Барабаны осени. Книга 2. Удачный ход - Диана Гэблдон

Джейми посмотрел на девушку, отчаянно пытаясь угадать, что заставило ее говорить на такую тему и что, собственно, она подразумевает… что долгие годы, проведенные Клэр вдали от него, научили ее многому? Ну, это было правдой; Клэр хорошо знала вкус одиночества. Оно было холодным, как весенние воды, настолько холодным, что его было не испить до дна, такой холод не освежает, а убивает. Но все же она жила рядом с мужем… разве она могла постичь суть полного одиночества?

Наверное, Брианна могла бы рассказать ему об этом, но он не стал спрашивать. Вот уж чьего имени он не хотел бы слышать здесь, так это имени Фрэнка Рэндалла.

Джейми осторожно кашлянул.

— Ну, пожалуй, это правда, — согласился он. — Мне приходилось видеть женщин… да и мужчин тоже, изредка… которые вообще не выносят звука собственных мыслей, и они вряд ли способны ужиться с теми, для кого это не проблема.

— Ну… — задумчиво пробормотала Брианна, — ну… пожалуй.

Боль в сердце Джейми затихла.

Так значит, подумал Фрезер, она сомневается в этом Уэйкфилде, да? Она рассказала ему и Клэр обо всем: о своих поисках, о той страшной заметке в газете, о проходе сквозь камни, о поездке в Лаллиброх — чертова Лагхэйр! — и о том человеке по фамилии Уэйкфилд, который последовал за ней. Ну, кое-что она утаила, решил Джейми, но он и не хотел знать все до конца Его куда больше заботило то, чтобы никто не прервал его идиллическое пребывание с едва обретенной дочерью, нежели какая-то там смерть в огне в отдаленном будущем.

Джейми подобрал под себя ноги и замер. Но как ни старался он вернуть своим мыслям недавнюю безмятежность, он не мог перестать думать о Рэндалле.

Но ведь он выиграл. Клэр была с ним; и это изумительное дитя… эта молодая женщина, поправил он себя, глядя на Брианну. Но Рэндалл заботился о них обеих долгих двадцать лет; можно было не сомневаться, что он оставил свой отпечаток на их умах. Вот только что представляет собой этот отпечаток?

— Смотри… — выдохнула вдруг Брианна, сжимая пальцы Джейми.

Он проследил за ее взглядом и увидел их: два прекрасных существа стояли в тени деревьев, меньше чем в двадцати футах от людей. Джейми не шевельнулся и сдержал дыхание. Он всем телом, всем сердцем ощущал рядом с собой затихшую, очарованную Брианну.

Олени заметили их; изящные головы резко поднялись, темные влажные ноздри расширились, ловя ветерок. Но в следующее мгновение самка грациозно шагнула вперед, и ее легкие, нервные ноги оставляли в росистой траве темный след. Самец осторожно последовал за ней, и они принялись объедать сочную траву, росшую между камнями, время от времени вскидывая головы и бросая спокойные взгляды на две странные, но явно безопасные фигуры на поляне.

Джейми подумал, что он и на милю не смог бы приблизиться к шотландскому красному оленю. Красные олени слишком хорошо знали, что такое человек, и его запах мгновенно заставлял их бросаться в бегство.

Он смотрел на пасущихся оленей, не ведающих страха в этих первозданных, первобытных местах… и чувствовал, как солнце пригревает его макушку. Да, это был новый мир, и Джейми страстно хотелось всегда оставаться здесь наедине со своими любимыми.

— На кого мы, собственно, охотимся, па?

Джейми стоял совершенно неподвижно, лишь его глаза обшаривали горизонт, но Брианна почему-то была уверена, что он вовсе не ищет какого-то зверя, так что она могла заговорить вслух без опасения спугнуть добычу.

