Рождение таблетки. Как четверо энтузиастов переоткрыли секс и совершили революцию - Джонатан Эйг

Джон Рок не единственный считал, что церковь может со временем одобрить эновид. Церковь позволяла женщинам, перенесшим гистерэктомию, заниматься любовью, потому что их стерильность наступила в результате лечения болезни. Если бы женщина удалила себе матку непосредственно ради секса без страха забеременеть, церковь не посмотрела бы сквозь пальцы на этот поступок. Другими словами, женщине разрешалось прекратить овуляцию, чтобы вылечить эндометриоз, кровотечение вне менструаций или болезненные месячные. Эновид те же расстройства лечил похожим образом – останавливая овуляцию.

Папа Пий XII, на первый взгляд, принимал эту точку зрения, во всяком случае, до какой-то степени. «Если женщина принимает лекарство не с целью предотвратить зачатие, а лишь по совету врача, как средство от заболевания матки или иных органов, – сказал он, – она вызывает стерилизацию непреднамеренно, а это, согласно общему принципу двойного следствия, разрешено».

Принципом двойного следствия, введенным Фомой Аквинским, часто объясняют, почему вредоносные поступки бывают допустимы. Разрешено, скажем, убить человека ради самозащиты, если убийство не задумывалось. Это приемлемо потому, что цель здесь – спасти собственную жизнь, а не отнять ее у нападавшего. Врач, верящий, что аборт – это зло, даже если необходимо спасти жизнь матери, мог провести гистерэктомию женщине с излечимой формой рака, потому что дурное следствие (смерть зародыша) возникало нераздельно с благим следствием (спасение жизни матери). Все дело в намерении. Зло оставалось злом. Однако, коль скоро зло причинялось неумышленно, виной можно было не мучиться.

Неудивительно, что дискуссии вокруг выходили запутанные. Можно ли считать нерегулярную менструацию веской причиной, чтобы женщина принимала таблетки и получала оба следствия – благое (налаженный цикл) и дурное (предохранение)? Достаточно ли болезненны месячные, чтобы считаться заболеванием? Считать ли страх беременности медицински обоснованным? А если страх беременности вызывает у женщины психический срыв или увеличивает риск инфаркта? Что, если беременность может вызвать у нее сердечную недостаточность? Что, если из-за ее беременности другие дети могут начать голодать?

И потом, уже был прецедент – с календарным методом. Если церковь разрешила женщинам использовать его, чтобы выбирать время, когда можно заниматься сексом без опасения забеременеть, может быть, она разрешит и таблетки, чтобы можно было регулировать цикл и не тревожиться о безопасности секса.

«Как по мне, – писал американский иезуит Джон Коннери, – стремиться к идеальной регулярности ровно так же разумно, как и к идеальному здоровью или к идеальному зрению».

В этих вопросах нелегко было разобраться, особенно группе мужчин, принявших целибат. Но в итоге политику церкви должно было определить мнение лишь одного мужчины, а именно папы.

Ни Пинкус, ни его жена Лиззи не говорили о сексе со своей дочерью Лорой. Вместо этого, когда Лоре было около четырнадцати, отец оставил для нее на обеденном столе «Руководство по браку» доктора Абрахама Стоуна.

«Мне это показалось очень странным», – вспоминала она.

Осенью тысяча девятьсот пятьдесят седьмого года Лоре было двадцать два, и она отправилась в Пуэрто-Рико работать у своего отца, администратором испытаний в Рио-Пьедра и Хумакао. Лора была красавицей, как и ее мать, с фигурой песочные часы, и пронзительным взглядом. Отвага ей тоже досталась мамина. В то время она еще была девственницей, но, работая в Пуэрто-Рико, Лора и сама начала принимать таблетки, изобретенные ее отцом.

«La señora de las pastillas, – звали ее испытуемые пуэрториканки. – Таблеточная женщина».

В одной из трущоб, где бывала Лора, городские архитекторы воздвигали новые дома прямо поверх стоявших там лачуг, чтобы их обитатели во время строительства могли продолжать жить по-старому. Ее поразила взрослость встреченных ею молодых женщин, многие из которых были младше ее, но уже заботились о детях.

Она вспоминала:

Многие из них так никогда и не вышли замуж официально. Они были слишком нищими, чтобы получить разрешение властей. Для свадебных фотографий они позировали, сунув голову в картонку, изображавшую свадебное платье. Я их спрашивала, каково им, католичкам, жить вне брака, и они отвечали: «У меня отношения с Богом напрямую, и он понимает, почему мне приходится так жить». Они были очень бедны. И они отчаянно желали больше не рожать. Но мужчины – а некоторые из них были настоящими мачо – хотели как можно больше детей. С Таблеткой женщины могли не говорить мужьям, что предохраняются.

Для Лауры, свежеиспеченной выпускницы Радклифф-колледжа, Пуэрто-Рико было продолжением образования. Она ходила по трущобам с тетрадкой в руке и задавала вопросы вроде «Сколько у вас бывает сношений в неделю?» и «Практикуете ли вы прерванный половой акт как метод предохранения?».

В Сан-Хуане Лора провела год и познакомилась там с Майклом Бернардом, молодым выпускником Гарварда, работавшим на правительство Пуэрто-Рико специалистом по градостроению. Когда она поведала отцу, что влюбилась и начала пить противозачаточные таблетки, тот не был расстроен. В основном его заботили побочные эффекты.

Лора сказала, что их нет.

• • •

В конце пятидесятых Гуди продолжал часто посещать Сан-Хуан, иногда заезжая на Гаити. Лиззи обычно его сопровождала. Они останавливались в роскошных тропических отелях и ночами сидели в патио, куря, потягивая коктейли с маленькими зонтиками и слушая, как волны разбиваются о берег. По утрам, пока Лиззи спала, Гуди встречался с врачами, учеными и медсестрами, участвовавшими в исследованиях.

Пинкус обычно привозил в Пуэрто-Рико массачусетских лаборантов, чтобы они брали цитологические мазки и проводили эндометриальные биопсии, которые не могли выполнить местные медицинские сотрудники.

В Пуэрто-Рико и Хумакао все текло гладко, а вот на Гаити успеха не было. Врачи и социальные работники там были не столь компетентны, а высокий процент безграмотных среди гаитянок приводил к несоблюдению инструкций. И все же Пинкус намеревался записать в исследования как можно больше женщин и внимательно приглядывать за теми, кто дольше всего продержится. Также он хотел попробовать дозы эновида поменьше – два с половиной и пять миллиграммов – и посмотреть, сохранится ли противозачаточный эффект и уменьшатся ли побочные.

К концу тысяча девятьсот пятьдесят восьмого года в испытаниях приняли участие более восьмисот женщин, но дольше года принимали таблетку только около ста тридцати. Количество для медицинских испытаний совсем небольшое, даже по стандартам пятидесятых. И хотя некоторые врачи и журналисты предполагали, что потребуются годы испытаний на тысячах женщин, чтобы такой препарат был одобрен как средство предохранения, руководство «Сёрла» не желало ждать, пока Пинкус получит больше результатов. В декабре, пока Пинкус продолжал возиться с дозами и составом таблетки, «Сёрл» готовился к следующему большому шагу: отправить запрос в FDA, чтобы начать продавать эновид как оральный контрацептив.