Царь горы - Вадим Панов

Это стало неприятным сюрпризом.

В тот самый момент, когда нападавшие решили, что Малкавианы уже не смогут оказывать сопротивление, оборонявшиеся ударили из четырехствольных пулеметов, установленных под самым потолком ангара, и заставили Луминаров в панике броситься к стенам склада. Даже Борису, уже собравшемуся нанести следующий удар по бункеру, пришлось убраться.

— Еще четверо легли! — прокричал Отто. — Врежь по ним, господин, врежь по этим сукам!

Пулеметы на стенах умолкли, но не оставалось сомнений: стоит Луминарам приблизиться к бункеру, как Малкавианы снова откроют огонь. Впрочем, все понимали, что масаны не пойдут в атаку, не убрав четырехстволки.

Борис задрал голову, медленно оглядел пулеметы и процедил:

— Они хорошо подготовились.

— Но ведь ты снесешь эту крепость, господин, так? Снесешь?

В голосе Отто не было сомнений. Епископ верил. Епископ знал, что истинного кардинала не остановить бронеплитами и четырехствольными пулеметами.

Но Борис знал больше.

В отряде Отто осталось одиннадцать бойцов, четверо из них ранены. Воины Фридриха к бункеру не подошли, не рискнули лезть под пулеметы. Правильно, ведь с ними не было истинного кардинала, но… Борис посмотрел на появившихся в воротах масанов Фридриха: плотные одежды, шлемы и — белые повязки на руках. Отличительный знак. Взгляд Бориса вновь уперся в бункер, вернулся к пулеметам на стенах.

— Они очень хорошо подготовились.

«Они ждали». Кардинал опустил левую руку в карман и провел пальцем по артефакту портала. И не почувствовал исходящей из него магической энергии. И грустная улыбка скользнула по губам:

«Я все-таки угодил в ловушку».

Пока он, разгоряченный, разъяренный, сражался с укрывшимися в бункере Малкавианами, их хозяева накрыли ангар мощной колдовской сетью. Уйти не удастся. Нет, не так: его не выпустят.

Конечная станция.

— Ты ведь снесешь их, господин?

Истинный кардинал медленно снял глухой шлем, тряхнул головой и с веселым бешенством посмотрел на верного епископа:

— Отто, ты боишься смерти?

Помощник вздрогнул. Понял. Облизнул губы. Очень-очень тихо прошептал:

— Мы в западне?

— Ты можешь сдаться, Отто, но они тебя не пощадят. Им не нужны свидетели.

Страх. Всего одно мгновение, одно маленькое мгновение Борис читал в глазах епископа животный ужас перед приближающейся смертью. А потом Отто тоже снял шлем, отбросил автомат, вытащил из ножен катану, расправил плечи и встал рядом со своим кардиналом.

— «Протуберанцы», — хрипло произнес Хосе, глядя на один из уцелевших мониторов. — Эти суки сняли шлемы, а у нас есть «протуберанцы». Врежь по ним, чел. Врежь!

Малкавиан резко повернулся к наемнику:

— Ты не слышишь?

Кортес покачал головой:

— Так не пойдет, Хосе.

— Почему?!

Наемник посмотрел на монитор, на стоящих у стены Луминаров, помолчал и пожал плечами:

— Они воины, Хосе, они заслуживают уважения.

Она вошла в ангар через северные ворота.

Ловкая, подтянутая. Одетая во все черное. Глаза залиты непроницаемым золотом, на голове подпись Великого Господина. В правой руке — шест, увенчанный с обеих сторон острыми, как бритва, лезвиями. Она вошла и направилась прямо на Луминаров. Молча. Спокойно. Она шла делать свое дело. И ее несокрушимая уверенность в собственных силах подействовала на подданных Бориса гораздо сильнее, чем боевые кличи и стремительное движение навстречу. В спокойном шествии гиперборейской ведьмы они читали: «Мы обречены». И даже у истинного кардинала на мгновение задрожали руки.

— Убийца, — прошептал Отто.

Испуганный голос епископа заставил Бориса собраться.

— Она всего лишь ведьма! — прорычал он. — И если мы ее завалим, то сможем вырваться!

Кардинал не верил в это. Но он был обязан дать воинам надежду.

И Драконья Игла в его руке превратилась в меч белого пламени.

Призыв Бориса был понятен: наброситься на проклятую тварь всем отрядом, окружить, разорвать — даже гиперборейская ведьма не устоит против прошедших ритуал воинов, ведомых истинным кардиналом. Луминары ринулись в атаку, но достичь своей цели не смогли. Масаны Фридриха и покинувшие бункер Малкавианы бросились на бойцов Отто, отвлекли на себя, завязали бой, не позволили помешать основным действующим лицам.

— Все-таки Сантьяга, — усмехнулся Борис.

— Какая теперь разница? — коротко ответила Яна. — Ты все равно умрешь.

И едва не пропустила первый выпад истинного кардинала. Белый огонь Драконьей Иглы вспыхнул в том самом месте, где еще миг назад стояла девушка. И сразу же последовал ответный удар, заставивший Бориса отступить, уклоняясь от смертоносных лезвий. И сразу же прыжок, спасающий Яну от контратаки Луминара. И еще один прыжок, и еще один — кардинал наступал бешено, яростно. Ему достаточно было лишь прикоснуться белым огнем к телу ведьмы, оцарапать, пустить яд Дракона в кровь врага. Яна знала, что в этом случае ее не спасут даже эрлийцы, а потому — отступала.

А Борис давил. Он знал, что его бойцы падают один за другим, знал, что уже не дышит Отто, верный слабак Отто. Знал, что из ангара ему не уйти. И давил. И мечтал лишь о том, чтобы убить проклятую ведьму. Хотя бы ее.

«Орлиный шест» остановил Иглу, но удар Луминара был столь силен, что Яна не удержалась на ногах, отлетела к стене, лежа успела заблокировать следующий выпад, откатилась в сторону. Кардинал не давал ей времени подняться, бил не переставая. Бил, надеясь, что проклятый шест переломится, что ведьма не успеет выставить его на пути огненного меча, что белое пламя коснется ее пальцев… Борис бил. И совершенно забыл о длине оружия Яны. И сделал лишний шаг. И острые лезвия прошли через его колени.

Следующий удар нанесла вскочившая на ноги ведьма.

Голова истинного кардинала покатилась по полу.

* * *

Бар «Бургер с кровью»

США, Нью-Йорк

17 декабря, пятница, 02.52 (время местное)

Это было одно из тех заведений, что открыты с четырех пополудни до четырех пополуночи. Небольшой бар, в который забредали на рюмочку бодрящего полицейские и драгдилеры, водители грузовиков и сутенеры, рабочие после ночной смены и проститутки. Случалось, здесь читали стихи пьяные поэты или демонстрировали свое искусство неудавшиеся актеры. Завсегдатаи не протестовали. Подобные сценки развлекали их, позволяли вплотную приблизиться к прекрасному. Одним словом, скучный и сильнопьющий «Бургер с кровью» иногда становился подлинным ночным баром, местом, где пересекаются судьбы.