Кастрюлька с неприятностями - Анна Викторовна Дашевская

– Господин Сян, я хочу верить, что войны не будет. Ведь подписан договор со Степью! Мой друг недавно даже ездил в Оргриммар на магическую конференцию, там вполне дружественный народ.

– Да, госпожа фон Бекк, мы все надеемся, что войны не будет. Но пока я слышу барабаны, их звук все ближе. – Он покивал головой. – Простите, я отвлек вас от важного дела. Итак, имбирь…

Мы все знали, что ночью с его величеством для проведения ритуала останутся только Лавиния и мэтр Корстон. Понятное дело, что всем остальным нечего было делать в это время в королевской усыпальнице. Зато все мы могли волноваться безо всяких ограничений. За столиком в любимом кабинете «Оленьего рога» царило молчание, прерываемое изредка бульканьем. Подходила к концу третья бутылка красного вина из благословенной Риохи.

– Вот мне что интересно, – нарушил тишину Норберт. – Предположим, тени старых королей явятся нынче ночью на зов его величества. Предположим, они согласятся помочь потомку. И даже назовут имя того поганца, который устроил всю эту заваруху. А дальше-то что?

– В каком смысле – что? – поинтересовался Джек.

– В смысле – доказательств преступления у нас по-прежнему не будет.

– Да, ты прав, – поддержал его Дэн. – Никакие свидетельства призраков – простите, маркиз! – судом не принимаются.

– Что, бывали прецеденты? – заинтересовался маркиз.

– И еще какие! Вот, например, такая история. Лет двадцать назад умер один барон, не буду имя называть, наследники еще вполне себе живы. Обычный человек, ни капли эльфийской крови или еще чего-то нестандартного. Жил всю жизнь в своем поместье, вел хозяйство, овец разводил и выращивал ячмень. В сезон выезжал на охоту с соседями и друзьями. Были у него дочка от первого брака и сын от второго, лет на десять младше сестры. А вот когда барон умер, тут и начались странности. Норберт, а вино-то у нас закончилось!

Лили, официантка, принесла еще три бутылки того же вина, и Дэн неторопливо повел рассказ дальше:

– Умер барон неожиданно: на охоте упал с коня и так неудачно, что нашли его только часа через два с разбитой головой. Конь пасся неподалеку. Патологоанатомы твердо были уверены, что не мог он так разбить голову, если сам упал. Да и не обо что было, об траву, что ли? Вокруг не было ни камней, ни корней деревьев, ничего такого. Значит, убийство. Стали разбираться с семейством, и получилось, что повод мог быть у любого из них. Повод, причина, желание… а возможности вроде как не было. Ни жена, ни дочь, ни сын, ни тетушка, которая с ними жила, – никто из них на охоту не ездил.

– Ну и? – Джеку явно стало любопытно.

– Ну и через две недели доказательств по-прежнему нет, подозрения на всех в равной мере. Нанять убийцу никто из родственников и иных заинтересованных лиц не мог, потому как из имения они если и выезжали, так только в гости к соседям, всем семейством. В город наведывался лишь сам барон. Следователя заело, он плюнул и заплатил некроманту, чтобы вызвать призрак покойного.

– Вызвали? – вновь вмешался Делиньяк.

– Вызвали. Он назвал убийцу. Но других доказательств не было, а суд не принял свидетельство призрака, истолковав сомнение в пользу обвиняемого.

– А кто же убил-то? – Норберт слушал историю, как сказку в детстве, затаив дыхание.

– Жена, конечно. Надоел он ей, годы идут, а она сидит в деревне в овечьей шерсти, ни нарядов, ни драгоценностей. Ей хотелось блистать.

– Как же она это провернула? – спросил Норберт.

– Да все просто, по-деревенски. По гостям они ездили все вместе, семейством, а на богомолье ее муж не сопровождал. Он вообще был не сильно верующий. Она поехала в монастырь Святой Бригитты на неделю, вдвоем со служанкой. Та ее нянькой в детстве была, за кровиночку свою готова была жизнь положить. Вот пока госпожа молилась, служанка и нашла какого-то наемника из недорогих, известно же, в каких трактирах они время проводят. Утром перед охотой любящая жена мужу кофе за завтраком налила, а в кофе добавила средство, после которого барон мало что мог соображать. Наемник последовал за охотой, подождал, пока барон отстанет от компании, ну и дал ему по голове.

– И что же, эта… вдова так и осталась безнаказанной?

– Нет. – Дэн надолго прервал рассказ, пополняя бокал и сооружая к вину многослойный бутерброд.

– Слушай, еду завтра не запретят! – стукнула его крепеньким кулачком Майя. – Сперва дорасскажи до конца!

– Да там нечего дорассказывать! Через два или три дня после суда она вернулась в имение, а утром не вышла к завтраку. Вскрыли спальню и нашли ее – в углу, спиной к стене, с раскрытыми глазами и разинутым ртом, с лицом, искаженным от ужаса. Патологоанатом наш, который тело видел, рассказал, что от одной ее гримасы волосы дыбом вставали. Но какой ужас ей явился в ночи, она никому не расскажет. Никаких следов преступления или несчастного случая не было обнаружено. Дело закрыли.

Я с удивлением обнаружила, что, оказывается, давным-давно сидела, затаив дыхание. И не я одна, Майя тоже шумно вздохнула.

– Да-а… – покрутил головой Норберт. – А все жалуешься, что тебя канцелярская работа заела. Вон какие страсти кипят! Ладно, поскольку никто домой не собирается, как я погляжу, предлагаю поесть как следует, а не пробавляться бутербродами. Ресторан уже закрылся, идемте-ка все на кухню, я пожарю антрекоты.

Возражать никто не стал, добрую долю сваренного мною днем чатни истребили с отлично прожаренным мясом. Мы ели и пили за кухонными столами, но беспокойство по-прежнему было разлито в воздухе. Я думала, глядя на сотрапезников: «Как странно! Еще два месяца назад в моей жизни не было ничего лишнего – дом, работа, единственная подруга, письма от родителей раз в неделю… и все! Вот что бывает, когда заводишь друзей. Оглянуться не успеешь, как они влезают в твою жизнь, вмешиваются в работу, заставляют тебя о них волноваться. И ведь о каждом здесь я знаю по-прежнему немного. Зато точно уверена, что без них мне будет плохо».

– Возвращаясь к твоему вопросу, Норберт, – сказал Джек, отставив бокал. – Если сегодня его величеству удастся поговорить с духами старых королей, мы узнаем имя. Если так, я смогу узнать все о его деньгах – платежи, тайные счета, расходы и доходы. А когда ты знаешь все о чьих-то финансах, это означает, что ты держишь его за яйца. Даже если он этого еще не почувствовал.

– Ну, если держать будешь ты, то он это почувствует довольно быстро, – пробурчал Дэн.

– Тебе есть что скрывать? – холодно поинтересовался Джек под общий смех.

– Всем есть