухин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 63 64 65 66 67 68 69 70 71 ... 117
Перейти на страницу:

Правда, скотам я все равно ничего не объясню, но попробую обойтись без подобных примеров.

Итак, почему Хартман мог бы стать выдающимся летчиком?

Во-первых, он с самолетом составлял одно целое. Еще в детстве мать брала его в полеты, а в 14 лет он уже был планеристом. Он утверждал, что для него самолет, как автомобиль, в воздухе его голова не была занята мыслями об управлении самолетом – тело само им управляло. Во-вторых. Он имел уникальную и очень ценную для летчика особенность – сверхострое зрение. Советские тактические наставления требовали, чтобы в улетающей на боевое задание группе самолетов был хотя бы один летчик с таким зрением, поскольку, как это утверждал сам Хартман: первый увидел – наполовину победил. Японцы специально заставляли своих летчиков часами, до изнеможения тренировать глаза, и некоторые достигали совершенства: могли днем увидеть на небе звезды. А Хартман острым зрением обладал от природы.

Вот эти два качества могли бы сделать из него летчика, которого можно было бы назвать выдающимся.

Теперь перейдем к более сложному вопросу – о его трусости. Повторим главное обстоятельство. Военная авиация существует для того, чтобы уничтожать наземного противника. Ее главные самолеты – бомбардировщики. Они выполняют главную задачу – обеспечивают победу в боях, которые ведут наземные войска. Истребители защищают свои бомбардировщики от истребителей противника и не дают вражеским бомбардировщикам бомбить свои войска – в этом их боевая задача. И, как вы только что прочли у Голодникова и остальных, советских летчиков-истребителей могли и под суд отдать, если они бросили бы свои бомбардировщики. В этом плане интересен маленький эпизод из воспоминаний Т. П. Пунева:

«В конце войны нас часто прикрывали полки из Сибири с невоевавшим летным составом (их перебросили, видимо, для получения боевого опыта), с ними были проблемы – то они от нас отстанут, то потеряют. Это от недостатка опыта. Увлекающиеся ребята были. Больно хотелось им кого-нибудь сбить. Бывало, отвлечет их одна группа, свяжет боем, а другая в это время нас атакует.

Лирическое отступление. Мы стояли в Кракове, и к нам пришел вот такой новый полк из Сибири на Ла-5. Все ребята молодые, без опыта. Ну, значит, знакомят нас друг с другом, ходим мы к ним в части, а они к нам. Ходят они по нашей стоянке (а у нас полк был элитный), у нас на самолетах обязательно то лев, то тигр нарисованы. У меня был «лев в прыжке». Так вот, ходят они по нашей стоянке и видят звезды нарисованные: «А это что?» «Как что? Самолеты сбитые!» «Как сбитые?! Бомбером?!» «Да элементарно, пулеметами». Ходили-ходили, вдохновились истребители, что уж если «бомберы» немцев сбивают, то им сам Бог велел. Мы им говорим: «Завтра летим, вы уж смотрите, это дело серьезное». Все им рассказали, где и кто должен идти, где непосредственное прикрытие должно располагаться, где ударная группа и т. д. В общем – все.

На второй день полетели. Понимаем – дурни! Летим уже над фрицевской территорией, так он под самое крыло подлезает и показывает большой палец: мол, «Здорово!» Радиомолчание, только рукой ему машешь: «Иди отсюда!» Потом начали бить зенитки. Только мы истребителей и видели! Наступает самый важный момент, потому что, как только перестанут бить зенитки, тут же следует атака немецких истребителей. Тут же! Как уж они договаривались, не знаю, но взаимодействие немецких зенитчиков и истребителей было великолепным. Так было и на этот раз. «Мессера» – в атаку, а наших щелкоперов – никого! Прилетаем мы домой, собираем экипажи: «Ну пошли!» Пришли к истребителям и устроили им мордобой и выволочку, натурально»[220].

Помимо защиты своих ударных самолетов, советское командование жестко наказывало истребителей и за то, что те дали отбомбиться немецким самолетам. А прочитав биографию Хартмана, который все время воевал только в 52-й эскадре (JG-52), приходишь к выводу, что как только он стал асом, то боевые задачи ему вообще перестали давать. Как в отношении других асов – понять сложно. Возможно, это зависело от них самих: имеет мужество – выполняет боевую задачу, не имеет – просто свободно охотится.

Но кроме асов в этой эскадре были и, так сказать, простые летчики, которые вряд ли могли отказаться от выполнения боевой задачи, – они летали сопровождать на бомбежку свои бомбардировщики, они атаковали советские бомбардировщики, которые бомбили немецкие войска. И они гибли в больших количествах. Вот, скажем, те же американцы пишут о боях под Курском: «Эрих летал очень часто. Каждый день гибли его товарищи. В тот же день, когда разбился Крупински, погибли еще 5 пилотов, или треть эскадрильи»[221]. Это было 5 июля – в день начала Курской битвы. Третья авиагруппа 52-й эскадры, в которой летал Хартман, помимо Крупински, потеряла еще двух асов, а всего за этот день она потеряла 10 самолетов и 6 летчиков[222]из 40. А в первой авиагруппе командира группы аса майора И. Визе за этот день сбивали 5 раз, но он благополучно садился на вынужденную. Через неделю в первой авиагруппе 52-й эскадры уже была сбита половина пилотов, 9 погибли и деморализованное подразделение 12 июля отвели в тыл на переформирование[223]. Хартману, как «свободному охотнику» было неизмеримо легче и безопаснее.

Во всей книге есть всего два момента, которые можно счесть за то, что Хартману дали боевое задание, и в обоих эпизодах он уклонился от его исполнения.

Первый раз – это эпизод боев под Курском. Командир группы Храбак поставил Хартману задачу: «Основной прорыв здесь. Пикировщики Руделя зададут им жару. Защита пикировщиков и уничтожение русских истребителей является вашей главной задачей»[224]. Хартман чихнул на «главную задачу» и даже не пытался ее исполнить. Он нашел штурмующие Ил-2, которые во время штурмовки рассыпают строй и становятся уязвимыми, незаметно подкрался к ним и атаковал. (И был сбит.)

Во втором эпизоде ему дали задачу не допустить бомбежки румынских нефтепромыслов американскими бомбардировщиками. Но те летели в плотном строю, и Хартман струсил их атаковать. Он напал на истребители сопровождения, не заметившие его и летевшие с дополнительными подвесными баками. На второй день он опять струсил атаковать бомбардировщики, но и американские истребители были начеку и загнали его до прыжка с парашютом, о котором я упомянул выше.

Во всех остальных эпизодах книги Хартман – свободный охотник и нападает только тогда, когда его безопасность более-менее гарантирована (о способе обеспечения этой безопасности – ниже).

Еще момент. На Западе немецкие истребители заставляли делать то, чего боялся Хартман, – атаковали строи американских и английских бомбардировщиков. Так вот, Хартмана дважды пытались перевести на Запад, но он дважды от этого уклонялся, хотя и заявлял своим биографам, что ему «мысль, что бомбардировщики союзников летают над Германией днем и ночью, причиняла боль»[225]. Но ни эта «боль», ни то, что его родители и жена днем и ночью сидят в подвале под американскими бомбами, ни соблазн пересесть на реактивный истребитель его, уже кавалера Рыцарского Креста с Дубовыми Листьями, Мечами и Бриллиантами, не заставили поменять свой статус «свободного охотника» Восточного фронта на возможность сбивать бомбардировщики союзников над родным домом.

1 ... 63 64 65 66 67 68 69 70 71 ... 117
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?