Охота на сверхчеловека - Дмитрий Казаков

И дала ему шанс продержаться на свободе еще какое-то время.

– Все равно меня рано или поздно поймают, отдадут под суд и осудят за убийство. Так что нет смысла таиться, – судя по тому, что голос звучал теперь несколько по-другому, связки горла тоже прошли через мутацию. – Остается только хорошо повеселиться напоследок. Прикончить того, кто сломал мне жизнь, – перед внутренним зрением мелькнуло лицо Ашугова, – а затем с чистой совестью идти под суд за преступление, которое я хотя бы совершил.

Перспектива оказаться в тюрьме Семена больше не пугала, мысль об убийстве – не вызывала отвращения. Воспоминания о том, как сегодня собственными руками прикончил троих киборгов, оставляли равнодушным.

Он поднялся, снял куртку от костюма и тщательно отряхнул со спины налипшую землю, листья и какой-то мусор. Ту же операцию повторил со штанами, но стаскивать их не стал. Убедившись, что выглядит прилично, повесил на спину рюкзак и покинул старые конюшни.

Когда перелез через забор, стало ясно, что парк немного ожил.

На пруду крякали утки, реанимированный фонтан пускал в небо струи воды. По дорожкам раскатывали велосипедисты в цветастых куртках и шлемах, бегали любители оздоровительной физкультуры.

Горели фонари, издалека доносилась музыка.

– Спорт – жуткая вещь, – хмыкнул Семен, когда мимо проковылял тяжело дышавший «спортсмен» с отвисшим брюхом. Развернулся и зашагал в противоположную сторону. Свернув у исполинского дуба, лишь немногим уступавшего собрату в Пржемысловском охотничьем лесу, вышел на широкую дорожку, изрисованную граффити. Над кронами стал виден купол Дворца промышленности.

Музыка доносилась от находящихся за ним Кржижиковых фонтанов. Фонари, расположенные у широкой дорожки, горели, хоть и тускло, на столбах кое-где висели камеры.

Радлов не обратил на них внимания. Он оставил в стороне планетарий, миновал кафе, у входа в которое мигала огромная вывеска «Танцы. Четверг, пятница, суббота, воскресенье. Приглашаем всех от пяти лет до семидесяти!». Через огромные ворота покинул Стромовку.

У кассы фонтанов стояла очередь. Несколько человек из толпившихся там туристов глянули в сторону Семена, но никто, судя по всему, не опознал беглого преступника. А тот огляделся и двинулся через улицу, туда, где стоял окрашенный в зеленый цвет ларек с небольшой террасой, а на нем горела надпись «Postrzizinske pivo. Hermelin. Klobasa».

Есть хотелось все сильнее.

Проскочил на красный свет, под самым носом у гневно зазвеневшего трамвая, чем привлек внимание сидевших за столиком на террасе мужчин.

– Осторожнее! – воскликнул один из них, маленький и востроносый, в самом настоящем котелке.

– Ничего, – улыбнулся ему Семен. – Очень уж пива хочется…

Чехи заулыбались, один из них, толстый и бородатый, встал и сквозь боковую дверь зашел в ларек. Через мгновение его лицо появилось в окошке под вывеской.

– И что пан желает? – поинтересовался бородач.

– Пан голоден. Так что он желает пару пива, а к нему чего-нибудь съедобного и побольше.

– Мне кажется, пан пришел куда нужно, – уверенно кивнул бородач. – Он может занимать место за столиком.

Под террасой располагались два стола – длинных и дощатых. За одним сидела компания, другой пустовал.

Повинуясь внезапному импульсу, Семен подошел к первому, снял бейсболку и поинтересовался:

– Господа не возражают, если я посижу с ними? А то скучно пить пиво в одиночестве.

Чехи переглянулись, длинный, в хорошем костюме мужик скорчил недовольную рожу. Но маленький заулыбался дружелюбно, а его сосед, облаченный во что-то вроде пончо, сказал:

– Садись, парень. Стульев хватает. Ты сам откуда будешь?

– Меня зовут Оскар, – Радлов снял рюкзак и опустился на стул. – Я из… Гданьска.

Выбрал именно этот город, потому что, во-первых, указанное в паспорте имя звучало вполне по-польски, а во-вторых, вряд ли кто из посетителей пивного ларька побывал там.

– Франтишек, – назвался маленький, приподняв котелок. – Это Милан, – он указал на соседа, – вон тот – Густав, а бородатый, что сейчас принесет твой заказ – Йозеф. Он владелец этого заведения.

Боковая дверь открылась, показался хозяин с двумя кружками пива в одной руке и с подносом в другой. Обнаружив нового посетителя за одним столом со старыми, он не показал виду, что удивлен. Кружки брякнулись о стол, из одной выплеснулась белая пена, потекла по стенке.

– Приятного аппетита, – сказал Йозеф, расставив тарелки.

В одной был жареный острый сыр с картошкой фри, в другой – толстая перченая «клобаса», то есть сосиска, а в третьей – здоровенный куриный шницель с квашеной капустой.

Не ожидавший такого изобилия Семен даже несколько растерялся.

– Э… спасибо, – сказал он.

– Спасибо в карман не положишь, – хмыкнул Йозеф, отцепляя от пояса трансактор.

Радлов вытащил кредитку, расплатился и принялся за еду. Чехи быстро перестали обращать на него внимание и возобновили разговор о каком-то Кареле, свалившемся на машине во Влтаву.

На первый взгляд Семен вел себя как настоящий безумец. Но с другой стороны, кому придет в голову, что беглый убийца, причем русский, будет вот так нагло сидеть в компании аборигенов и дуть пиво?

– Какими судьбами в Прагу? – поинтересовался Милан, когда Радлов покончил с едой.

– Так, посмотреть, попутешествовать, – ответил Семен. – Несколько лет копил. Отпуск взял и поехал, сначала в Варшаву, потом во Вроцлав. Дальше думаю в Брно и Будапешт податься…

Он врал напропалую, чехи глубокомысленно слушали. Франтишек смотрел чуть насмешливо, Густав – подозрительно.

– Понятно, – обладатель пончо глубокомысленно почесал подбородок. – Ну и как тебе город?

– Очень красивый, – тут Радлов не погрешил против истины. – Несколько дней брожу, не могу наглядеться…

– Еще бы, – кашлянул Йозеф. – У нас здорово, это все говорят. А пиво вообще лучшее в мире.

– Не буду спорить, – и Семен прикончил вторую кружку. Раньше бы захмелел, а сегодня вообще не ощутил опьянения. – Можно еще? Только темного?

– Нет проблем, – хозяин ларька собрал посуду на поднос и удалился.

– Интересно, – Радлов огляделся, – разве это заведение приносит доход? Не слишком ли маленькое?

Чехи засмеялись, улыбнулся даже Густав.

– Йозеф у нас писатель, – сообщил Франтишек заговорщицким шепотом. – Кафе – это для души, чтобы было, где посидеть с друзьями. Тут он только по вечерам и в выходные, а в остальное время сочиняет детективы, этим деньги и зарабатывает. Псевдоним у него – Мирослав Гукал. Может, слышал?

– Нет, честно говоря, – Радлов покачал головой. – А днем тут что, закрыто?