Воин Не От Мира Сего - Николай Шмигалев

— Я зде-есь! — вылетел из камина Фавнус верхом на чемодане с яйцами. — Кто меня спрашивал?

— Изумительно! — вновь выразил свое почти искреннее восхищение отрядом Круглова Черт. — Вы и мой «безбашенный» замок обдурили. У вас талант, господа!

— Ладно, хватит нам петь панегирики, — вновь взмахнул мечом Алексей, как это делал богатырь Ильян Мурмич на мосту. — Отпусти принцессу и сними проклятие с мира, если говоришь, что мы в расчете. Я драться особо желанием не горю.

— Сию минуту, господа! — промолвил Черт и хлопнул в ладоши. — Все готово!

Золотая цепь с ноги принцессы спала, и Елена Преклассная бросилась к Лехе.

Тот ничего не успел предпринять, как ее сочные губы сомкнулись на его плотно сжатых губах (это все, что он мог сделать, как-то по-другому предотвратить запретный поцелуй Круглов не мог: обе руки заняты боевым инвентарем — ну не мечом же и щитом, в самом деле, от поцелуя прекрасной дамы сердца обороняться, не то что люди — куры засмеют).

Несмотря на то что Леха честно сжимал губы изо всех сил, этого поцелуя хватило обоим с лихвой. Круглов почувствовал легкость во всем теле и сомкнул от наслаждения глаза. Но все равно «преклассные» очи Елены продолжали глядеть сквозь его «зеркало души» прямо в сердце…

Почувствовав, что сладкие девичьи губы прекратили терзать его мужественный рот в страстном поцелуе, Алексей приоткрыл глаза. Приоткрыл их и… громко застонал.

Но застонал он не от сладострастия и неги.

— Опять, твою мать, проделки Черта! — в сердцах бросил Леха и чуть не заплакал, увидев пред собой стену из красного кирпича, а по бокам пушистые ели. — Куда же теперича меня занесло?! Опять в глухомань выкинуло. Ну что за облом?!

Все его мечты и надежды рухнули в «каньон Щемящей Тоски».

Алексей намахнулся мечом на ель-красавицу, но передумал калечить дерево и сплеча рубанул по стене.

Леха принялся исступленно рубить стену. Под ударами кладенца от нее откалывались большие куски кирпича и разлетались по округе.

Алексей рубил и рубил в гневе и печали, а легче ему не становилось.

На губах еще не остыла сладость девичьих губ, а в душу уже заползла гадюка-тоска.

Леха рубил, а тоска сжигала душу.

Он терял силы в бесполезном рвении, а тоска только мужала.

Он отбросил щит и шлем и, схватив меч-кладенец двумя руками, продолжил свирепо дырявить кроваво-красную стену.

Круглов замахнулся в очередной раз и… получив дубинкой по голове, упал как подкошенный (вот зачем, спрашивается, шлем снял, нарушение мер безопасности налицо).

Несколько подозрительных личностей в одинаковых серых сюртуках склонились над ним и, посовещавшись, потащили его обессиленное тело прочь от стены.

Алексей открыл глаза и мутным взглядом отрешенно посмотрел на небосвод. Несмотря на то что небо было пасмурным и моросил мелкий противный дождик, совсем рядом, казалось, протяни руку и достанешь, горели крупные рубиновые звезды.

«Красные карлики, — догадался Круглов, — или глюки», — еще успел подумать он, прежде чем его сознание окончательно отключилось во избежание более разрушительных для мозга потрясений.

Его донесли до крытой повозки и забросили внутрь, где сидели суровые инквизиторы с непроницаемыми лицами в белых балахонах и с багровыми крестами на колпаках.

Повозка с противным звуком поколесила по мощенной серым гранитом площади и скрылась из виду.

Черный кот, проводив повозку внимательным взглядом, спрыгнул с еловой ветки и потрусил вдоль стены по своим кошачьим делам. А дел у него было невпроворот.

