Звезда по имени Виктор Цой - Виталий Калгин

Рашид Нугманов, кинорежиссер:

«В Парк-Сити мы жили в отдельном большом особняке, в котором было три уровня: подвал с бильярдом и спальней, первый этаж с гостиной, кухней, спальней и второй этаж с открытой антресолью, спальней, джакузи и комнатой отдыха. Георгий с Джоанной жили внизу, я на первом, а Виктор с Наташей наверху – они как только в дом вошли, Виктор сразу наверх побежал, поэтому неторопливому Георгию достался нижний этаж, а на первом я уже жил к тому времени: приехал раньше них на пару дней. В этом же доме мы устроили большую вечеринку после показа „Иглы“, на которой я познакомил всех с японцами из Amuse Inc.»[260]

Юрий Каспарян:

«После показа „Иглы“ мы сыграли. Но все довольно скептически было. Аудитория совершенно на нас впечатления не производила. Это было естественно: незнакомые люди, не говорящие по-русски, у нас состав не полный. Мы-то ездили не концерт играть, а как туристы, и тут вдруг говорят: сыграйте концерт».[261]

Рашид Нугманов:

«Песен было шесть или семь. Совершенно точно могу назвать „Пачку сигарет“, потому что и я, и Джоанна насоветовали ее спеть. Прием публики был очень теплым, но Виктор оставался нейтрален, хотя настроение было приподнятое. Мы много смеялись и шутили в этот день. Позже вечером на фестивальной тусовке в большом зале приемов директор фестиваля Тони Саффорд попросил Виктора с Юрием еще раз подняться на сцену, но Виктор вежливо отказался».[262]

Юрий Каспарян:

«Играли мы по старинке – в две гитарки. Сыграли то, что в фильме, – „Группу крови“, „Звезду по имени Солнце“. Народ очень благосклонно это воспринял. Россия была тогда в моде: они уже не страшные, вот они уже здесь! Возвращались втроем – с Наташей и Виктором. Лос-анджелесский аэропорт был забит – у них там сбой какой-то был. Мы часа три простояли на взлетной полосе. Сейчас уже семьсот сорок седьмых „боингов“, с надстройкой такой, немного, а тогда они были очень популярны. И вот, помню, на поле штук двадцать этих „боингов“ – разноцветных, разных компаний, со всего мира, это же международный аэропорт. Тогда это было свежо и радужно».[263]

Джоанна Стингрей:

«Виктор второй раз посетил США, приехав на Sundance, кинофестиваль в Парк-Сити, Юта. Был показан фильм „Игла“, но выступление Виктора и Юрия понравилось всем даже больше. Я думала, что они немного нервничали перед выступлением, опасаясь непонимания (наверное, Виктор до конца не осознавал свой талант), но реакция слушателей была очень положительной, и все хотели встретиться с ними после выступления. Однако вряд ли все те, кто тогда видел Виктора, могли подумать, что он был особенным. Он был очень скромен и никогда не показывал себя звездой».[264]

Уильям Гибсон, писатель-фантаст, сценарист:

«Однажды меня представили Рашиду Нугманову, молодому казахскому режиссеру, снявшему „Иглу“ с Виктором Цоем в родном городе Рашида Алма-Ате и в Аральском море. Рашид дал мне запись „Иглы“ и музыку „Кино“ для моего плеера. Я немедленно стал фанатом музыки и впечатлился фильмом. Цой – наполовину русский, наполовину кореец, чрезвычайно красивый, серьезно относился к боевым восточным искусствам. Очень харизматичный. Я весьма заинтересовался возможностью снять совместный американо-советский фильм с Цоем в главной роли.

Мы с Рашидом начали работать над основной сюжетной линией, но когда пришло время для поездки в Россию и написания сценария, я оказался очень занят романом. Я не мог заняться этим чудесным странным проектом, но не хотел его упускать. Я взял на работу своего друга Джека Уомака. Трагическая смерть Виктора в автокатастрофе (он погиб не как рок-звезда: он был трезвенником и не употреблял наркотики) погубила проект, но к тому времени группа „Кино“ стала постоянной частью моего музыкального пейзажа. Я иногда задаюсь вопросом, чем Виктор занялся бы, если б остался жив. Он был необычно талантлив. Бесконечной вечеринкой „Распознавания образов“ и элементом некоторой духовности я обязан воспоминаниям Рашида, музыке „Кино“ и опытам Джека.

История Рашида для фильма, который мы так и не сделали, рассказывала о ритуальной войне банд в возможном Ленинграде будущего. Я думал об этом, когда я смотрел начальное сражение в „Бандах Нью-Йорка“. Очень похоже! Я помню, как Рашид описывал крупномасштабный бой в заснеженном полуночном парке. Одна банда вооружена заточенными лопатами, другая – казачьими саблями. Еще мы хотели использовать танк с брандспойтом».