Зачем нужна эта кнопка? Автобиография пилота и вокалиста Iron Maiden - Брюс Дикинсон

У Тревора были сердце и душа, два пистолета-пулемета «Хеклер и Кох» и один простой пистолет. Он встал рядом со мной, в гневе указывая на главаря бандитов.

– Ты! – процедил он. – Я с вами разберусь, если группе будет причинен хоть какой-то вред.

Тревор, возможно, был плохим пожарным, но я подозреваю, что он был очень хорошим стрелком.

Бандиты разразились целым шквалом жестов в духе «какого хрена он сказал» и возмущенных возгласов. Переводчик собирался перевести.

– НЕ переводи то, что он сказал, – вмешался я. – Скажи им… Скажи им, что Тревор обеспокоен тем, что если мы не выйдем на сцену в ближайшее время, фанаты начнут громить здание, и кто-нибудь может получить травмы.

Это, конечно, был всего лишь ироничный блеф, учитывая, что здание и так было здорово подпорчено войной – но он помог выиграть время.

– Какого хрена тут происходит? – прошипел я.

– Эти придурки пригрозили переломать ноги разогревающим группам, если им не заплатят за крышевание мероприятия и за использование звуковой системы, – сказал Тревор.

– Трев, мне наплевать, что случится с этими балаболками после того, как мы отыграем концерт.

Концерт был потрясающим, интенсивным и, возможно, на тот момент он был главным музыкальным шоу в мире как для зрителей, так и для нас. То, что остальной мир так толком и не узнал о нем, не имело значения.

Вернувшись в казармы со снайперской лентой, мы пили пиво с несколькими британскими солдатами и несколькими норвежцами, которые говорили с сильным шотландским акцентом. Поди разберись.

Я спросил молодого офицера из десантных войск, каково это – быть в осаде.

– Чертовски скучно, – сказал он. – Честно сказать, я хотел бы подняться на гору и убивать ублюдков. Они трусы.

Через несколько недель в город приехал бывший президент США Джимми Картер, чтобы добиться мирного соглашения. Поэтому желание нашего друга так и не исполнилось.

Нам, конечно же, еще нужно было выбраться. Через границу, в Хорватии, имелись два вертолета «Sea King», но один из них был сбит накануне. Говорилось, что на борту присутствовал генерал Майкл Роуз, и какой-то запаниковавший наркоторговец сделал пять выстрелов из калибра 7,62 по топливным бакам и по лопастям несущего винта.

Реальная история, однако, была намного более серьезной. Двадцать лет спустя, во время проводившейся в Интернете благотворительной акции «Help for Heroes» я познакомился с инженером, который чинил тот сбитый вертолет.

– О, – засмеялся он. – Нет. Сербы обстреляли его из зенитки 50-го калибра, чтобы убить генерала и сорвать мирные переговоры.

Единственный оставшийся вертолет вывозил нас в стиле фильма «Апокалипсис сегодня» – солдаты с ручными пулеметами на ремнях торчали из дверей, контролируя местность. Мы проехали в «Лендроверах» обратно через полосу отчуждения по периметру аэропорта. Нам предстояло проехать через сербский контрольнопропускной пункт, которым управляла приверженка школы этикета Розы Клебб, известная в этих местах как «сука из Ада».

По дороге мы увидели лежавший в канаве сгоревший советский танк. В одном из самых глупых своих порывов безрассудства я остановил машину, выбрался наружу посреди полосы отчуждения и сделал то, что сегодня называется «селфи».

– Честная игра, – прокомментировал армейский водитель. – Последнего парня, который это делал, застрелили на этом же месте.

Нам было приказано не вглядываться слишком пристально в лицо «суки из Ада». На расстоянии она выглядела достаточно привлекательной, но вблизи становилось понятно, что обильный макияж скрывает шрамы и рубцы, полученные от осколков ручной гранаты.

По словам Тревора, сейчас ее уже нет на этой земле, поскольку она погибла во время воздушного удара союзников. Она была замешана в убийствах и пытках множества семей. Мы остановились рядом с ней на контрольно-пропускном пункте.

«Не смотри в лицо Горгоны», – подумал я. И сразу же внимательно посмотрел на ее шрамы.

Она казалась озадаченной.

– Откуда вы приехали? – спросила она.

– Сараево.

– Почему вы были там?

– У нас там был концерт. Мы рок-группа.

– Сараево – это опасное место. Никогда не возвращайтесь.

Она вернула паспорта, и мы проехали небольшое расстояние до базы, где погрузились в вертолет. У другого вертолета меняли лопасти в поле по соседству.

Меня посадили спереди и дали гарнитуру.

– Ты летаешь, не так ли? – спросил один из пилотов.

Это был выходивший в увольнение главный инструктор эскадрильи, летевший вместе с новым, пришедшим ему на смену главным инструктором эскадрильи. Два инструктора летят вместе. Это может быть интересно.

Мы взлетели, и примерно через две минуты меня спросили: «Хочешь посмотреть, что происходит, когда мы выходим на боевую операцию?».

Я был уверен, что мой ответ ни на что не повлияет.

– Нууу… очень интересно, – сказал я.

Один инструктор повернулся ко второму и сказал:

– На флоте нет слабаков.

– О, да, сэр, на флоте нет слабаков, – откликнулся тот. – Спускаемся.

В течение следующих 15 минут я сидел тихо, как мышь, так как наш Sea King был окружен долинами и горами, высоковольтными линиями и деревьями. Тени от лопастей, казалось, почти что косили траву на склонах гор.

Наконец-то впереди появился аэропорт Сплита с его прекрасным закатом. Той ночью была вечеринка с участием морпехов – чествовали невероятное мастерство пилотов, которые спасли генерала и, возможно, мирные переговоры тоже.

На следующий день, мучаясь, возможно, худшим похмельем в мире, мы сели на самолет RAF С-130 Hercules, чтобы за четыре с половиной часа добраться до Линхема.

Путешествие на поезде обратно в Лондон выглядело сюрреалистичным. Привычные, нормальные вещи казались сном, торжеством определенности на фоне той адской бездны, которая все еще пузырилась перед глазами каждого из нас. Приближалось Рождество, и это было острым напоминанием о том, что некоторые люди будут проводить его без праздничного ужина и подарков.

Выйдя поздним вечером на платформу в Паддингтоне, я решил прогуляться по прохладному лондонскому воздуху. Я попытался собрать воедино мысли о предыдущих пяти днях. И не смог. Первым, что поразило меня на улице, было огромное количество светофоров. Я сидел на скамейке и смотрел, как огни светофоров сменяют друг друга: красный, зеленый, желтый, и люди постоянно проявляли свое послушание, отказываясь переходить на красный или проезжать на желтый. Пешеходы ожидали зеленого света, даже когда ближайший автомобиль находился на расстоянии нескольких километров. Я сидел там минут 15 и смотрел на зрелище, которое казалось мне очень нелепым. Потом поднял свой рюкзак и поехал на метро в Западный Лондон. Я нашел уголок в каком-то пабе, заказал пинту пива, достал ручку и начал записывать слова.