Годунов. Кровавый путь к трону - Александр Бубенников

Когда в 1945-м, в знаменательный год Русской победы над мировым злом и фашизмом, гробница Годуновых была вскрыта археологами под руководством антрополога М. М. Герасимова, то было выяснено, что ее потревожили жестоко, с особым кощунством, официально сообщалось о похищении черепов и перемешивании костей и содержимого гробницы. Уже тогда можно было бы сделать химический анализ останков на предмет выявления в них вредных ядовитых веществ. Словно некие силы, как отголосок Смутных времен, не позволили установить истинную причину гибели первого «не природного» царя Бориса – от содержимого ядов адептов или «Второго Израиля», или «Третьего Рима», или предателей, пошедших за поляками, иезуитами с самозванцем Лжедмитрием. Ведь то, что царь Борис ушел по своей воле или от апоплексического удара, спровоцированного теми же адептами, вряд ли устроит знатоков и исследователей исторических тайн и отечественных мистификаций. А можно и по-другому оценить кражу и уничтожение голов царя Бориса и его царского семейства: мысль, душу и смысл прогресса Руси украли жестокие и наглые «беспредельщики», мистификаторы-похитители.

Только как тут не вспомнить, в связи с раскопками 1945 года в Лавре, о предыдущих раскопках того же Герасимова гробницы Тамерлана в июне 1941 года, за несколько дней до начала Великой Отечественной войны. Судьбы государств и их вождей меняются, когда тревожатся останки царей и властителей. Может, после смерти отравленного Сталина в 1953 году Страна Советов уже была обречена сразу за раскопками «безголовых» Годуновых? После раскопок царских гробниц в Кремле тем же Герасимовым, с обнаружением ядовитых веществ в останках царей-князей, будет смещение нового властителя Хрущева в 1964-м, с изменением вектора развития государства. А потом произойдут новые раскопки в Кремле, с анализом напичканных ядом царских останков, на стыке веков и тысячелетий – и новые повороты в развитии государства, изменении государственного вектора Отечества…

Победила – подло, с упором на идею первого царского самозванства и опорой на врагов Руси поляков и иезуитов – династия Романовых с «предателем Филаретом», любимцем «природного» самозванца и поляков, в миру Федора Никитича, получившего сан митрополита и патриарха от двух Лжедмитриев, подсадившего на престол слабого, безвольного, малообразованного 15-летнего сына Михаила, не помышлявшего о восхождении на царский престол, об ответственности государя перед Отечеством. Хорошо, что хоть повезло царю Михаилу с супругой Евдокией Стрешневой, с родовыми корнями можайскими и мещовскими. И пойдет плодиться, расцветать и пахнуть через браки с иноземцами поначалу бессильная предательская династия «предателя Филарета» с саном митрополита и патриарха от врагов Отечества двух Лжедмитриев, чтобы протухнуть и с треском рухнуть через 300 лет.

Вряд ли кто найдет хоть какие-то исторические достоинства у затюканного батюшкой-соправителем Филаретом бездарного царя Михаила Федоровича Романова, тем более в сравнении с убитым подлецами-предателями талантливым и мужественным Федором Годуновым, подготовленным батюшкой, царем Борисом Годуновым, для великих дел на благо и процветание в веках России.

Да, за царем Борисом есть великий грех отделения от народа – «когда царь грешит, то его грех народ не отмолит» – во время глада и мора, когда надо было спасать весь народ, а не только свое семейство и горстку приближенных, и когда за три голодных года в Русском государстве вымерло от трети до половины народа в разных землях Руси, и «христианин ел христианина». Много лукавых деяний было у небезгрешного, излишне тщеславного Годунова, как в ранге простого боярина, конюшего, «правителя», так и государя при восшествии на царский трон, и на самом царском троне до своего смертного часа. Слишком часто лукавый и тщеславный Годунов оказывался рядом с преступлениями и преступниками, неподалеку от них, оставаясь формально с «чистыми руками», не обагренными человеческой кровью его политических соперников и недругов.

