Один день в декабре - Джози Силвер

До меня доходит, что она плачет. Я резко отталкиваю Аманду и сажусь в кровати. Отец Лори умер. Держись, Лу, держись! Я вскакиваю, натягиваю джинсы, бормочу нечто невразумительное, оправдываясь перед Амандой. Схватив телефон, несусь в ванную и сажусь на крышку унитаза. Я должен поговорить с Лори без свидетелей. Она берет трубку после третьего гудка.

— Лу, я только что получил твое сообщение.

— Джек…

Едва произнеся мое имя, она начинает всхлипывать, не в силах сказать ни слова. Говорить приходится мне.

— Я знаю, как тебе тяжело сейчас, милая, знаю, — бормочу я. Как бы мне хотелось сжать ее в объятиях. — Я с тобой, Лори, солнышко, я с тобой. Все пройдет. — (Ее жгучая печаль обжигает меня через трубку.) — Если бы я был сейчас рядом… — шепчу я. — Представь, что я прижимаю тебя к себе. Ты чувствуешь мое тепло, Лу? — (Из трубки доносятся рыдания Лори, и это самый мучительный звук на свете.) — Я глажу тебя по волосам, я тебя целую, и я говорю тебе: все пройдет… Твоя боль утихнет. Ты не одна, Лори, я с тобой…

Всхлипывания Лори становятся тише.

— Я бы так хотела… чтобы ты и правда был здесь, — доносится из трубки ее дрожащий голос.

— Я скоро приеду. Ближайшим поездом.

— Нет-нет, не нужно! — Голос Лори становится тверже. — Не дергайся, Джек. Со мной мама и Дэрил. А завтра вечером приедет Оскар.

Чертов Оскар должен быть с тобой прямо сейчас! — хочется сказать мне, но я молчу.

— Не знаю, как быть, — вздыхает она. — Не знаю, что теперь делать, Джек.

— Лу, ты уже ничего не можешь поделать. С этим надо смириться. Поверь, это так.

— Я тебе верю, — выдыхает она едва слышно. — Я знаю, ты это пережил.

Да, я слишком хорошо помню те темные мучительные дни после смерти папы.

— Даже не пытайся сегодня чем-нибудь заниматься, — говорю я. — Все равно ничего не получится. Не кори себя за то, что слишком много плачешь и не в силах помочь маме. Дай волю своему горю, Лори. Это все, что ты можешь сейчас сделать. И держись. Завтра приедет Оскар, пусть он занимается делами. Он парень практичный, все устроит как надо.

— Хорошо.

В ее голосе звучит облегчение, словно она ощутила мою поддержку. Как бы я хотел, чтобы это было правдой!

Лори

— Элис из дома номер три просила меня захватить вот это. Сказала, что приедет прямо в церковь.

Тетя Сьюзен, мамина сестра, вручает мне большой бисквитный торт. Она приехала несколько дней назад и стала для нас настоящим спасением. Сумела убедить маму, что даже после папиного ухода земля продолжает вращаться. Благодаря ей мама нашла в себе силы поговорить со священником о похоронах и решить, какое платье она наденет. Несколько лет назад тетя Сьюзен сама потеряла мужа, дядю Боба. Она способна понять мамино горе так, как не можем этого сделать мы с Дэрилом. Мы потеряли любимого отца, но мама лишилась второй половинки своей души, и сегодня ей предстоит присутствовать на похоронах этой половинки.

Иду в кухню с тортом в руках. Кто-то стучит в окно. Оборачиваюсь и вижу Сару. В эти дни все заходят в дом моих родителей через заднюю дверь. В дом моих родителей… Сердце мое сжимается. Неужели я когда-нибудь привыкну называть его просто маминым домом? Неужели мама привыкнет жить здесь совсем одна?

Я открываю дверь и впускаю Сару.

— Привет, — говорит она и, увидев лежащие повсюду горы продуктов, испускает удивленный вздох.

Полагаю, полки ближайшего супермаркета опустели. Тетя Сьюзен заказала пропасть всякой снеди, а также одноразовую посуду и салфетки.

— Потом это все можно будет отправить в мусорные баки, — объяснила она мне. — Поверь, после похорон никому не захочется заниматься уборкой и мытьем посуды.

К тому же сегодня утром наши друзья и соседи прислали не меньше десятка пирогов и тортов. В общем, думаю, голодным никто не уйдет.

Я рада, что эти печальные хлопоты взял на себя человек, который знает в этом толк. Хотя, как только Оскар вернулся из Брюсселя, мы связались с похоронной компанией. Есть ли на свете занятие мучительнее, чем выбирать гроб для любимого человека? Разве не все равно, дубовый он будет или сосновый, с медными ручками или же с серебряными? Мы остановились на первом попавшемся, но выяснилось, что для папы он слишком короток. Мне казалось, я сплю и вижу кошмарный сон. Реальность не может быть такой жестокой.

Сара подходит ко мне и обнимает за плечи:

— Держись, Лу!

Я молча киваю и начинаю усиленно моргать, отгоняя слезы. Глаза у меня теперь постоянно на мокром месте. Я не стала рассказывать Саре о том, что звонила Джеку. Из всех, кого я знаю, он единственный потерял отца. Я хотела поговорить с человеком, который понимает, каково мне сейчас. Примерно так я объяснила себе самой этот поступок. А вечером, сидя в одиночестве в детской спальне, я отчаянно захотела позвонить своей лучшей подруге. Стоило мне услышать ее голос, трещина, расколовшая нашу дружбу, исчезла. Я не просила Сару приехать, но на следующий день она примчалась без всяких просьб. И теперь, в день папиных похорон, она здесь, рядом со мной.

— А что мне остается? — пожимаю я плечами и бросаю на Сару беспомощный взгляд. — Только держаться и ждать.

Сара вешает пальто на спинку стула и ставит на плиту чайник.

— Как себя чувствует твоя мама? — спрашивает она.

— Тоже пытается держать себя в руках, — отвечаю я, передавая ей кружки.

Да, мама пытается совладать со своим горем, но пока это ей не слишком удается. Она встает по утрам и ложится спать по вечерам; если кто-нибудь к ней обращается, отвечает односложно. Но почти все время она сидит, устремив неподвижный взгляд в пространство. Глядя на маму, я испытываю такое чувство, словно мы поменялись местами и я должна успокоить и утешить ее, как она утешала меня в детстве. Но я не знаю, что сказать ей в утешение.

— Возможно, сегодняшний день станет поворотным, — замечает Сара.

Она не первая, кто это говорит. Считается, в день похорон близкие осознают: человек, которого они любили, действительно ушел из этого мира. И все, что им остается, — примириться с жизнью, где его больше не будет.

— Возможно, — отвечаю я не слишком уверенно. Мне трудно представить, что кто-то из нас сумеет привыкнуть жить без папы. — Ты отлично выглядишь, — перевожу я разговор на другую тему.

Сара, взмахнув конским хвостом, окидывает взглядом свое черное платье в стиле Джеки Онассис.

— На моей работе иначе нельзя, — улыбается она.

Теперь Сара регулярно появляется в ежедневных выпусках новостей. Одна ее мечта уже стала явью. Мы сидим за столом, пьем кофе. Я размешиваю в кружке сахар, наблюдая, как белые крупники кружатся в темной жидкости.

— Сидим с тобой, как на Деланси-стрит, — говорит Сара.