Оружейникъ - Алексей Кулаков

– …нет, что вы, Михаил Александрович. Хотя это и было похоже на цирковой трюк, но все же специально к нему я не готовился. Это, если можно так выразиться, экспромт, импровизация, одна из возможностей хорошего стрелка.

– Скажите, Александр Яковлевич, а как долго вы этому учились?

– Около пяти лет, но успехи свои я оцениваю достаточно скромно. Поверьте, мне еще далеко до настоящего мастерства в стрелковом деле. Попробуйте вот этот, у него очень точный бой и довольно мягкая отдача.

Расстреляв два магазина, подросток с видимым сожалением опустил «рокот-компакт» на стрелковую стойку, довольно улыбнулся и поблагодарил князя за совет. Фабрикант же одним лишь советом не ограничился, а тут же организовал кобуру для подарка. И пока ее крепили на пояс, выдвинул новое предложение:

– Кстати, не желаете оценить пулеметы двух разных систем: Максима и Браунинга? Вон на том мишенном поле, чтобы не мешать господам офицерам.

Впрочем, эти господа довольно скоро присоединились к увлекательному занятию высочайшей особы, отчего набитые загодя ленты слишком быстро закончились. Потом все они сами выбирали себе памятный подарок из целой кучи оружия. Короче, три часа на фабрике пролетели как единый миг и впечатление оставили самое что ни на есть наилучшее.

– Каюсь, душа моя, не удержался и сам опробовал один из этих новомодных пистолей. Да и винтовки конкурсные освидетельствовать было весьма любопытно, да-с.

– Модик, ну что ты про эти железки! Дальше, дальше что было?

Рассказывать жене о том, как он любовался на красавиц-швей и даже принял от одной из них невинный поцелуй (в комплекте с букетом), градоначальник не стал, как и о небольшой фотосессии на фоне мастеровых, с его императорским высочеством в главной роли – зачем утомлять ее ненужными подробностями? Быстро закруглив рассказ двумя-тремя фразами, оголодавший супруг поинтересовался, будут ли его кормить в этом доме, и если да, то нельзя ли устроить это действо как-то побыстрее?! Оставшись ненадолго в одиночестве и тишине, Модест Арнольдович тяжело вздохнул. Прошедший день не только изрядно его утомил, но и оставил в непонятном даже ему самому состоянии. Гордость и удовлетворение тем, что он нигде не напортачил и встреча столь высокопоставленной особы прошла как по нотам, перемешивалась с легкой обидой на князя Агренева. Мог ведь предупредить заранее, что ждет такого гостя, мог – и не надо было бы готовить все в такой дикой спешке, нервничать и орать на подчиненных. Вообще, такое отношение к главе города и неуважением попахивает, так что можно было бы и обидеться. Вот только неприятности, которые градоначальник в силах доставить аристократу, слишком мелки в сравнении с теми, которые князь может ему устроить в ответ. К примеру, соберется к фабриканту еще один гость наподобие великого князя Михаила, а градоначальника уже никто и не известит, со всеми вытекающими из этого последствиями. Да и помимо этого у титулованного промышленника возможностей хватает, с таким-то кругом знакомств. А к возможностям прилагается и достаточно сложный для понимания характер, в котором явно присутствует такая черта, как мстительность.

Из глубокой задумчивости (имеющей все шансы перейти в не менее глубокий и здоровый сон) его вырвал голос лакея, известивший хозяина о том, что стол уже накрыт. Наслаждаясь пусть и не очень изысканным, зато вкусным и питательным куриным супом, хозяин дома привычно кивал головой на милое щебетание драгоценнейшей второй половинки, практически не вслушиваясь в то, что она говорит: солидный супружеский стаж легко позволял Модесту Арнольдовичу поддакивать и проявлять интерес в нужных местах ее монолога. И даже делать вид, что ему безумно интересно следить за последними изменениями в моде или обсуждать многочисленные сплетни, касающиеся еще более многочисленных подружек жены. Хотя последнее действительно иногда было весьма и весьма увлекательным делом.

– Так что, дорогой, ты переговоришь с князем?

– И на какую же тему?

– Модик, ну ты что! Я же тебе рассказывала, что у Форитиных послезавтра будет прием, и было бы просто замечательно, если бы его посетил князь Агренев.

– И при чем здесь я?

– Как это «при чем»! Если ты пригласишь Александра Яковлевича, он непременно явится.

Модест Арнольдович ненадолго задумался и в большом сомнении покачал головой. Насколько он успел понять и изучить сестрорецкого фабриканта – тот очень хорошо умел отказывать в том, чего не желал делать.

– Так что мы с Лидией Романовной рассчитываем на твое красноречие. Да, Модик?!

Почтенный градоначальник отреагировал на упоминание об этой достойной женщине очень нестандартно: поперхнулся последними каплями супа. Закашлялся, побагровел и, уже вытирая брызги куриного бульона с усов и бороды, почти рявкнул на любимую супругу:

– Нет!!!

– Что у нас по столичному мероприятию?

– Квартиру сняли, пять экспедиторов уже там, изучают место работы. Сменная одежда у них с собой, осталось позаботиться об инструменте и экипаже – через пару дней все будет готово.

– А у меня как раз через два дня посещение конторы Вениамина Ильича в планах стоит. И магазин-представительство не помешало бы перед открытием осмотреть. Впрочем, все это можно и совместить.

– Да, совсем забыл – а что с этим делать, который у нас под замком сидит? Я думаю, ничего полезного он более не скажет. Не тот человек, чтобы много знать, – так, сошка мелкая да жадная, принеси-подай. Так что?

– Нет. Пока нет – подождем, когда вся троица в сборе будет. Да и этот может еще чего-нибудь вспомнить. Так, а вот и мой юный, но очень полезный друг. Ты постой немного, я сейчас.

Оставив своего главного инспектора в легком недоумении, фабрикант без особой спешки подошел к мальчику-подростку, зарабатывающему на жизнь с помощью обувной щетки и банки ваксы (для публики попроще имелся в наличии и ядреный березовый деготь для сапог), и поставил ногу на специальную скамеечку-тумбу. Подождал, пока правая туфля засияет чистотой и полировкой, подставил под щетку левую и равнодушно оглядел окружающих. Не дожидаясь окончания работ, коротким жестом подозвал друга, и приблизившийся Григорий успел уловить невнятно-частый говорок мальчишки и непонятную реплику князя в ответ:

– Сойдет. – И уже более четко, хотя и в этот раз обращались не к нему. – На тот случай, если будет что-то срочное, пришлешь одного из братьев к фабричной проходной, с весточкой для Григория Дмитриевича. Это вот этот господин. Если меня не будет в городе, все дела с тобой будет вести именно он. Если и его не будет, придется ждать. Понял?

– Ага, вашсиясь, понял.

– Вот и молодец, держи за труды.

Хотя из кармана Александр достал медную мелочь, в специальный стаканчик для денег упал серебряный рубль – впрочем, и мелочь тоже оказалась там же. А двое мужчин продолжили свою неспешную прогулку по тенистым улочкам Сестрорецка, перебросившись по пути непонятными для постороннего уха фразами.