В течение дня они видели множество разных зверей; пара оленей на рассвете, красная лиса, что сидела на скале, то ли просто отдыхая, то ли поджидая добычу, — она преспокойно вылизывала изящную черную лапу, пока Брианна и Джейми не подошли совсем близко, а потом вдруг исчезла, полыхнув на прощание огненной шкурой. Белки… десятки белок верещали в листве деревьев, играя в прятки, прыгая с ветки на ветку… Им даже встретилась стайка диких индюшек, возглавляемая двумя напыщенными самцами, раздувавшими перья на груди и распускавшими хвосты, чтобы очаровать свой квохчущий гарем.

Но ни одно из этих существ не привлекло внимания Джейми в качестве возможного трофея, и Брианна лишь порадовалась этому. Она ничего не имела против убийства ради пропитания, но ей было бы жаль нарушить красоту дня, запятнав ее кровью.

— На пчел, — ответил Джейми.

— На пчел? Как это можно охотиться на пчел?

Джейми вскинул на плечо ружье, улыбнулся Брианне и кивнул, указывая на яркое желтое пятно ниже по склону.

— Ищи цветы.

Да уж, среди цветов определенно пчел хватало; вблизи Брианна услышала ровное громкое гудение. Впрочем, тут кормились разные виды насекомых, не только собственно пчелы. Брианна без труда рассмотрела здоровенных черных шмелей с бархатными тельцами, и шмелей помельче, расписанных желтыми полосками, и еще она увидела стройные силуэты смертельно опасных ос, элегантных, отставивших острые жала, словно напитанные ядом лезвия…

— Что нам с тобой надо сделать, объяснил Брианне отец, неторопливо обходя цветочную поляну, — так это понаблюдать за пчелами и выяснить, куда они летят с медом. И при этом не допустить, чтобы они нас покусали.

Они принимались за дело десятки раз, постоянно теряя след крошечных посланцев, — то ослепленные бликами сверкающего на солнце ручья, то запутавшись в зарослях кустарника — настолько плотных, что нечего было и думать следовать сквозь эту мешанину за пчелами. И каждый раз Джейми принимался рыскать по окрестностям, снова отыскивая цветочный лужок.

— Вон еще! — воскликнула Брианна, показывая на сверкание алого цвета вдали.

Джейми всмотрелся, потом с улыбкой покачал головой.

— Нет, — сказал он, — только не красные. Это колибри любят красные цветы, а пчелы предпочитают желтые и белые… желтые для них лучше всего. — Джейми наклонился, сорвал росшую среди травы маленькую белую маргаритку и протянул Брианне; лепестки маргаритки были перепачканы пыльцой, осыпавшейся с тонких тычинок, торчавших в желтой сердцевине цветка. Присмотревшись, Брианна увидела между тычинками крошечного жучка, размерами куда меньше булавочной головки, — его блестящая черная броня тоже была присыпана золотистой пыльцой.

— Малышки колибри пьют нектар из цветов с полусвернутыми лепестками, — пояснил Джейми. — Но пчелам трудно пробираться в такие цветки. Им нравятся открытые, плоские цветки, вроде вот этого, да еще те, что растут большими гроздьями. Пчелы налетают на них и барахтаются в пыльце, пока сами не станут совершенно желтыми.

Они продолжали поиски, то поднимаясь вверх по склону горы, то снова спускаясь ниже, смеясь, когда на них вдруг нападали рассерженные шмели, которым они помешали обедать, высматривая пятна желтого и белого. Пчелы явно очень уважали горный лавр, но его заросли по большей части находились слишком высоко, или же были слишком плотными, чтобы сквозь них можно было проследовать за улетавшей пчелой.

Стояла уже вторая половина дня, когда они наконец нашли то, что искали. Это была огромная коряга, останки некогда величественного дерева, чьи ветви превратились уже в толстые острые обломки, а кора облезла, обнажив потрепанную дождями и ветрами серебристую древесину… и широкое дупло, в которое то и дело хлопотливо влетали пчелы, жужжа и трепеща крылышками от усердия.