И в сумерках придёт рассвет - Надежда Черпинская

тебя, юный Лиарин! Эльфы редко бывают в моём лесу, но я никогда не забываю о своём родстве. Видеть кого-то из моего рода – подарок Неба для моих очей! Но ты пришёл не только за тем, чтобы увидеть меня и выразить своё почтение…

Лиарина удивили её слова: он и сам ещё не знал, зачем вошёл в Арин, а она уже ведала.

Задумавшись на минуту, эльф отвечал:

– Ясная госпожа, я много слышал о твоей мудрости. Я сбился с пути и потерял след той, которую искал. Я не нашёл её в Салине. Может, ты дашь мне совет, где искать теперь?

– Разумеется, ты не нашёл её в Салине – ведь её никогда не было там, – улыбнулась Аринэль.

– Стало быть, ты знаешь, о ком я? – оживился Лиарин.

Волшебница продолжила с улыбкой:

– Я знаю, о ком ты. Но почему ты решил, что след её утерян? Твоё сердце ведёт тебя её тропами.

– Значит, она была здесь? – воскликнул эльф.

– Да, госпожа Мара Джалина была в моём лесу, – нежно молвила Аринэль.

– Тогда, ты знаешь, где искать её, ясная госпожа? – спросил князь Лиарин.

– Дай мне свою руку! – промолвила Аринэль, и сияющая её ладонь протянулась к нему.

Эльф коснулся её руки, и пальцы их сплелись…

И в тот же миг Волшебный лес Арин исчез, и он оказался на голой равнине. Кругом возвышались какие-то руины. Земля была усеяна пеплом и дышала смертью.

И вдруг, с восторгом и болью, Лиарин увидел Мару Джалину! Она стояла посредине этого разрушенного безмолвного мира, держала на руках младенца и говорила что-то.

Звонкий голос девушки прозвенел в тишине:

– Это твой мир, Киралейн! И его уничтожил Катарас.

Эльф бросился к ней, но тотчас деревья Арина обступили его, и, пронзая его сияющим взглядом, Аринэль тихо спросила:

– Что ты видел, светлый князь?

– Я видел её… мою любовь, мою Эрсель! – потрясённо прошептал Лиарин. – Она была совсем рядом. И она… держала на руках ребёнка! Вокруг какие-то развалины… Ребёнка? Госпожа Аринэль, что это значит? Он был так светел. Это дитя... Он…

– Он – твой сын, – с улыбкой закончила Аринэль, ибо Лиарин утратил способность говорить и мыслить. – Он родился здесь, в Арине. И я нарекла его Киралейн – «сумеречная звезда», «рассвет в сумерках». И он станет светом! Твой ребёнок рождён, чтобы спасти этот мир от Катараса. Так гласит древнее пророчество:

«Случится так в последние из дней:

Сад королевский в один миг исчезнет,

Но дева с Севера чудесное дитя

Родит от эльфа из Серебряного леса.

Под шалью нищенки сокроется корона,

И долго будет по земле скитаться

Та королева, прежде чем дитя, окрепнув,

Не соединит народы эльфов и людей,

И он конец положит королевству Мага

И Чёрной ведьмы…

На лице Лиарина отражалось бушующее море чувств, переполнявших его душу.

Он схватился за голову, приговаривая:

– О, духи леса! Что же я натворил?

Поглощённый своими мыслями, потрясённый новостью, он не сразу понял весь смысл слов эльфийской волшебницы, а когда понял, воскликнул:

– Постой, а причём здесь королева?

Аринэль, усмехнулась чуть устало – ей, знавшей многие тайны мироздания, было забавно наблюдать за теми, кто ничего не понимал.

– Имя той, которую ты ищешь и любишь – Мара Джалина Вильсения Рия Ринай. Она – наследница трона Лейндейла, принцесса, чудом уцелевшая в огне Джалисона, законная правительница Светлого края и мать благословенного ребёнка-полукровки Киралейна.

– О, духи леса! – воскликнул вновь эльф.

Он заметался по поляне, не находя себе места.

– Как же я допустил всё это? У меня родился сын – а я даже не ведал о том! Когда? Когда это случилось? –  воскликнул он, обращаясь к Аринэли, но тут же сам себе ответил: – Ах да, в апреле! Это случилось в апреле… Вот, что это было тогда, то родство, что я почувствовал в Эльфийской Долине. Я должен был догадаться, но как я был глуп и слеп.  О, духи!

Эльф сокрушённо качал головой.

– У меня есть любимая, но я не вижу её больше года: я не могу целовать её каждое утро, не могу защитить и утешить, или просто согреть в ненастье. У меня есть сын, моя родная кровь, но я не видел, как он рос всё это время. Моя возлюбленная – принцесса Лейндейла, а я – слепец! – не заметил её королевской поступи. Я должен был догадаться, я должен был уберечь их от бед, но я боялся сказать ей о своей любви! Я не хотел погубить её, а  в итоге, именно это и сделал. Сын… Киралейн… – прошептал эльф, и Аринэль заметила, что сквозь горечь слов, в глазах его проблеснула  светлая радость и гордость.

– И что же ты станешь делать теперь, когда знаешь всё? – спросила Аринэль с интересом.

– Тоже, что и раньше! – отозвался Лиарин. – Найду их, вымолю прощение и…

– И? – переспросила волшебница.

– И уведу мою Эрсель и сына в Элтлантис, где им будет безопасно, – отвечал князь.

– А если принцесса Вильсения  не пойдёт с тобой? – усмехнулась эльфийка. – От той девочки, что ты знал, и сердце которой так легко покорил, мало осталось. Она многое повидала, и многое ещё повидает. Она стала очень сильной, и научилась полагаться только на себя. Теперь она знает, что она – королевская дочь, и ничем не хуже эльфийского князя. Может, она не захочет вернуться к тебе, или в Долину эльфов?

– Я должен найти её! – покачал головой Лиарин. – И вернуть. Я найду способ заслужить её прощение.

– Тогда… Иди и ищи! Твоё сердце поможет тебе. И помни, даже если на это уйдут долгие годы, и если судьба так и не воссоединит вас с Марой, сын твой бессмертен, и его ты должен отыскать! Ему понадобиться твоя помощь, когда придёт его время, и  поддержка всех, кто сможет  быть полезен. Его главная задача – не уничтожить Катараса, но объединить народы в борьбе с чёрным магом.

– Так, где же мне искать мою любовь? – спросил Лиарин.

– Отсюда она направилась в Остенград – там живут её родичи по отцу, но по пути забрела к Элькит.

– К эльфийской кошке из Дримана? – обеспокоено воскликнул Лиарин.

– Ты не должен доверять слухам, – наставительно заметила волшебница. –