Но ведь много полезного сделал для Русского государства боярин, конюший-правитель, царь Борис Годунов. Ведь после Смутного времени и Романовы, и другие боярские партии, да и многие церковные иерархи, словно мстя Годунову за его грехи, больше мнимые, чем всамделишные, постарались многие беды страны в Смуту перевалить на плечи Годунова и его боярской партии, даже вытравить из политической жизни страны, из народной памяти само имя первого избранного царя.

Не исключено, что память о царе Борисе и его полезных деяниях до Смуты хотели физически вытравить по причине поголовного предательства элит, бесславия и бессовестности верхов, да и низов тоже, присягающих несколько раз то одним, то другим царям, – при обрушении привычного мира, лишении человеком нравственных опор жизни, с честью и достоинством. И отсюда тьма самозванцев на троне и рвущихся к царскому трону, когда измену присяге царедворцев в политический хаос, поглотивший многие деяния и государственные начинания Годунова, легко можно представить борьбой не на жизнь, а на смерть с «интриганом и преступником-отравителем» царем Борисом. А что, если Россия потеряла сотню лет своего развития и триумфа политической воли царя Бориса, не увидев на троне «просвещенного престолонаследника» Федора II (заслуживающего лучшей участи и могущего стать одним из самых великих русских царей) и продолжения «династии Годуновых» через талантливых детей, сына и дочь Ксению царя Бориса?

Не исключено, что Провидению нужны были и радости, и горести-страдания русского народа при взлете и падении первого избранного царя в русской истории, пусть и не прирожденного, а России необходимо помнить и уроки русской Смуты с самозванцами, изменами «присяге крестоцелования», несчастными государями – чтобы творить и утверждать при любых поветриях историческую справедливость процветания государства, добра, любви и «высшей правды».

Бог творит историю через простых людей и государей даже тогда, когда потомки их соперников за право быть впереди всех, со своими требованиями к укладу жизни и «своей правдой», делают все возможное, чтобы опорочить, замолчать или позабыть их, простолюдинов и государей, праведников и не праведников…

А в заключение – о личных мотивах и обстоятельствах отношения к Годунову, Цареву-Борисову городку (нынешнему Борисово рядом с Можайском, в восьми-девяти километрах от Николина града), Голяду-Можаю-Можайску, а также к голодной годуновской эпохе «двух лун» и «двух солнц» на основании старых детских воспоминаний и рассказов ближайших можайских родственников…

В известном стихотворении К. Д. Бальмонта «В глухие дни (Предание)», написанном в знаковом 1899 году и впервые опубликованном в 1900 году, то есть на стыке XIX и XX веков, одним из первых, если не первым в русской поэзии отражены трагические события «малого ледникового периода» и голода на стыке XVI и XVII вв., эпохи царствования Годунова с мистической визуальной спецификой летописных свидетельств «двух солнц» и «двух лун» и «народного озверения».

«В глухие дни Бориса Годунова, во мгле Российской пасмурной страны толпы людей скиталися без крова, и по ночам всходило две луны. Два солнца по утрам светило с неба, с свирепостью на дольный мир смотря. И вопль протяжный: „Хлеба! Хлеба! Хлеба!“ из тьмы лесов стремился до царя. На улицах иссохшие скелеты щипали жадно чахлую траву, как скот озверены и неодеты, и сны осуществлялись наяву. Гроба, отяжелевшие от гнили, живым давали смрадный адский хлеб, во рту у мертвых сено находили, и каждый дом был сумрачный вертеп. От бурь и вихрей башни низвергались. И небеса, таясь меж туч тройных, внезапно красным светом озарялись, являя битву воинств неземных. Невиданные птицы прилетали, орлы парили с криком над Москвой, на перекрестках молча старцы ждали, качая поседевшей головой. Среди людей блуждали смерть и злоба, узрев комету, дрогнула земля. И в эти дни Димитрий встал из гроба, в Отрепьева свой дух переселя».