Сундук истории. Секреты денег и человеческих пороков - Анатолий Вассерман

Самый ходовой нынче товар — нефть. Фьючерсные контракты на неё заключают в основном не ради потребления. Из дешевеющих долларов капитал перекладывается в чёрное золото.[147]

Экономике СГА это вроде невыгодно: она весьма энергоёмка — так, затраты на кондиционирование воздуха в Калифорнии сопоставимы с отоплением всей России. Но в розничной цене углеводородного топлива (как и алкогольных напитков) основную долю составляют налоги. Чуть снизив их, правительство СГА делает цену терпимой. А вот Европейский Союз, где социальная политика активнее и налогов на неё нужно больше, страдает от дорогой нефти куда сильнее, и конкурентоспособность экспорта из СГА растёт.

Нынешний президент СГА — стойкий борец за классику. Среди первых решений Буша — ограничение импорта стали. Поддержан низ технологической пирамиды (да вдобавок американская металлургия по мировым меркам устарела). Ущемлены интересы технологий повыше: скажем, лицо страны во многом определяет металлоёмкое автостроение. Убыток СГА в целом оценивается миллиардами. Но в рамках партийных интересов Буш прав: чем примитивнее технология, тем больше в ней доля приверженцев республиканцев. А уж автозаводы — давняя вотчина демократов: ударив по ним, Буш ничего не потерял.

Но запретительные пошлины — инструмент тактики. Стратегическое средство давления на конкурирующие страны — подорожание нефти. Буш при первой возможности под сомнительным предлогом продолжил начатое отцом давление на Ирак, довёл его до военной победы и послевоенной разрухи. Паралич громадных нефтепромыслов — прекрасный способ поднять цену.

Личные средства Буша вложены в нефтеторговлю. Поддерживая партийную политику, он и сам в накладе не остаётся.

Высокотехнологичные отрасли, впрочем, от дорогой нефти не слишком страдают. Доля расходов на энергию в цене, скажем, микропроцессора достаточно скромна, чтобы не влиять на конъюнктуру. А уж лицензионные отчисления и вовсе почти не зависят от нефтяного рынка — все убытки достаются тем, кто по лицензиям производит продукцию.

Даже падение доллара не особо мешало творцам. Их расходы на внутреннем рынке (скажем, на оплату услуг) менялись пропорционально доходам от лицензий. А основной импорт — из Китая: юань жёстко привязан к доллару.[148]

Поэтому борьба Буша за подорожание нефти долго не вызывала жёсткого отпора. Но в конце концов дороговизна импорта из Европы и Японии прижала жизненный уровень в СГА достаточно, чтобы народ забеспокоился. Да и армейские потери малоприятны — особенно ради дефицита нефти. На выборах 2006-го республиканцы стали меньшинством в обеих палатах парламента.

Рычаги же исполнительной власти у Буша пока остались. Уволив министра обороны, он не намерен выводить войска из Ирака (да и рискованно оставлять без надзора осиное гнездо терроризма, им же разворошённое): нефтяной дефицит остаётся под республиканским контролем. И статистика экономики СГА неутешительна: дорогой импорт уже мешает развивать экспорт. Значит, доллары нужны меньше — на них уже не всё купишь.

Биржевые надежды на последствия победы демократов пока не оправдались. Падение доллара, задержавшееся в ожидании выборов, навёрстывает темпы. И нефть дорожает, поддерживая личное благосостояние Буша.

Ждём президентских выборов 2008.11.04…[149]

Интересы индустриальной и постиндустриальной экономики противоположны далеко не во всём. Даже самые изощрённые изобретения пока нуждаются в конвейерном производстве: методы дублирования предметов на уровне элементарных частиц ещё не вырвались со страниц теоретических трудов.

Зато в отношении к чиновникам экономические стратегии прошлого и будущего качественно различны.

Добыча сырья сравнительно примитивна. Даже первые его переделы — выработка энергии, электролиз алюминия, изощрённые стальные сплавы — куда проще автостроения, не говоря уж об электронике. А конвейерная сборка сколько-нибудь сложной конструкции требует согласования стольких производств, что из единого центра ими управлять невозможно.

Ещё в 1996-м я опубликовал http://awas.ws/OIKONOM/COMMCOMP.HTM «Коммунизм и компьютер» — перевод с математического языка на человеческий нескольких старых работ выдающихся советских математиков, академиков Глушкова и Канторовича. Из них следует: по мере развития экономики, роста её разнообразия централизованное управление оказывается технически неосуществимым, а любые попытки его — разорительными для страны.[150]

Прогресс индустриальной экономики — а уж тем более переход в постиндустриальную фазу — оставляет не у дел целые армии чиновников, искренне стремящихся добиться от хозяйства наилучших результатов. Единственной возможной целью чиновничьей работы оказывается личное обогащение. Чем современнее экономика, тем щедрее в ней почва для коррупции.

Этому есть контрпримеры. Так, в СГА, продвинувшихся в постиндустриализм далее прочих, коррупция сравнительно умеренна. Тамошняя экономика развивается достаточно давно и плавно — и успела по ходу дела отработать способы умерения чиновного аппетита. Нам же, до недавнего времени вовсе не имевшим дела с рынком, приходится в одночасье постигать все его ловушки — в том числе и высокотехнологичные.

Сырьевая экономика тоже предоставляет лихоимцам немалые возможности. Под землю заглянуть трудно, и многие нормативы определяются на глазок. Украсишь чиновный глаз очками из банкнот — он и увидит то, что тебе нужно.

Глаз же слишком пристальный можно и навсегда закрыть. Вспомните судьбу президента Кеннеди, слишком заинтересовавшегося налоговой скидкой на риск внезапного истощения недр. Впрочем, этакая управа на чиновников не только у сырьевиков есть. Нечто вроде знаменитой техасской вежливости: в своё время в тех краях мишенями становились не только за грубость, но и за хищничество.

Но всё-таки сырьевикам легче. У них внешних связей меньше. Значит, проще завязать контакты со всеми, кто может помешать работе. А вот высокотехнологичное производство при всём желании не сможет подкупить всех способных поставить палки ему в колёса: слишком уж их много.