Отраженный кошмар - Вэл Макдермид

Сюзанна замерла, и боль стала понемногу стихать. Она все еще оставалась невыносимой, однако Сюзанна пришла в себя настолько, что могла подумать о своем положении. Темнота. Движение. Под щекой жесткий коврик. Значит, она в автомобиле.

Вот тут-то на нее и напал страх.

У нее не было ни малейшего представления о том, как долго она едет. И ни малейшего представления о том, сколько времени ее мучает боль.

Наконец машина остановилась. Кто-то выключил мотор. Сюзанна напряглась, но больше ничего не произошло. Через некоторое время дверь распахнулась настежь, и от неожиданности боль в голове опять стала нестерпимой. Но глаза понемногу привыкли к сумраку, и она увидела темный силуэт на фоне ночного неба.

Сюзанна закричала. Но мужчина лишь рассмеялся в ответ.

– Здесь тебя никто не услышит, крошка.

По крайней мере, теперь ей было известно, что у мужчины шотландский акцент.

Он наклонился и вытащил ее из машины, а потом куда-то понес, чуть согнувшись под ее тяжестью. Сюзанна не видела, куда он идет, однако воздух стал другим, и она поняла, что они вошли в дом. Несколько ступенек, поворот направо, и мужчина бросил ее на пол в ярко освещенной комнате. Сюзанна закричала, больно ударившись. И опять по ее голове стукнули чем-то холодным и твердым.

Когда в следующий раз Сюзанна пришла в себя, то обнаружила, что сидит голая на толчке в туалете, причем ее правую руку удерживают наручники, другим концом прикрепленные к перекладине для полотенец, накрепко вделанной в стену. Не в силах прояснить мозги, затуманенные болью и отчаянием, Сюзанна все же поняла, что ноги у нее тоже связаны цепью, которая уходит куда-то вглубь и не позволяет ей подняться.

Однако теперь она по крайней мере знала, где находится. Чтобы отметить первую годовщину их свадьбы, Томас снял этот дом в корнуоллской глубинке, и они провели тут неделю, карабкаясь по скалам, наблюдая за птицами, готовя простую еду и каждую ночь любя друг друга. Это была идиллия.

А теперь был кошмар.

И чем дальше, тем Сюзанне становилось страшнее.

Она закричала, и мужчина пришел. Высокий, широкоплечий, с мускулами человека, привыкшего к физическому труду, он был коротко пострижен, и у него было до странности знакомое лицо. Вот только Сюзанна не могла вспомнить, где видела его. Впрочем, в нем не было ничего примечательного. Ничего особенного. И если бы Сюзанна описала его, то ее описание подошло бы тысячам мужчин. Темные брови, голубые глаза, бледные щеки, прямой нос, обыкновенный рот и немного срезанный подбородок. Единственное, что ее поразило, так это его белый врачебный халат и стетоскоп, висевший на шее, как у настоящих врачей. Он остановился в дверях, оценивающе оглядывая ее.

– Зачем вы это делаете?

– Не твое дело, – сказал он и достал вторые наручники. – Не крутись, а то будет больнее.

Сюзанна попыталась ударить его свободной рукой, однако он опередил ее и защелкнул наручники на втором запястье, прикрепив их другим концом к трубе. Потом, взяв рулон лейкопластыря, приклеил ее руку к стене, лишив ее всякой возможности двигаться.

Не веря собственным глазам, Сюзанна в ужасе смотрела, как он стягивает ей руку манжеткой. Потом он вышел, но немного погодя вернулся с аппаратом, который она не могла не узнать, так как много лет сдавала кровь.

– Что вы делаете?

Тем временем он нашел вену и ввел в нее иглу.

– Беру кровь, – спокойно отозвался мужчина, в голосе которого звучала та же уверенность, что у сестер в донорском центре.

Ничего не понимая, Сюзанна смотрела, как ее кровь течет по трубке и заполняет кувшин.

– Вы сумасшедший!

– Нет. Я просто другой, – отозвался мужчина, усаживаясь в ожидании на край ванны.

Сюзанна перевела на него испуганный взгляд.

– Что вы собираетесь со мной сделать?

– Собираюсь вдоволь кормить и поить тебя, чтобы у тебя было много крови.

Он встал и направился к выходу из ванной комнаты.

– Вы вампир? – еле слышно спросила Сюзанна.

Мужчина обернулся, улыбаясь. Больше всего ее до сих пор пугала его кажущаяся нормальность.

– Нет. Я художник.

Вернулся он, неся самые разные кисти – от немыслимо тоненькой, похожей на те, которыми китайцы выводят свои иероглифы, до чуть ли не в дюйм толщиной. С удовольствием убедившись, что у него есть около пинты крови, он вынул иглу и, положив на ранку вату, заклеил ее лейкопластырем, чтобы прекратить кровотечение. Потом он снял с Сюзанны наручники и быстро отступил, чтобы избежать возможного удара.

– Ну, крошка, теперь меньше болит?

Поставив кувшин с кровью в раковину, мужчина опять ушел и быстро вернулся с кружкой лечебного питья и одноразовой тарелкой, на которой лежали сэндвичи с паштетом и шоколадные бисквиты. И то, и другое он поставил на пол так, чтобы Сюзанна могла дотянуться до них свободной рукой.

– Поешь, и не будет кружиться голова. Кровь отчасти восстановится.

С этими словами он повернулся к ней спиной, словно она перестала интересовать его, взял кувшин и сунул кисти в карман. После этого он шагнул в ванну и внимательно осмотрел стену. Поверх двух рядов плитки примерно шесть квадратных дюймов стены были выкрашены белой краской. Мужчина выбрал средних размеров кисть и опустил ее в кувшин.

Потом он начал рисовать.

А Сюзанна заплакала.

Берясь за вторую чашку кофе, Стив подумал, уж не впал ли он накануне в маниакально-депрессивное состояние. Еще часа не прошло, как он проснулся, а уже бог знает сколько раз его шарахает от нетерпеливого предчувствия удачи до глубокой депрессии.

Всего лишь накануне он разговаривал с Фионой, и если бы у него не было причин для волнений, то он подумал бы, что сходит с ума. Однако у Стива были причины и для радости, и для опасений. Оптимизм, хотя и с некоторыми оговорками, пробуждали в нем воспоминания. Терри Фаулер. Если Фиона права насчет ее деловых качеств и если Джоанн правильно подобрала дела, то расследование убийства Сьюзан Бланчард наконец-то, впервые за долгое время, сдвинется с мертвой точки. Это уже само по себе прекрасно. А ведь ему еще предстоит сегодня вечером обед с Терри Фаулер. Стив не мог припомнить, когда в последний раз с таким нетерпением ждал свидания. Пожалуй, пора подумать о ресторане. Не стоит замахиваться на самые дорогие. Там всегда чувствуешь себя неловко. Но и, конечно же, забегаловки тоже не подойдут. Ему вдруг захотелось, чтобы она поняла серьезность его намерений. Обычно Стив звонил Киту и спрашивал совета. Но сегодня это было невозможно.