Водоворот - Фруде Гранхус

– Сомневаешься, да? – Линд подошел к Никласу. Из темноты появилось его лицо. Это был совсем не тот человек, который так радушно встретил его в участке – холодный, переполненный ненавистью. А ведь он с искренним сочувствием рассказывал о бедняге, который посвятил всю свою жизнь тому, чтобы разыскать останки своей исчезнувшей сестры. И этот человек казался потрясенным, когда нашли Эллен Стеен, игра велась на высшем уровне вплоть до того момента, когда Никлас спросил про список доноров. Случилось невероятное: новичок его выследил, а ведь этот новичок не кто-нибудь, а супруг той единственной, ради кого все и затевалось.

Никлас оглянулся и заметил, что Карианне исчезла из виду.

– Я объяснил ей, как дойти. Она не ошибется. Ты ведь оставил ключи в машине?

Никлас кивнул.

– Она спустится минут через десять-пятнадцать, а уже через полчаса будет дома. Так что нам нужно поторопиться.

Линд подошел к Никласу, грубо схватил наручники и потянул его в дом.

– У нас с тобой есть одно дельце.

Линд завел Никласа в дом. Входная дверь явно была рассчитана на невысоких охотников, так что Никласу пришлось наклониться. Комната была только одна, в ней стояли две кровати и печка-буржуйка, Никлас видел такие, когда служил в армии. Линд сказал – тридцать минут, но он ошибается. В машине лежит еще один мобильный, так что уже через четверть часа Карианне сообщит обо всем Броксу. Они прибудут в течение часа, если только ленсман не станет тратить время на сомнения и бесполезные оргвопросы.

– Знаешь что? – Линд усадил Никласа на деревянный стул, а сам, широко расставив ноги, встал перед ним. – Мы с тобой и похожи, и не похожи одновременно.

– Это как? – спросил Никлас, когда понял, что Линд ждет его вопроса.

– Ты пришел сюда без заготовленного плана, ведь так? И я тоже. У меня нет никакого плана, ну разве что на ближайший час. По моим расчетам, у нас примерно столько времени. Думаю, ты оставил в машине мобильный, да? Конечно, я ведь не настолько глуп. А знаешь, в чем наше отличие? В том же самом планировании. Потому что минуты вплоть до… – Линд взглянул на часы, – без четверти двенадцать распланированы до мельчайших подробностей. Так что все учтено: ты сидишь здесь, а Карианне в эту минуту идет к машине. Потому что мне не нужна была Карианне, Никлас, ты должен был это понять. Я все сделал именно так, потому что не знал, где ты и что ты выяснил. Но я понимал, что осталась всего пара часов, и знал, что мне нужно заманить тебя подальше ото всех и вся. И поэтому я использовал Карианне.

Никлас ничего не понимал. Единственное, что было ясно – Линд продолжает играть в игру, которую вел двадцать пять лет.

– Зачем? – спросил Никлас.

– Зачем? А разве не очевидно, Никлас? Я не могу спасти Карианне в этот раз, а ты можешь. Твоя почка ей подходит, а не моя. Только благодаря тебе она сможет жить дальше. Я видел, что ты сомневаешься, понимаешь? И я понял, что ты из тех, кто может сбежать. Но шанса тебе не представится. Я заберу у тебя почку, Никлас, во что бы то ни стало. Поэтому ты здесь.

В этот момент последние следы человечности исчезли с лица Линда. Совершенно механически, как будто вел животное на убой, он схватил за наручники и потащил Никласа за собой. Не успел тот сообразить, что происходит, как оказался прикованным к свисающему с потолка крюку. Руки были задраны над головой и вытянуты во всю длину, при всем желании высвободиться он не мог.

– Вот так вот, раз, два, три!

До Никласа начало доходить, что произошло. Линд обвел его вокруг пальца. Точно так же, как двадцать пять лет обводил вокруг пальца весь город. Он и не думал куда-то сбегать вместе с Карианне или каким-либо иным способом подвергать ее жизнь опасности – все это было задумано лишь для того, чтобы заманить в ловушку единственного, кто может ее спасти. Потому что время поджимало, а доноров, как и в тот, прошлый раз, не хватало. И так как пробы тканей совпали, он в буквальном смысле держал в своих руках ее жизнь. И стал ее единственным шансом, а значит, и единственным шансом Линда.

– Не нужно этого делать. Я готов.

Линд строго взглянул на Никласа.

– Вовсе нет! Ты сомневаешься! А вот я был готов… все эти двадцать пять лет. Знаешь, я ведь получил доступ к ее истории болезни, по собственному желанию сделал пробу тканей, просто так, на всякий случай. Вот это я и называю «быть готовым».

Никлас не мог поверить в то, что слышал.

– К сожалению, она никогда не будет носить мою почку. Тело Карианне ее отвергнет.

Вдруг Линд резко и грубо схватил Никласа за подбородок.

– Именно это называется настоящей любовью. Когда тот, кто любит, без малейшего сомнения готов отрубить себе руку ради любимой. А ты, ты никогда не видел, как она страдала, никогда не слышал, как она жаловалась, ты волновался о нескольких часах под наркозом. Тебе стало жалко самого себя. Ты позволил ей бояться в одиночестве.

– Это неправда…

– Правда! – выкрикнул Линд и сжал подбородок Никласа еще сильнее, так, что челюсти заскрипели. – А значит, ты никогда не был готов. И не готов до сих пор.

– Я…

– Заткнись! – Линд взглянул на часы. – У нас осталось сорок пять минут.

Он отвернулся и открыл портфель. Комнату заполнил звук скрежещущего металла.

– Ты попытался свалить вину на Рейнхарда.

Казалось, Линд немного успокоился.

– Я защищался. В принципе, я не думал, что кто-нибудь меня выследит, но на всякий случай заготовил пару ложных троп. Чтобы, если невероятное произойдет и кто-нибудь все-таки вычислит мотив, Рейнхард стал главным подозреваемым. Поэтому я немножко ему помог. Куклы достались мне бесплатно, а такие платья упустить я просто не мог. Казалось, все добрые силы действовали со мной сообща. Кстати, ты догадался, что все жертвы на что-то указывали?

Никлас попытался кивнуть.

– Черт, а ты совсем неплох. Я и не думал. А следы когтей – я надеюсь, ты выяснил, откуда они.

– Рысь. Карианне принесла ее в дом еще до того, как ты напал на Эллен Стеен.

– Закрытые двери никогда меня не останавливали, не говоря уж о разных развалюхах.

Линд был у них дома. Пока Эллен Стеен умирала на пляже, он позаботился о том, чтобы нанести ее кровь на когти рыси.

– Но зачем ты его отравил?

– Просто чтобы убедиться, что вы действительно отправитесь на север. Корнелиуссена я устранил, место было свободно, и я знал, что единственное, что может развеять все сомнения, – это серьезная болезнь отца.

– А если бы он умер? Если бы Корнелиуссен умер? Сколько людей ты собирался свести в могилу?

Линд улыбнулся.

– Сколько людей ты согласился бы свести в могилу ради того, чтобы Карианне жила? Никого? Насколько я тебя знаю, ты бы стоял у ее смертного одра и рыдал, но в то же время сохранил бы свое безупречное тело. Корнелиуссен жив, Рейнхард жив, убивать их я не собирался, так что не вижу никакой проблемы.