Мы все худели понемногу - Люся Лютикова

Ну, спасибо, утешила. Боюсь, что такое мне светит только в следующем земном воплощении. Ладно, вернусь-ка я лучше к своему расследованию.

— Кира, наверное, тяжело вам с Женей приходилось без отдельной квартиры? — завела я.

На лицо девушки опять набежала тень.

— Незадолго до своей смерти Женя купил квартиру. Правда, там был хитрый механизм собственности: сначала надо было дождаться, пока умрет ее владелец. Но Женя строил радужные планы, мы с ним с удовольствием ходили по мебельным магазинам, присматривали будущую обстановку.

— Наверное, теперь вы можете претендовать на наследство? — закинула я крючок.

— Я? А при чем тут я? У Жени есть родной брат. И потом, он еще не развелся с женой.

Меня будто током ударило.

— Не развелся? Так он был женат? А кем же ему доводились вы? Я думала…

— Я — невеста, — гордо вскинула голову Кира. — А жена у него — настоящая ведьма! Женя всегда вспоминал про нее с содроганием. Они уже давно не живут вместе, просто формально остаются в браке. Он потому и оттягивал развод, чтобы лишний раз с ней не встречаться. Бывают же такие ужасные женщины!

— А чем она уж такая ужасная?

— Ну, я не знаю, Женя в подробности не вдавался. Но он однажды сказал: «Если бы меня опять заставили с ней жить — застрелился бы!»

Вот это номер! Все мои подозрения насчет жены Привалова, возможно, и справедливы, вот только ищу я ее совсем не там, где следовало. И не исключено, что Евгений Николаевич все-таки поддерживал отношения с дражайшей половиной, хотя и скрывал это от своей новой пассии.

— А вы уверены, что они не перезванивались? Подумайте хорошенько: эта женщина могла каким-то образом узнать про квартиру на «Войковской»?

— Не могу твердо сказать, — растерялась Кира, — просто не знаю…

— А как ее зовут? Где живет?

Кира развела руками:

— Как зовут, не знаю. Женя никогда ее по имени не называл, странно даже. Наверное, настолько ее ненавидел. А где живет… Могу только на пальцах объяснить. Дело в том, что однажды мы с Женей шли в районе Шаболовки, а он поднял голову и говорит: «Видишь то окно, на четырнадцатом этаже, с красным абажуром? Здесь живет моя бывшая». И все.

— Ну ладно, объясняйте хотя бы на пальцах, — вздохнула я.

Сорок пять минут спустя я стояла около многоэтажки по улице Лестева и пыталась разглядеть красный абажур. По словам Киры, он должен находиться на четырнадцатом этаже, во втором окне слева. Довольно бессмысленное занятие, если учесть, что сейчас середина дня и никто из жильцов еще не включил свет.

Наверное, лучше сразу подняться наверх. Вот только никак не соображу: в какую квартиру мне звонить? Придется воспользоваться помощью общественных дежурных, которые всегда на боевом посту. Я имею в виду бабулек на лавочке.

— Добрый день! — обратилась я к стайке пенсионерок. — Не подскажете, вон то второе окно на четырнадцатом этаже — это какая квартира?

— А зачем тебе? — проявила бдительность старушка в коричневом пальто.

— В суд на них подавать буду! — зло ответила я. У пенсионерок сразу загорелись глаза, и они окружили меня плотным кольцом. — Вчера из этого окна на моего мужа выкинули какую-то железяку, он теперь в больнице с проломленным черепом лежит.

Старушка в коричневом пальто сочувственно защелкала языком, однако бдительность не потеряла:

— Это когда же было?

— Ночью, — догадалась я ответить, — во дворе никого не было.

— Да в той квартире одинокая женщина живет, вроде порядочная, — заспорила пенсионерка в зеленом пуховике.

— Не знаю, какая она порядочная, — сварливо отозвалась я. — Пусть компенсирует ущерб! Так какая квартира?

— Девяносто шестая, — в один голос сказали старушки.

А пенсионерка в коричневом пальто даже проводила меня до подъезда и набрала код на домофоне. Наверное, она была у них главная.

Я позвонила в дверь номер 96. Господи, быстрей бы все это закончилось! Я устала как собака, надоело мне шастать по всему городу, я хочу домой, хочу ничего не делать, хочу пирожное…

Дверь распахнулась, на пороге стояла… Ксения Горная.

— Ты что здесь делаешь? — оторопела она.

— А ты?

— Вообще-то я здесь живу.

Та-а-ак… Час от часу не легче. Надеюсь, что это какая-то ошибка.

— Пройти можно? — спросила я.

— Ой, проходи, конечно! Просто я так удивилась, когда тебя увидела. Ты ведь у меня впервые? Раздевайся, вот тебе тапочки. Сумку положи сюда…

Под радостное Ксюшино воркование я прошла в комнату и сразу же приступила к делу:

— Ты знаешь Евгения Привалова?

— Конечно знаю! — воскликнула подруга. — Это мой муж. Ну, в смысле формальный муж. Я же тебе говорила, мы еще не разведены. А что такое?

Я оставила ее вопрос без ответа. И ты, Брут! Как я могла быть такой слепой! Пригрела на груди змею! А с другой стороны, что я знала про Ксению? Знакомство наше было абсолютно случайным. Согласитесь: то обстоятельство, что у Ксюши тоже проблемы с весом, не делает ее порядочным человеком автоматически.

— Ага, значит, это тебя он вспоминал с содроганием? — насмешливо поинтересовалась я.

— С содроганием? Это он сам так сказал? — мгновенно взвилась Ксюша.

— Ага. А еще говорил, что если бы ему предложили опять с тобой жить, то он предпочел бы застрелиться.

— Вот гад! Неблагодарный! Я столько для него сделала! Отдала ему лучшие годы своей жизни!

— Годы? — ехидно уточнила я.

— Ну, месяцы, какая разница! Да я его…

— Убью? — подсказала я. — Ты ведь именно это хотела сказать?

Ксюша удивленно на меня взглянула:

— Слушай, да что с тобой сегодня? Ты как будто хочешь подловить меня на чем-то. Вот только не пойму на чем.

Я опять предпочла не отвечать. Я прошлась по комнате, посмотрела фотографии на стеллажах, повертела в руках какую-то безделушку и остановилась у окна.

— И конечно, ты будешь утверждать, что ничего не знаешь про квартиру на «Войковской», — прокурорским тоном сказала я Ксюше.

— Какую еще квартиру?

— Ту, голубушка, которую купил твой муж.

— Женька? Ну и прекрасно, я рада за него. А я-то тут при чем?

— Ты рада? Замечательно. А знаешь ли ты, что его убили?

— Кого?

Она и в самом деле не понимает или так плохо притворяется?

— Ну, кого же еще — Привалова.

— Женю? — опять тупо спросила Горная, чем окончательно вывела меня из себя.