Ночные кошмары и фантастические видения - Стивен Кинг

– Ничего не пожалеешь для благородного сословия.., радиэтого знамени со звездами и полосами генерала Роберта Э. Ли.., по крайней мерераньше. Черт побери, даже я признавала его благородство, знала, что он неотносится к людям, которые кричат «йеху-у!» из окна или рассказывают своимдрузьям расистские анекдоты.

Правда, он все равно ненавидел черных, не обманывайся наэтот Счет.., но помнишь, что я говорила о проклятом племени? Дело в том, что,когда речь заходила о ненависти, Питер Джефферис выступал за равноправие. Когдаубили Джона Кеннеди, Джефферис был в Нью-Йорке и тут же организовал праздничнуювечеринку. Собрались все его друзья, и они веселились всю ночь и весь следующийдень. Я с трудом заставляла себя слушать то, что они говорили. Они радовались,что теперь все пойдет на лад, если найдется человек, который прикончит еще иэтого его «проклятого братца», как они его называли. Они считали, что этот неуспокоится до тех пор, пока каждый приличный белый юноша не станет предаватьсяразврату под музыку «Битлз» по стерео, а цветные не перестанут носиться какбезумные по улицам с телевизорами под мышкой. Так они называли большей частьючернокожих, «цветные» – я ненавидела это мерзкое высокомерное слово.

Дело зашло так далеко, что я с трудом удерживалась, чтобы незакричать на них. Я уговаривала себя сохранять спокойствие, сделать свое дело иуйти от них как можно быстрее. Я твердила себе, что этот мужчина – естественныйотец Пита, если уж я забываю все остальное. Я говорила себе, что Питу всего тригода, что мне нужна работа и меня выбросят на улицу, если я не сумеюсдержаться.

Затем один из них сказал:

– А после того как мы прикончим Бобби, давайте ухлопаем егосладкожопого молоденького братца.

А другой добавил:

– После этого прикончим всех детей мужского пола, и воттогда организуем настоящий праздник!

– Верно! – воскликнул мистер Джефферис. – А когда водрузимпоследнюю голову на стену последнего замка, мы устроим такой праздник, что ясниму для него «Мэдисон-сквер-гарден»!

– Мне пришлось уйти. У меня болела голова, и все телосводили судороги из-за того, что я так старалась молчать. Я оставила номерубранным только наполовину, чего никогда не бывало ни до, ни после. Но иногдапринадлежность к черным имеет свои преимущества: он не обратил на менявнимания, когда я была в номере, и, можно не сомневаться, не заметил, что яушла. Ни один из них не обратил на это внимания.

И на губах Марты снова появилась эта горькая усмешка.

– Не понимаю, как можно называть такого мужчину благородным,даже в шутку, – заметила Дарси, – или называть его естественным отцом своегоеще не рожденного ребенка, какие бы обстоятельства ни вынуждали. Мне он кажетсячудовищем.

– Нет! – резко бросила Марта. – Он не был чудовищем. Он былчеловеком. Кое в чем – пусть во многом – плохим человеком, но человек есть то,что он есть. И у него было что-то, что можно назвать благородством без усмешкина лице, хотя проявилось это полностью только в книгах, которые он написал.

– Ага! – Дарси презрительно посмотрела на Марту из-подсдвинутых бровей. – Значит, ты прочитала одну из его книг?

– Дорогая, я прочитала все. К тому моменту, когда я в конце1959 года пошла к Мамаше Делорм с этим белым порошком, он написал их толькотри, но уже тогда я прочитала две из них. Со временем я догнала его и прочиталавсе его книги, потому что он писал еще медленнее, чем я читала, а это, –усмехнулась она, – очень медленно!

Дарси с сомнением посмотрела на книжный шкаф Марты. Тамстояли книги Алисы Уолкер и Риты Мэй Браун, «Линден-Хиллз» Глории Нэйлор икнига Измаэля Рида, но три полки занимали главным образом романы в бумажныхобложках и детективы Агаты Кристи.

– Как-то непохоже, чтобы романы о войне вызвали твой интереск славе, если ты понимаешь, что я хочу сказать.

– Разумеется, понимаю, – ответила Марта. Она встала ипринесла еще две банки пива. – Лекажу тебе забавную вещь, Ди: если бы он былхорошим человеком, я, наверное, не прочитала бы ни одного из его романов,больше того: если бы он был хорошим человеком, не думаю, чтобы эти романыполучились такими блестящими.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я и сама точно не понимаю. Ты просто слушай, ладно?

– Ладно.

– Видишь ли, я поняла, что он за человек, еще задолго доубийства Кеннеди. Я знала это уже летом 1958 года. К тому времени я убедилась,какого низкого он мнения о человечестве вообще – не о своих друзьях, ради нихпошел бы на смерть, но, обо всех остальных. Все люди стремились заработать –заработать баксы, все стремятся заработать баксы, говорил он. Ему и его друзьямказалось, что стремление заработать деньги – это очень плохо, если только вы неиграете в покер и на столе не лежит целая куча баксов. Мне-то казалось, что всеони, включая его самого, прямо-таки ласкали эти баксы.

Под его внешней благовоспитанностью южного джентльменаскрывалось немало отвратительного. Он считал, что люди, которые пытаютсяпоступать справедливо или улучшить существующий мир, – это самое смешное, чтотолько можно придумать. Он ненавидел черных и евреев, считал, что нам нужносбросить на Россию водородные бомбы и стереть ее с лица земли еще до того, какона сделает это с нами. Почему бы и нет? – говорил он. Он относил всех их к тойчасти человечества, которую называл «не достигшей человеческого уровня». Длянего это были евреи, чернокожие, итальянцы, индейцы и все, чьи семьи непроводят лето на берегу океана.

Я слушала, как он разглагольствует, несет всю этубезграмотную глупость и высокомерную чушь, и, естественно, меня заинтересовало,почему он стал знаменитым писателем.., как он мог стать знаменитым писателем.Мне захотелось узнать, что увидели в нем критики. Но еще больше язаинтересовалась тем, что увидели в нем простые люди вроде меня – люди, которыеи делают книги бестселлерами, как только они появляются на прилавках. Наконец ярешила выяснить все сама. Я пошла в общественную библиотеку и взяла там егопервую книгу – «Сияние небес».

Я ожидала, что она окажется чем-то похожим на сказку о новомплатье короля, но ошиблась. Книга была о пяти людях и о том, что случилось сними на войне и что в то же самое время происходило с их женами и подругамидома. Когда я поняла по обложке, что речь в книге пойдет о войне, я закатила глаза,считая, что это будет похоже на скучные истории, которые они рассказывают другдругу.

– Но это оказалось не так?

– Я прочитала первые десять или двадцать страниц и подумала:здесь нет ничего особенного. Это не так уж плохо, как я ожидала, но тут ничегоне происходит. Потом я прочитала еще тридцать страниц и.., вроде как забыла обовсем. Когда я в следующий раз оторвалась от книги, было уже за полночь и япрочитала двести страниц. Я сказала себе: иди спать, Марта. Иди спатьнемедленно, потому что до половины шестого осталось совсем мало времени. Ивсе-таки я прочитала еще тридцать страниц, хотя мои глаза устали. Только безчетверти час я встала и пошла чистить зубы.