Я научу тебя любить - Мария Акулова

— Прости меня. Я сама не знаю, почему так сложно сейчас… — сказала честно, утыкаясь в шею. Чувствуя, что снова готова расплакаться, но уже из жалости к ним, а не к себе.

— Это нормально, Аня. Так бывает. У каждого свой стресс. Он требует выхода. Пройдет аврал — станет легче. — Слушала его внимательно, впитывала…

— Ты уверен? — Корней неторопливо гладил живот, Аня — его плечи. Вздохнула, отстранилась, снова посмотрела в глаза. Искренне и нежно. Так, будто разговора на кухне не было. И напряжения тоже. И поводов для него.

— Да. Я уверен. — Когда Высоцкий подтвердил, Аня облегченно выдохнула, прикрыв на секунду глаза. Она ему верила. Почему-то очень хотелось. Почти так же, как снова заговорить… Но это все испортило бы. Она знала.

— Я очень боюсь, что надоем тебе своими истериками. Нервничаю из-за этого еще сильней. Накручиваю… Срываюсь… А ты же устанешь. Бросишь.

Сказала другую — не менее важную — правду. Этого тоже безумно боялась. И за это сама же ненавидела свои обиды. Только справиться не могла…

— Зря. — Взмахнула ресницами, посмотрела в карие глаза, которые всегда темнели, когда они оказывались так близко и настолько наедине. — Ты слишком красивая. Я готов терпеть.

Услышала, забыла моргнуть. И вдохнуть. И сердце тоже о чем-то забыло… А его губы растянулись… И пусть понятно, что это отчасти лесть, что вечность терпеть он не будет… Но сегодня это растопило и затопило.

— Идем спать. Правда. — Корней повторил, опуская голову, утыкаясь губами в ключицу, позволяя Ане почувствовать тяжесть, позволяя зарыться пальцами в волосы, погладить, глядя в потолок и чувствуя… Что все преодолимо. Ничто не смертельно. Что он действительно любит. Что не обесценивает. И ей просто кажется…

— Прости меня…

Аня сказала тихо, испытывая невероятной силы прилив нежности, прижалась к губам, когда он снова поднял голову, с силой обняла за шею, не сопротивлялась, когда перекатился, устроил удобней, сначала сел, потом встал, придерживая ее под ягодицы. Пошел к двери, чувствуя щекочущее висок горячее дыхание.

— Отработаешь…

Сказал, выходя в коридор, зная, что Аня фыркнула. Вроде бы возмущенно, а на самом деле… Прижалась тесней, провела носом по щеке, нашла губы, прикусила нижнюю, чуть потянула… Провела языком… Опытная стала совсем. Научилась всему. На его голову.

— Ты спать хотел…

И заводить одним только взглядом. И дразнить им же. Играться, как кошка с мышкой. Опасной, крупной, но ручной.

— Передумал.

И снова спальня — но уже другая. Несколько шагов к кровати…

Аня опустилась ногами на пол только рядом с ней, осталась на носочках, снова потянулась к его лицу, чувствуя, как мужские руки снова пробираются под ткань футболки, гладят кожу…

— Ты такой хороший… — сказала тихо, целуя уже ласково. Раз. Второй. Третий. Знала, что даже расплакаться может вот сейчас. От рвущих на клочки противоречивых чувств. Но хотела сконцентрироваться на главном.

— Ужасный, Аня. Ужасный. Не обманывайся. В кровать марш. Задолбался уговаривать.

Он, как всегда, не дал.

Огорошил нетерпеливым, блеснул глазами, заставил сделать еще один шаг назад, упереться пятками, то ли еще сесть, то ли уже упасть на постель, а потом бороться с улыбкой, которую он усиленно пытался стереть с ее лица напором губ, параллельно стягивая одежду.

Субботнее утро началось с нового обострения. Корней ходил по спальне, разговаривая по телефону, неаккуратно взмахнул рукой, задел комод, с которого на пол полетела Венская фарфоровая лошадка.

Упала, лишившись разом головы и хвоста.

Увидевшая это Аня расстроилась до невозможности. Расплакалась. Посчитала плохим знаком. Слова Корнея о том, что причин для слез нет, купит новую, не смертельно же, сделали только хуже.

Закончилось тем, что он — злой — ушел в спортзал, Аня — расстроенная — закрылась в гостевой спальне.

За весь день так толком и не смогли помириться. Вроде бы начинали… Но разлетались, словно магниты, не способные повернуться друг к другу правильным полюсом.

Собирались отдельно.

Аня чувствовала себя уставшей. Ничего не хотелось. Просто остаться и побыть наедине с собой. Или снова спрятаться от собственных мыслей у бабушки на плече. Но она не могла.

Когда-то уже пропустила корпоратив, еще будучи стажером. Сейчас же чувствовала ответственность на этот сходить. Да и нужно было развеяться ведь… Вдруг поможет?

Снова заморочилась, как делала всегда, если Корней предлагал куда-то выйти вдвоем. Специально купила платье, заранее. Еще до того, как все пошло кувырком. Думала тогда, что Корнею понравится…

А сейчас было все равно.

На автомате одевалась. Так же красилась. Безразлично формировала локоны, не радуясь тому, что получилось-то жуть как хорошо…

Ближе к шести Корней снова постучал в дверь спальни. Услышал негромкое: «входи», остановился на пороге.

Аня стояла перед ростовым зеркалом, смотрела на себя. Видела в отражении, что он тоже смотрит. Спокойно, серьезно скользит взглядом по спине вниз, потом поднимается, ловит ее взгляд в отражении же…

— Тебе очень идет.

И если раньше она непременно зарделась бы, заулыбалась, почувствовала внутренний подъем… То сейчас просто кивнула, опуская взгляд.

— Дай мне еще пять минут, пожалуйста.

Снова посмотрела в отражение, уловила мужской кивок… С замиранием сердца следила, как он выходит, закрывает дверь…

На сей раз не ступил дальше порога. На сей раз не взял все на себя.

До ресторана ехали в тишине. Корней следил за дорогой, Аня упивалась унылыми слякотными видами за окном. Прямо, как на душе. Ни грамма праздничного настроения. Только желание, чтобы все это поскорее закончилось.

— Ты выедешь тридцать первого? — Аня спросила, даже уже не испытывая при этом особенно острой болезненности. Просто, чтобы знать…

— Да. Встретим вашу родственницу, завезу вас на квартиру, поеду…

— Ясно. Хорошо. Спасибо.

Аня кивнула, продолжая «наслаждаться» тем, как слякоть пронимает глубже. Ба пригласила к ним свою сестру. В качестве благодарности за гостеприимство. А еще для того, чтобы Ане было не так грустно. Все же хоть какая-то компания… От предложений встретить с друзьями Аня категорически отказалась. Не хотела. Теперь-то вообще никак не хотела, но с бабушкой считала хотя бы правильным. Чтобы снова, как в детстве… Чтобы немного старых-добрых чудес.

— А можно я тебе подарок сделаю? На День рождения? Просто… Мне хочется. Но я не знаю, можно ли…

Следующий вопрос Аня задала, когда Корней уже парковался. Нашла в себе смелость повернуться к нему, посмотреть…