Страхи мудреца. Книга 1 - Патрик Ротфусс

— Я бы с удовольствием поужинал у вас, — сказал я Трепе. — И когда-нибудь непременно приму ваше приглашение, честное слово. Дайте вот только с университетскими делами разберусь малость.

— Великолепно! — просиял Трепе. — Что ж, ловлю тебя на слове. И чур, не увиливать! Я отыщу тебе покровителя, мальчик мой. Хорошего покровителя. Клянусь честью!

Станчион одобрительно кивнул у него за спиной.

Я улыбнулся им обоим и отхлебнул еще медеглина и мельком взглянул на лестницу, ведущую на второй ярус.

Станчион перехватил мой взгляд.

— Нету ее, — виновато сказал он. — Уже пару дней не появлялась.

Несколько человек вошли в «Эолиан» и крикнули что-то на илльском. Станчион помахал им и встал.

— Долг зовет! — сказал он и пошел встречать гостей.

— Кстати, насчет покровителей, — сказал я Трепе. — Я хотел бы узнать, что вы думаете об одной истории. Но только, — я понизил голос, — хотелось бы, чтобы это осталось между нами.

Глаза Трепе сверкнули любопытством, он подвинулся ближе ко мне.

Я отхлебнул еще медеглина, собираясь с мыслями. Напиток подействовал на меня быстрее, чем я рассчитывал. Но оно и к лучшему: это притупило боль от многочисленных ушибов.

— Я так понимаю, что вы знаете всех возможных покровителей на сто километров в округе.

Трепе пожал плечами, не пытаясь изображать ложную скромность.

— Если не всех, то многих. Всех, кто относится к этому всерьез. И как минимум всех, у кого водятся деньги.

— У меня есть знакомая, — сказал я. — Начинающий музыкант. Природный дар, но почти необученная. И некий человек обратился к ней, предлагая помощь и со временем постоянное покровительство…

Я замялся, не зная, как объяснить остальное.

Трепе кивнул.

— И ты хочешь знать, можно ли на него положиться, — сказал он. — Разумный вопрос. Некоторым людям кажется, будто покровитель имеет право не только на музыку. Если нужны примеры, спроси у него, — он указал на Сганчиона, — про те времена, когда сюда приезжала отдыхать герцогиня Самиста.

Он издал смешок, похожий на стон, и протер глаза.

— Кошмарная была баба, клянусь малыми богами!

— Это-то меня и тревожит, — сказал я. — Я не знаю, насколько ему можно доверять.

— Ну, хочешь, я разузнаю, — сказал Трепе. — Как его имя?

— В том-то и дело, — объяснил я. — Я не знаю его имени. Думаю, что и она тоже.

Услышав это, Трепе нахмурился.

— Как это так — имени не знает?

— Он ей назвался, — ответил я, — но она не уверена, что это настоящее имя. По всей видимости, он дорожит своим инкогнито и строго-настрого велел ей никому о нем не рассказывать. Они каждый раз встречаются в разных местах. И никогда на публике. Иногда он не появляется месяцами.

Я взглянул на Трепе.

— Что вы на это скажете?

— Ну-у, я бы сказал, что ситуация далеко не идеальная, — сказал Трепе. В его тоне отчетливо звучало неодобрение. — Все говорит за то, что этот господин, возможно, никакой не покровитель. Больше похоже, что он рассчитывает воспользоваться твоей подружкой.

Я угрюмо кивнул.

— Вот и мне так кажется.

— Но, с другой стороны, — продолжал Трепе, — действительно, бывает, что покровители предпочитают действовать втайне. Найдут талантливого новичка и потихоньку от всех взращивают его, а потом — раз! — он взмахнул рукой, — как по волшебству, откуда ни возьмись, представляют публике блестящего музыканта.

Трепе тепло улыбнулся мне.

— Я же думал, что ты как раз один из таких сюрпризов, — признался он. — Ты явился из ниоткуда и сразу заработал себе дудочки. Я так и предположил, что кто-то прятал тебя в дальнем поместье до тех пор, пока ты не был готов предстать перед публикой во всем великолепии.

— Мне такое и в голову не приходило, — сказал я.

— Бывает, бывает, — сказал Трепе. — Однако странные места встреч и то, что она не знает его имени…

Он хмуро покачал головой.

— Это как минимум некрасиво. Либо этот господин забавляется, изображая из себя благородного разбойника, либо с ним и впрямь не все чисто.

Трепе призадумался, барабаня пальцами по стойке.

— Скажи своей знакомой, пусть поостережется и не теряет головы. Когда покровитель пытается воспользоваться своей властью над женщиной, это всегда ужасно. Это подлость! Но я знавал людей, которые лишь притворялись покровителями, чтобы завоевать доверие дамы.

Он нахмурился.

— Тогда дело плохо…

* * *

Я был на полпути к Университету, впереди как раз показался Каменный мост, как вдруг ощутил в руке неприятный покалывающий жар. Поначалу я решил, что это болит дважды зашитая рана — она весь день чесалась и саднила.

Но жар не утихал — напротив, он распространился по руке и на левую сторону грудной клетки. Меня прошиб пот, как будто от лихорадки.

Я скинул плащ, подставив грудь холодному воздуху и принялся расстегивать рубашку. Осенний ветерок освежил меня, я стал обмахиваться плащом. Однако жар становился все сильнее. Мне сделалось больно, как будто грудь обварили кипятком.

По счастью, этот участок дороги шел параллельно ручью, текущему к реке Омети. Поскольку ничего лучшего в голову не пришло, я скинул сапоги, снял с плеча лютню и сиганул в воду.

От ледяной воды перехватило дыхание, однако же она остудила мою пылающую кожу. Я сидел в воде, стараясь не выглядеть круглым идиотом, когда мимо, держась за руки, прошла молодая парочка — они изо всех сил старались не обращать на меня внимания.

Странный жар бродил по всему телу, как будто в меня вселился огонь, норовящий вырваться наружу. Началось с левого бока, потом перекинулось на ноги, потом снова вернулось в левую руку. Когда жар охватил голову, я нырнул.

Несколько минут спустя все закончилось, и я выбрался на берег. Дрожа с головы до ног, я закутался в плащ, радуясь, что на дороге теперь никого нет. Потом, поскольку больше ничего не оставалось, я вскинул на плечо футляр с лютней и побрел домой, в Университет. С меня ручьями лила вода. Мне было очень страшно.

— Я говорил с Молой, — сказал я, тасуя карты. — Она ответила, что это все воображение, и выставила меня за дверь.

— Ну да, могу себе представить, каково тебе! — заметил Сим.

Я поднял голову, удивленный несвойственной ему горечью, но не успел я спросить, в чем дело, как Вилем перехватил мой взгляд и помотал головой, предупреждая, чтобы я ни о чем не спрашивал. Зная Сима, я предположил, что речь идет об очередном быстром и мучительном разрыве после очередного скоротечного и мучительного романа.