Искусство слышать стук сердца - Ян-Филипп Зендкер

Забыв про завтрак, я отправилась к У Ба. Дома его не оказалось. Соседка сообщила, что он ушел в город. Меж тем стрелки часов показывали начало пятого дня. Я вернулась на главную улицу, расспрашивая, не видел ли кто У Ба. Люди качали головой.

Отчаявшись его найти, я зашла в чайный домик, где мы сидели несколько дней назад. Официант меня узнал и сказал, что У Ба бывает у них дважды в день. Утром уже заходил, но второй раз не придет. Ведь сегодня — пятнадцатое число. Тин Вин и Ми Ми умерли пятнадцатого числа. С тех пор, вот уже более четырех лет, каждый месяц жители Кало собираются и устраивают поминальный вечер в честь этих великих влюбленных. У Ба наверняка сейчас в доме Ми Ми либо направляется туда. Официант добавил, что я легко найду дорогу и одна. Достаточно перейти железнодорожные пути, и я увижу процессию.

Он оказался прав. Уже на подходе к станции я заметила вереницу людей, они поднимались по склону холма. Женщины несли на голове миски и корзины, наполненные бананами, манго и папайей. Мужчины держали в руках свечи, благовония и цветы. Все были нарядно одеты в яркие лонгьи красного, синего и зеленого цвета, дополненные белыми рубашками и кофтами. Зрелище очень впечатляло.

На полпути к дому Ми Ми я услышала детские голоса. Их сопровождало мелодичное позвякивание колокольчиков, раскачиваемых ветром. Я узнала мелодию. Та же песня, что я слышала в доме У Ба. Тогда она доносилась из горного монастыря.

Дом Ми Ми было не узнать. Его украшали разноцветные ленты. Под карнизом висели колокольчики. Двор и крыльцо плотно заполнились людьми. Увидев меня, они приветственно улыбались. Я стала пробираться к крыльцу. Возле него сидели поющие дети, которым тихо подпевали взрослые. Часть пришедших поднимались по ступенькам и входили в дом, другие возвращались из дома во двор. Но где же У Ба?

Людской поток подхватил меня, и вскоре я оказалась внутри.

Весь дом — одна большая комната. Из мебели — только кровать. Ставни на окнах были закрыты. На полу горели десятки свечей, заливая комнату теплым красновато-желтым светом. На полке, почти у самого потолка, стояла большая статуя Будды. На кровати чьи-то заботливые руки разложили цветы, тарелки с фруктами, листья чая, сигары и рис. Само ложе было покрыто золотистой фольгой: обе спинки, столбики и даже рейки, на которых когда-то лежал матрас. Все это сверкало, придавая комнате ореол сказочности. На полу стояли вазочки с благовониями и множество подносов, куда гости складывали приношения. В воздухе пахло курительными палочками и сигарами. Женщины заменяли цветы и фрукты, потерявшие свежесть, на новые, только что принесенные.

Это был целый ритуал. Люди кланялись статуе Будды, затем подходили к кровати, закрывали глаза, поднимали руки и проводили пальцами по деревянным поверхностям. Казалось, они пытаются пробудить некий могущественный вирус, притаившийся в каждом из нас.

«Смерть — это не конец жизни, а одно из ее состояний», — говорил мне У Ба.

Думаю, его здесь знали все.

Я застыла в углу. На дворе стемнело. Сквозь щель в стене я видела двор, залитый светом множества маленьких свечей.

Я не знала, когда рядом со мной появился У Ба. Он улыбался так, словно ничего не случилось. Я хотела ему что-то сказать, но он приложил палец к губам.

Я смотрела на подрагивающее пламя свечей, на охапки цветов, на лица людей. Я достигла конца своего путешествия. Нашла то, что искала. Мне хотелось схватить свою находку и не выпускать из рук, но я знала: этот дар невозможно положить в чемодан и увезти домой. Он предназначался не мне одной. Он принадлежал всем нам, а иначе переставал быть даром. Я знала: отныне он будет давать мне силу до конца моих дней.

Вместе со всеми я получила его в наследство от отца и Ми Ми.

Дар любви.

Я хочу поблагодарить всех своих бирманских друзей (в особенности Уинстона и Томи) за их щедрую и неустанную помощь с поиском материалов о Кало и Рангуне.

Особая благодарность — моей жене Анне. Без ее советов, терпения и любви эта книга никогда не увидела бы свет.