Танцы в нечётных дворах - Элен Витанова

— Познакомься, это мой папа… — затем подвела его к Наташе. — А тебе нужна вот она.

Стефан было начал говорить:

— У вас живет…

Тут он заметил Эльзу и побледнел. Габриэла, заметив, куда он смотрит, кивнула в сторону Эльзы:

— А это моя мама.

Эльза нежно улыбнулась Габи, а Стефан, на секунду замерев от неожиданности, вдруг резко развернулся и вышел из комнаты. Он почти убегал. Его торопливые шаги были слышны в коридоре, а затем, как показалось Эльзе, на лестнице, на улице, на мостовой… Звук удалялся, но с каждым шагом все точнее совпадал с пульсацией крови в висках. Эльза успела поставить бокал на подоконник и рухнула на пол.

Никто не понял, что произошло. Эльза как сквозь сон чувствовала, что кто-то подхватил ее на руки и положил на кровать, затем почувствовала резкий запах нашатыря, открыла глаза и увидела над собой лицо Инессы, в глазах которой стояли слезы:

— Это корсет, он, наверное, слишком тесный! Ну, что я за человек, даже мерку снять не могу нормально…

Она не переставала причитать, и Эльза слабо улыбнулась:

— Все в порядке, Инесса, я вот в этом корсете лежу сейчас, и мне даже очень удобно. Корсет ни при чем…

Накатывала слабость, перед глазами снова начало темнеть. И тут к Эльзе, поднырнув под сгрудившихся над кроватью взрослых, подлезла Габриэла:

— Мама, это из-за Стефана?

Эльза успела кивнуть, заметить округлившиеся глаза Ольги, и снова потеряла сознание.

Когда она очнулась в следующий раз, то обнаружила себя на кровати раздетой. За окном было темно. Эльза попыталась пошевелить рукой. Потом опустила ноги на пол и села. В свете луны вырисовывались очертания стула и постели, на которой спала Габриэла. Насколько Эльза могла рассмотреть, кровать Ольги пустовала. Неужели в первый раз поехала к Александру?

Эльза прилегла обратно: она все еще чувствовала себя очень слабой. Зачем, интересно, приходил Стефан? И где его искать теперь? Надо же, как по-дурацки все получилось… «Мама» и «папа», белое платье, шампанское… Он, наверное, решил, что попал на ее свадьбу. Или что он там вообще решил себе? Она должна была его догнать, вернуть, все объяснить. Но не успела произнести ни слова. И теперь внутри было пусто и грустно.

Эльза аккуратно встала с кровати, на ощупь добралась до шкафа, достала с полки и надела какое-то платье. Ее немного бил озноб, поэтому она взяла еще и шарф. Тихонько пробралась по коридору на кухню. В квартире было темно и тихо. Интересно, который час? Включив свет на кухне, Эльза обнаружила, что на часах половина четвертого. Поставила чайник, нашла на холодильнике чьи-то сигареты, открыла окно, села на подоконник, закурила. Дым уходил в темноту и растворялся в ней. Последний раз она курила с Михаилом, у парапета над морем, а предпоследний — одной очень давней бессонной ночью, когда решала, стоит ли выходить замуж за Стаса. Эльза выбросила сигарету в окно, заварила себе чаю. Тут же поняла, что с удовольствием выпила бы чего-то покрепче. На полке для вина нашлась початая бутылка виски. Где-то в морозилке был лед, виски безо льда невкусно же… Лед нашелся, и, со стаканом в руке, Эльза прикурила вторую сигарету. Взгляд просто утопал в приморской ночи за окном. Прогуляться бы! Но Эльза чувствовала себя еще слишком слабой. Но ведь во двор она может выйти? Эльза выпила залпом виски, потом налила себе еще порцию, на этот раз решив обойтись без льда — все же прохладно. Взяв сигареты и зажигалку, она накинула на плечи шарф, вышла в коридор, обулась, и, взяв ключ, аккуратно захлопнула входную дверь. Спускаясь по лестнице вниз, она вдруг почувствовала себя героиней французского романа. Ну, или, как минимум, актрисой культового кино: вот прямо со стороны увидела свои зеленые туфли на каблуках, красный шарф, стакан с виски, зажженную сигарету. Привычно обогнув ветку акации, роняющую в подъезд увядшие цветы, Эльза спустилась вниз.

