Страхи мудреца. Книга 1 - Патрик Ротфусс

— Извините…

— Да нет, ничего, — сказал он. — Вы об этом знать и не могли. Я так думаю, это просто пережиток былых времен. Когда нам приходилось куда больше опасаться своих собратьев-арканистов. Если знаешь, какими именами владеет твой враг, ты можешь угадать его сильные стороны и его слабости.

Мы оба помолчали, греясь возле жаровни.

— Огонь, — сказал он после долгой паузы. — Я знаю имя огня. И еще одно.

— Всего два? — выпалил я, не подумав.

— Ну а вы сколько знаете? — отпарировал он с мягкой насмешкой. — Да, всего два. Однако в наше время целых два имени — это очень много. Элодин говорит, будто в былые времена все было иначе.

— А Элодин их сколько знает?

— Ну, даже если бы я это и знал, с моей стороны было бы дурным тоном сообщать это вам, — ответил Дал с легким намеком на неодобрение. — Могу сказать одно: он знает их довольно много.

— А вы могли бы мне показать, как действует имя огня? — попросил я. — Если это, конечно, не считается неприличным…

Дал немного поколебался, потом улыбнулся. Он устремил пристальный взгляд на стоящую перед нами жаровню, зажмурился и указал на незажженную жаровню в другом углу комнаты.

— Огонь! — это слово прозвучало как приказ, и над дальней жаровней взметнулся столб пламени.

— Огонь? — озадаченно переспросил я. — Просто «огонь», и все? Это и есть имя огня?

Элкса Дал улыбнулся и покачал головой.

— На самом деле я сказал не это. Просто какая-то часть вашего разума заменила его знакомым словом.

— Мой спящий разум как бы перевел его?

— Спящий разум? — удивился Дал.

— Так Элодин называет ту часть нас, которая знает имена, — объяснил я.

Дал пожал плечами и огладил свою черную бородку.

— Называйте это как хотите. Но то, что вы вообще что-то услышали, наверное, хороший знак.

— Временами я вообще не понимаю, зачем я связался с этим именованием! — пробурчал я. — Жаровню можно было бы разжечь и с помощью симпатии.

— Но не так, как это сделал я, — возразил Дал. — Без связи, без связывания, без источника энергии…

— И все равно, не вижу в этом особого смысла, — продолжал я. — Вот у вас на занятиях я каждый день чему-нибудь да учусь. Чему-нибудь полезному. А за все время, что я посвятил именованию, я не узнал ровным счетом ничего! Вот знаете, о чем рассказывал Элодин на вчерашнем занятии?

Элкса Дал покачал головой.

— О том, какая разница между голым и обнаженным! — выпалил я. Дал расхохотался. — Нет, серьезно! Я боролся за то, чтобы попасть в число его учеников, но теперь я только и делаю, что думаю о том, сколько времени я трачу на эти занятия — времени, которое я мог бы посвятить куда более практичным вещам!

— Да, — согласился Дал, — есть много куда более практичных вещей, чем имена. Но взгляните!

Он снова обернулся к стоящей перед нами жаровне, потом его взгляд устремился куда-то вдаль. Он снова произнес что-то, на этот раз шепотом, и медленно опустил руку, так что она оказалась в нескольких сантиметрах от раскаленных углей.

А потом с сосредоточенным выражением Дал погрузил руку в саму жаровню, зачерпнув оранжево-красные уголья, словно то были не более чем простые камушки.

Я поймал себя на том, что затаил дыхание, и осторожно выдохнул, опасаясь нарушить его концентрацию.

— Но как?!

— Это имена, — твердо ответил Дал и вынул руку из огня. Рука была измазана белой золой, но при этом цела и невредима. — Имена отображают истинное понимание сути предмета, а когда ты постигаешь суть, ты обретаешь власть над тем, что постиг.

— Но огонь же не предмет! — возразил я. — Это просто химическая реакция с выделением избыточного тепла. Это же…

Я запнулся и умолк.

Элкса Дал вздохнул, и мне показалось, будто он вот-вот все объяснит. Но вместо этого он только рассмеялся и беспомощно пожал плечами.

— Ну не могу я этого объяснить, мозгов не хватит. Спросите у Элодина. Это он утверждает, будто понимает такие вещи. А я так, я просто тут работаю.

* * *

После занятий у Дала я отправился за реку, в Имре. В трактире, где остановилась Денна, я ее не нашел, а потому побрел в «Эолиан», хотя и знал, что ее там быть не может, потому что еще рано.

В зале было не больше десятка человек, однако у дальнего конца стойки я увидел знакомое лицо. Граф Трепе беседовал со Станчионом. Он помахал мне, и я подошел к ним.

— Квоут, мальчик мой! — восторженно воскликнул Трепе. — Тыщу лет тебя не видел!

— Ну, у нас, по ту сторону реки, был жуткий кавардак, — ответил я, ставя на пол футляр с лютней.

Станчион смерил меня взглядом.

— По тебе заметно, — откровенно сказал он. — Бледный ты какой-то. Тебе надо побольше мяса кушать. Или высыпаться получше.

Он указал на ближайший табурет.

— А пока присаживайся, налью тебе кружечку медеглина.

— Буду очень признателен! — сказал я, забираясь на табурет. Очень было приятно присесть — ноги все еще сильно болели.

— Если тебе надо отъесться и отоспаться, — вкрадчиво предложил Трепе, — приезжай ко мне в поместье на ужин! Обещаю великолепную трапезу и такую скучную беседу, что ты можешь спокойно проспать ее с начала до конца, и ничего при этом не потеряешь!

Он умоляюще взглянул на меня.

— Ну же, Квоут! Как еще тебя уговаривать? Народу будет немного, никак не больше десяти человек. Я так давно мечтаю представить тебя своим гостям!

Я взял кружку с медеглином и посмотрел на Трепе. Его бархатная куртка была ярко-синей, и замшевые сапожки были выкрашены в тот же цвет. Я никак не мог явиться к нему на званый ужин в поношенной дорожной одежде, а другой у меня не было.

Трепе был совершенно не склонен кичиться роскошью и богатством, и все-таки он был аристократ до мозга костей. Ему, вероятно, в голову не приходило, что у меня просто нет приличной одежды. И я его в этом не винил. Большинство студентов в Университете были более или менее богатыми людьми. Как бы они иначе оплачивали обучение?

Правду сказать, я бы очень даже не отказался от вкусного ужина и возможности завязать знакомство с местной знатью. Поболтать за бокалом вина, хотя бы отчасти исправить урон, который нанес моей репутации Амброз, может быть, привлечь внимание потенциального покровителя…

Но, увы, плата за вход была мне не по карману. Более или менее приличный костюм обошелся бы мне по меньшей мере в полтора таланта, даже если купить его у старьевщика. Провожают, конечно, по уму, а не по одежке, но, чтобы тебя встретили как следует, одежка должна быть достойной.

Станчион, сидевший за спиной у Трепе, энергично закивал — соглашайся, мол!