Эпоха за эпохой. Путешествие в машине времени - Карл Александр

– Волосы у тебя не такие, как у нее, не черные, – заметил он. – И кожа недостаточно белая. – Тут он улыбнулся и кивнул. – Но ты ближе, чем все остальные. Намного.

Он легко поднял ее и посадил верхом на себя в кресло. Она почувствовала, как он закрепляет их обоих ремнями, – и начала дрожать. Все переключатели были в рабочем положении. Определитель временной сферы указывал на 2000 год. У нее над ухом слышалось его непрерывное дыхание. Он поднял руки – и его пальцы сжались на руле ускорения. С радостным возгласом он толкнул рычаг вперед, а потом отвел в сторону, чтобы зафиксировать.

Ничего не произошло.

* * *

Внезапно Эйч Джи вскинул голову. Нахмурившись, он прислушался к машине времени. Как странно: двигатель не издает шума. Значит, Стивенсон еще не отбыл. Он поспешно вскочил и тихо ахнул.

Ну, конечно же, Стивенсон еще не отбыл!

Когда они с Эми вернулись из своего путешествия в субботний вечер, он вернул на место замочек на маховике главной передачи, не позволявший запустить двигатель.

Он толком не знал, почему это сделал, не считая того, что раз когда-то он этот замочек установил, значит, у него была на то веская причина. Возможно, его соображения были связаны со святостью вселенной. Как бы то ни было, он явно опасался, как бы кто-то безответственный не взялся за руль ускорения времени.

Эйч Джи вспомнил, как они вернулись из субботы. Тогда он тревожился из-за того, что перед отправкой перепилил защелку замка. В тот момент он отмахнулся от этой мысли и все равно вернул замок на место. Поскольку он висел прямо в системе передач, то двигатель все равно не смог бы запуститься. Он усмехнулся. Итак, в данном случае само наличие несложного физического объекта рядом с сердцем устройства означало, что и у него, и у истории появился второй шанс.

Он услышал, как дверца кабины щелкнула и открылась. Стивенсон вытолкнул Эми наружу, держа нож у ее горла.

– Как видите, – холодно проговорил Стивенсон, – она цела. Пока.

Эйч Джи испытывал глубокое облегчение и радость, но не смел демонстрировать свои чувства. У него в голове начал складываться план: он осознал, что тоже может прибегнуть к обману.

– Единственный вопрос вот в чем, Уэллс, – сколько еще она будет оставаться в таком виде?

Уэллс ничего не ответил.

– Либо вы сейчас наладите это приспособление, либо я немедленно ее убью.

– Если я починю машину, вы все равно ее убьете, – твердо заявил Уэллс.

Его тон не выдал ни того, как отчаянно колотится его сердце, ни как пересохло во рту.

– Может, да, а может, и нет. – Стивенсон привалился к боку машины времени. – На это можно смотреть двояко, любезный приятель, в зависимости от ваших взглядов на человечество. Вы можете починить это устройство, считая, что ваше доброе дело будет соответственно вознаграждено. Либо вы можете оказать мне услугу, опасаясь, что худшее все равно произойдет. Вы согласны с моей оценкой ситуации?

Эйч Джи медленно кивнул.

– Так что в любом случае у вас нет выбора, верно? Если, конечно, вы не более черствый, чем мне казалось.

– Вы правы.

– Не делай этого! – крикнула Эми.

Стивенсон рассмеялся:

– Ему придется починить машину, милочка, потому что он безнадежно в тебя влюблен. Ну, не удивительно ли, до чего слабым бывает сердце человека? – Он посмотрел на Уэллса. – Давайте! Чините эту чертову штуку.

Уэллс пожал плечами:

– Но у меня нет инструментов.

Стивенсон наклонился, извлек из полуботинка скальпель и бросил его. Инструмент со стуком докатился до Уэллса.

– Ничего другого предложить не могу.

– Эйч Джи! – снова крикнула Эми. – Лучше я умру!

Эйч Джи поднял нож и прошел к двигательному отсеку. Подняв крышку кожуха, он залез в двигательную установку. Чтобы снять замочек с центрального маховика, нож ему не был нужен (да и любой другой инструмент тоже). Достаточно было просто просунуть руку в узел обратного хода, вывернуть кисть, выгнуть пальцы в обратную сторону – и все: замок оказался у него в руке. Двигатель мог нормально работать. Тут Уэллс глубоко вздохнул и всмотрелся в переплетение проводов. Да, машина времени будет работать, но не так, как того ожидает Стивенсон. Эйч Джи взялся за нож.

* * *

– Какого черта вы так долго? – вопросил Стивенсон.

Эйч Джи вылез из двигательного отделения, встал на ноги и закрыл кожух.

– Ну?

– Все в порядке.

Доктор ухмыльнулся:

– Спасибо, Уэллс, вы у нас добрый малый! – Он извлек из кармана гинею и бросил ее Эйч Джи. – Сдачи не нужно.

Повернувшись, он стал толкать Эми к кабине.

– Зачем ты ее наладил, Эйч Джи? – завопила она. – Зачем?

– Потому что он жеманный юный дурень, который верит в золотое правило!

Стивенсон почти затащил ее в кабину. Несмотря на его кинжал, она продолжала сопротивляться. Наконец ему удалось затолкать ее внутрь, но при этом он потерял скорость, а цепочка его часов зацепилась за ручку двери. Он автоматически повернулся, чтобы ее освободить, и случайно отпустил Эми.

Она выскочила из машины времени.

Эйч Джи бросился к кабине. Стивенсон увидел его приближение, выругался, захлопнул дверь и запер ее. Оставшиеся снаружи карманные часы болтались на ручке. Крышка открылась, зазвучала французская колыбельная.

Эйч Джи заколотил в дверь, но понял – опять, – что его попытки бесполезны. Он ничего не мог сделать. «Утопия» басовито гудела. Эйч Джи с проклятием посмотрел на нелепые часы, играющие мелодию, – и тут его взгляд упал на кольцо деклинометра. Схватившись за него, Уэллс извлек эту небольшую деталь из машины. Бросив ее на пол, он попятился, стараясь не думать о том, что сейчас сделал. Тут его взгляд упал на застывшую в шоке Эми. Он поспешно развязал ей руки и крепко обнял. Ее гибкое тело дрожало от уходящего напряжения. Она начала рыдать и вскрикивать. Наполняясь радостью, он вообразил, что слышит небесный хор – прославление добра, песнь жизни.

Он тоже плакал: ведь Эми наконец-то была спасена. Обманов больше нет. Это мгновение было реальным и истинным.

Они стояли поодаль от машины времени – темные фигурки на фоне яркого голубого поля, окружавшего «Утопию» по мере прогревания двигателя. Он крепче прижал ее к себе, гладя по щекам и голове. Она прекратила рыдать: ее взгляд был прикован к машине времени – зачарованный, словно у примитивного примата, попавшего в конус автомобильных фар. Он тоже взирал на происходящее потрясенно. Гул двигателя поднялся до привычного уровня и выровнялся, указывая на то, что нужная скорость достигнута. Слабый красный свет мигал за маленькими полупрозрачными окошками кабины: Эйч Джи знал, что очень скоро Стивенсон совершит свой решающий прыжок в четвертое измерение. Эйч Джи затаил дыхание. Не взорвется ли «Утопия»? Он и сам не знал.