Писатель - Александр Молчанов

– Так вот почему ты хотела убить свою дочь?

Нина кивнула.

– Да. Я не хотела, чтобы он делал с нею то же самое, что он делал со мной. Я хотела защитить ее от него. Я не видела другого способа это сделать.

Лишь ночью, уже уложив Нину спать, Маслов вспомнил о конверте, который ему отдала Сальникова. Он взял конверт, лежащий на столе, и включил настольную лампу, повернув ее абажур так, чтобы свет не светил Нине в лицо. Вскрыл конверт и погрузился в чтение копии медицинской карты пациентки Волоковецкого роддома № 2 Нины Шаровой.

Ночью Маслов не мог уснуть. Он думал о Нине. О том, что ему делать дальше. И о том, что он нашел в присланных ему документах. Около семи утра он встал, поняв, что пытаться заснуть невозможно – слишком он возбужден. Он вскипятил чайник, рассыпал в две кружки растворимый «Нескафе». Включил радио тихонько, чтобы не разбудить Нину, послушал новости.

Нина проснулась, почувствовав запах кофе. Маслов поставил ее кружку на розовую пластиковую табуретку, стоявшую рядом с кроватью.

– У тебя редкая группа крови.

– Четвертая, да. Я знаю, – кивнула Нина и взяла кружку. Понюхала кофе:

– Как вкусно пахнет.

– В роддоме тебе делали переливание крови. У них не было подходящий крови, и они искали донора. Донором стал твой отец.

Нина пожала плечами и сделала небольшой глоток. Обожглась.

– Горячо. И что это значит?

– Это значит, что и у тебя, и у твоего отца четвертая группа крови.

– Так.

– А у девочки, которую ты родила, вторая.

– Что?

Нина не поняла, что он сказал.

– У девочки был другой отец.

– Как это может быть? – спросила Нина и вдруг вспомнила Лешу Зуева, их уроки английского языка и то, как она пряталась у него в комнате.

Вот, значит, как. Значит, когда Лупоглазый нашел ее там и забрал ее из Шиченги, она уже была беременна от Леши. А это значит…

– Она не его дочь.

– Да.

Нина поставила кружку обратно на табуретку.

– Я должна ее найти.

– Я тебе помогу.

– Но где ее теперь искать? Он забрал ее, и… я не знаю, где он ее спрятал.

– Нужно найти его самого и спросить его об этом.

Нина посмотрела на Маслова с подозрением.

– Вы что, издеваетесь? Я же убила его.

Маслов покачал головой.

– Нет. Ты его не убила.

– Что?

– Я послушал новости с утра. Там был репортаж о стрельбе в больнице. Ты ранила доктора.

– Сильно?

– С ним все будет в порядке.

– А он? Мой отец?

– Он сбежал из больницы.

– Как это может быть! – в отчаянии воскликнула Нина. – Я выстрелила ему прямо в грудь. С трех метров. Я видела, как он упал.

– Так или иначе, Нина, твой отец жив. И только он знает, где спрятана твоя дочь.

– Я должна идти.

Нина встала с постели. В белой майке Маслова, которую она надела перед сном, она выглядела очень соблазнительно. Она совершенно не была похожа на старуху, которая лежала в палате номер четыре психоневрологического диспансера. Это был совсем другой, новый человек. Молодая, красивая, сильная женщина. С черными, гладкими волосами без малейших следов седины, с гладкой, теплой кожей…

Маслов отогнал от себя эту неуместную мысль. Она ведь его пациентка, подумал он, и тут же мысленно рассмеялся. Какая же она теперь его пациентка?

А кто она ему теперь? И не значит ли это, что он теперь… – он заставил себя остановиться, не продолжать эту мысль дальше, хотя чувствовал, что его очень сильно тянет продолжить думать в этом направлении.

– Я должна его найти. Я заставлю этого ублюдка сказать, где моя дочь. Я его на куски порежу.

– Успокойся, – сказал Маслов, – не забудь, что тебя ищут. Если ты выйдешь сейчас на улицу, ты дойдешь только до первого милиционера.

– Что же мне делать?

– Я же сказал, я помогу тебе. Прежде всего, нам нужно найти твоего отца и заставить его сказать…

…Лупоглазый шел через лес, поминутно натыкаясь на деревья, оставляя на листьях и траве кровавые следы. Левой рукой он прижимал к груди окровавленные лохмотья, в которые превратилась его рубашка, а правой отодвигал ветки, которые хватали его за лицо. Рыжая девочка шла рядом с ним.

– Куда ты идешь? – спросила она. Он не ответил. Он слишком устал для того, чтобы ей отвечать. Но он все еще продолжал идти.

– Ты уже пришел, – сказала она.

– Иди к черту, – ответил он.

– Не веришь? – переспросила она. – Оглянись.

Он оглянулся и увидел самого себя, лежащего на спине под деревьями и смотрящего в небо остановившимся, пустым взглядом.

– Врешь, – прошептал он, – это не я.

– Это ты, – сказала Рыжая девочка, – все кончено, Лупоглазый. Остановись. Ложись. Отдохни. Пора.

И Лупоглазый остановился. Лег.

Посмотрел на небо, и его взгляд остановился.

Андрей сидел во дворе на скамеечке и смотрел на то, как Ульяна качается на качелях. Конечно, он вернулся к Веронике, и, конечно, она его простила. В доме установился хрупкий мир, который держался на взаимном уважении границ. Вероника вышла на работу в Законодательное собрание, а Андрей водил Ульяну в садик и из садика и время от времени ходил на собеседования по поводу работы. Но он не очень старался на этих собеседованиях и почему-то каждый раз находился другой, более подходящий претендент на ту работу, которую он якобы хотел получить. И все шло так, как оно шло – Андрей занимался Ульяной, а Вероника зарабатывала деньги.

Андрей никому не рассказывал о том, чего он ждет. И вот однажды он дождался. Он возвращался домой с прогулки. Ульяна ускакала вверх по лестнице, а он подошел к почтовым ящикам, чтобы проверить почту. Он сразу увидел торчащий из ящика конверт. Взял его двумя пальцами, поднес к лицу. Это было то самое письмо – со штампом издательства вместо обратного адреса.

Андрей вскрыл конверт и прочитал о том, что его роман «В гостях у сказки» принят к публикации и издательство ждет его по такому-то адресу, чтобы подписать договор. Андрей поднялся наверх, дождался, пока вернется с работы Вероника, и сказал ей, что он уходит от нее окончательно и бесповоротно. Он уезжает в Москву. Вероника совершенно не удивилась, как будто давно ждала, что он это скажет. Андрей намотал на шею свой красный платок и вышел из дома. С собой он взял только письмо из издательства и немного денег – чтобы хватило на билет до Москвы. Уже на вокзале он вспомнил, что забыл попрощаться с Ульяной.