«Когда гибнет дракон — гаснет звезда, когда умирает король — склоняют штандарты, когда погибает рыцарь — склоняют копья, когда казнят вора — склоняют всяко, когда хоронят менестреля — поют синглы…» — В этом куплете из древней скурляндинавской баллады о доблестных лыцарях айсвенграх проскальзывает тонкий намек на то, о чем или о ком пойдет речь в третьей части книги. Нет, не о короле. И не о рыцаре. Да нет же, и не о драконе (точнее, не столько о нем). И не о ворах, и уж точно не о менестрелях. Много чести, знаете ли. Ну, догадались?! Правильно, в этот раз Алексею придется встретиться с самим Смертью. Нет, это не опечатка, все верно, «с самим». Все мы дружно заблуждались. «Смерть» — слово мужского рода, потому что он мужчина. Режет ухо и глаз? Радуйтесь, что не горло. Так что привыкайте, ведь это только «цветочки».

И вообще, перед тем как начать читать третью, заключительную часть, соберитесь с духом, поцелуйте своих родных и близких, выпейте успокоительного, валерианки например, и… левомицетина на всякий случай, ибо, как со скорбью заметил посредственный оратор-иронист древности Петроний Евгенасис еще в начале своей карьеры: «Шутки уже кончились». Ведь на этот раз речь пойдет не только о мистере Смерти, но и о том, что страшнее его. А что же хуже смерти? Его ожидание, говорите? Нет. Достопочтенная супруга наутро после удавшегося юбилея золотой свадьбы? Нет же. Потеря чести, доблести или ориентации? Уже теплее, но все равно мимо. Есть еще Он! Короче, сохраним интригу, только добавлю — страшная тайна сия сокрыта первозданным мраком за семью печатями, девятью пломбами и одиннадцатью амбарными кодовыми замками, и чтобы сорвать с нее полог мглы, опять придется последовать за нашим кре… да, не побоюсь этого слова, нашим крепышом Лехой, то бишь за Воином Не От Мира Сего, Геолог-воином и, естественно, Воином С Того Света, дабы заглянуть по ту сторону тьмы. Вам уже жутко читать?! А представляете, каково повествовать об этом. Что же, мужайтесь! Читайте, и да пребудут с вами сила и воля, и сила воли, чтобы осилить это чересчур вольное повествование.

Алексей никуда не мчался. Он уже почти месяц никуда не торопился, не спешил и не стремился. По крайней мере, внешне он был спокоен, словно мумия. Впрочем, так же как и эти египетские высокопоставленные «жмурики», он был крепко спеленат специализированной робой.

Ну да что вас томить. Давайте все по порядку.

Благодаря второму поцелую с нетерпеливой, но оттого не менее прекрасной принцессой, Леху вновь вышвырнуло обратно в свой мир. И не куда-нибудь, а под кремлевские стены, где он, не разобравшись в ситуации, начал почем зря прорубать «окно в Европу», то есть портить государственное имущество, в частности, как уже было сказано в предыдущей части, дырявить кирпичную кладку, и где он, собственно, и был застукан (в буквальном и переносном смысле) охраной Кремля, обезврежен и отправлен в спецучреждение закрытого типа для дальнейшего разбирательства обстоятельств его неадекватного поведения. Правда, единственное, что смогли у него выведать компетентные органы, так это то, что за всем этим стоит некий иностранец Джеймс по кличке Черт, он же Мефистофель, он же Дьяболо, он же Адольф, по всей видимости, суперсекретный агент одной из вражеских разведок мира. Так, по крайней мере, предположили «компетентные органы», расшифровывая путаные показания Круглова, в которых чаще всего упоминалось имя пресловутого Джеймса с добавлением эпитетов «сволочной», «смердящий» и, скажем так помягче, «хитровыделанный», с перемежающимися угрозами в его адрес. Помимо этого, им были также озвучены то ли имена, то ли клички, то ли сообщников, то ли подельников: Анонимус, Пихта, Пинта, Принцесса, Сатир, Фердинанд, Иосиф, Лаврентий, а также пароль для связных «Союз», с отзывом «Аполлон» (насчет пароля с отзывом, это «компетентные» тоже сами додумали), а больше ничего существенного из Круглова им выудить и не удалось.