Посох в руках, свирель за пазухой 1 Посох - Инеш Райтер

заказ, и вскоре на нашем столе стояло подобие гороховой похлебки с карамельным луком, овощное рагу, львиную долю которого составляли крупные куски рассыпчатого картофеля, мелкие, словно килька, жареные рыбешки, тушка кролика, каравай хлеба, пять тощих кур, и глубокая миска с яблоками.

В баре нашелся пилт. Орчанка заказала себе усиленную порцию, отбросив предложение Эльфа обойтись легким вином. Зато я с удовольствием присоединилась к остроухому. Вино больше напоминало чуть кисловатый компот, но хорошо бодрило, оставляя после себя мятное послевкусие. Арвен с Лунгом решили остаться трезвенниками.

После того, как мы умяли содержимое тарелок и на отполированной столешнице остались только кружки с напитками, к которым добавилась тарелка с щедро усыпанными специями сухарями, Арвен обратился к Пелагию:

— Мне нужен первородный свиток.

— Зачем? — насторожился эльф, слегка развернулся к магу боком и прикрыл рукой грудь, как девица в распахнутом пеньюаре.

— Я хочу чтобы ты посмотрел, нет ли в нем имени Вард Хальсви. — тихо произнес маг на пределе слышимости. — Мне все не дают покоя его слова, что для свистков понадобилась сила, заключенная в его теле. Есть у меня одно подозрение, но его нужно проверить.

Эльф успокоился, недовольно засопел, но все-таки достал из-за пазухи свиток. Смахнув крошки, развернул его на столе и вгляделся в пожелтевшую кожу.

— Есть, — Пелагий ткнул пальцем в одно из имен. — Он полубог, ведет свой род от самого Ледариса.

Затем он торопливо убрал свиток, зыркнув по сторонам, как пойманный за шпаргалкой ученик.

— Как я и предполагал, — кивнул Арвен, наблюдая за манипуляциями эльфа. — Возможно Иина не совсем права, и тварями управляет не какой-то мифический ультразвук, а крохи божественной магии. Думаю, именно они и дают беззвучный свист.

Я фыркнула и насупилась: да что он понимает в ультразвуке? Это гораздо реальнее, чем их магия.

— Что я не могу понять, — пробормотала Ррр, сделала глоток пилта и покосилась на компанию за соседним столом, которая о чем-то шепталась, поглядывая в нашу сторону, — так это, для чего на самом деле нужны кайлоты? Как-то слабо верится, что от них требуется сапоги приносить.

Ррр размяла кулаки, потянулась и открыто улыбнулась нашим соседям. Они недовольно набычились. Вдруг их лица болезненно скривились, схватившись за животы они выскочили из зала.

— Что это с ними? — я проследила за мелькнувшими спинами.

Арвен пожал плечами:

— Может, что не свежее съели, — он опустил на стол расслабленную кисть, а затем склонился над ним и произнес: — Перед моим арестом в Стенбрине мы нашли несколько трупов. Все они погибли от зубов зверей, очень похожих на кайлотов.

— Ты сейчас о Стенбринском монстре? — громко выпалил Пелагий.

Некоторые из посетителей обернулись на его голос, неодобрительно покачали головой и вновь вернулись к своим делам. Мы вопросительно посмотрели на эльфа. Он всплеснул руками.

— Вы что? За слухами не следите?

— Неа, мы нервы бережем, — лениво бросил Лунг.

Пелагий вздохнул.

— Уже как два месяца эта тварь бегает по столице. Нет от нее спасенья ни бедным, ни богатым. А изловить ее не могут. Храмовники кричат, что она наказанье божье.

— Ну, этим только повод дай, — хмыкнула Ррр, — У них все наказание божье — от засухи, до выскочившего на заднице чирья. Небось опять Арлазгурну икается?

— Скорее Ледарису.

— Да ладно? — Ррр приподняла бровь. — А этот тут причем?

— Говорят ослабел, раз допустил появление такого монстра.

— Кто же такие слухи посмел распускать?

— Орден Любвеобильных монахов.

Словно услышав эльфа, дверь таверны распахнулась, и в нее вошли пятеро серо-балахонистых существ. Арвен подобрался, а затем постарался спрятаться в тень. Ррр повернулась к ним спиной.

— Вот уж не думала, что они сюда заявятся.

Огибая столы, монахи проследовали на середину зала, к ним тут же подскочил трактирщик. С их появлением в зале стало довольно тихо. Словно слова присутствующих зависли в воздухе, не решаясь прозвучать вслух. Пара хозяйских громил споро освободила один из столов с зазевавшимися пьянчугами. Те даже не попытались возмущатся. Разносчица вытерла его и почтительно склонилась в ожидании заказа. Людской гомон вновь наполнил зал.

— После Лиасроуда мне почему-то хочется вцепится им в глотку, — прошептала Ррр, сверля столешницу взглядом жука-короеда.

— Спокойно, Ришечка, — Пелагий успокаивающе похлопал ее по руке. — Мы не трогаем их, они — не трогают нас.

Я покосилась на мага, надеюсь, он не кинется делать глупости? А затем посмотрела на балахонистую компанию. Их лица скрывали натянутые на голову капюшоны.

Не сводя с монахов взгляда, Арвен обратился к Пелагию:

— Расскажи о любвеобильных монахах?

Эльф вздохнул.

— Когда-то это был маленький орден под покровительством Ларайи. Тихие, незаметные. Они бродили по дорогам, предлагая помощь и поддержку, прося в ответ только одно — впустить в сердце любовь. Ведь только она не дает миру скатиться в объятья Арлазгурна. Постепенно орден стал разрастаться, они называли себя семьей, где были рады любому: богатому, бедному, старому и молодому, мужчине и женщине. Когда то, что давало надежду, превратилось в одержимость не понятно. Желание помочь стало приобретать навязчивые черты.

— И что, никто этого не заметил? — я заинтересованно подперла подбородок рукой, вспоминая секты нашей реальности.

Этих благодетелей куда чаще интересовало содержимое кошельков, чем спасение душ, словно они возомнили себя кондукторами в поезде несущимся в рай.

— Они не делали ничего противозаконного. Скорей уж наоборот. Увели бродяжек с улиц. Занялись благотворительностью. Открыли больницы. Но все больше на улицах мелькало людей с глазами, горящими неистовством. А затем у них появился новый Верховный и заговорил о том, что мир несправедлив, что в нем слишком много боли и страданий, что старые боги отвернулись от людей, и пообещал, что вскоре придет тот, кто положит этому конец. — Пелагий умолк, а затем, выдержав паузу, процитировал: — «Когда двое сольются в едином порыве — мир рухнет. Слепые боги падут. Во имя любви ко всему живому, из пепла поднимется вселюбящее божество и лишь уверовавшие в него спасутся».

— Это еще что за бредни? — вопрос Ррр прорвался сквозь хруст разгрызаемых ею сухарей.

— Одно из посланий Верховного.

— Тогда совсем непонятно, зачем им кайлоты, — Ррр посмотрела через плечо на монахов. — Их тоже желают осчастливить?

— Ага, подарив им душу, — Лунг потянул к сухарям руку, но тут же получил по ней от орчанки. — Счастье так для всех. Их дорогой Верховный, случаем, сам не метит в боги? Кажется, только они на это способны?

— Не думаю, — Пелагий пожал плечами, — в мире не осталось людей, способных соперничать с богами. — А затем добавил едва слышно. — Скорей всего не осталось.

О как!

Я выхватила из тарелки один из сухарей и задумчиво захрустела им.

Значит, теоретически,