Сможет ли она снова полюбить, снова жить с мужчиной? Впрочем, почему «снова»? Разве она любила Стаса? Нет, Стас был проектом, не более… Ей хотелось играть в театре, ни в чем не нуждаться, сбежать от отца, выглядеть благополучной, жить как все… Это было все, что угодно, только не любовь. А Стефан — это любовь? Она не знала. Откуда ей знать, что такое любовь? Разве она ее когда-нибудь видела? Все, что вокруг, казалось фарсом, вот этими самыми проектами, более или менее удачными… У всех, у всех внутри отношений была пустота… А, впрочем, у всех ли? Вот Наташа с Робертом. Общее дело, общие дети, общие искры в глазах. Наверное, они друг у друга — не проект… И потом, они ведь даже не женаты. Оля и Александр. В нем, и правда, что-то есть, это сразу было заметно… У этих не просто искры… Но там все непонятно, все кажется слишком откровенным, даже порой неприличным. Наверное, и что-то другое бывает, но она не имеет представления, что. Как это должно быть, если любовь? Неужели нужно просто пустить все на самотек? Это же страшно!

Эльза вдруг поняла, что страх был единственной причиной того, что она упала в обморок сегодня вечером. Ее мозг решил, что это слишком большая доза страха, и просто отключился. Интересно, она вообще способна искренне сказать мужчине о любви? Или может произносить такие слова только в относительной безопасности: на сцене, либо адресуя их маме, Оле, Габи? Кто знает? Эльза вздохнула, сделала глоток и решила прорепетировать. Ведь репетиция всегда помогает перед премьерой. Она поставила стакан с виски на землю, закурила третью сигарету и чуть слышно, но четко сказала:

— Я люблю тебя.

Интонация была вымученной. Она представила себе Стефана, его светлые, ледяного цвета, глаза, и как тогда, после спектакля, снова подумала, что ему очень пошла бы форма моряка. Вспомнила, как он покраснел, когда случайно увидел ее голой после ванны. Ее захлестнула волна нежности.

— Я же люблю тебя, дурачок…

Вспомнила, как он гладил ее по голове после того, как она разозлилась и разбила статуэтку в служебной квартире. Она ведь не могла ошибиться, в тот момент было очевидно, что он ее любит. Но она ждала чего-то еще, не зная, просто не зная, как это бывает… И тогда он ушел, и они больше к этому не возвращались. Но она ли в этом виновата? Может, с ним происходит то же самое? Она набрала воздуха в легкие и уже громче произнесла:

— Я люблю тебя, дурачок. Куда же ты уходишь?

И сегодня он тоже ушел. Возможно, ему до их встречи тоже было несладко, кто знает, что там у него в голове…Она должна была подумать об этом заранее, объяснить. Но разве можно было знать, что он придет в такой неподходящий момент? Да и что она сказала бы ему?

— Ничья я не невеста, дурачок… Это просто роль. Ты же видел десятки моих ролей, неужели ты не понял, что это — еще одна? Роль, которую я себе придумала, роль местной сумасшедшей, я решила пополнить их ряды… Среди них мне и место, потому что я очень, чрезвычайно одинока. Городская невеста. Невеста этого города. Романтично, не правда ли? А, знаешь, почему невеста? Потому что это — беспроигрышная роль. Люди любят невест, они им улыбаются… А еще вспоминают лучшие моменты жизни и таким образом думают о любви. Много людей, понимаешь, будут думать о любви, когда будут видеть меня… И, может, будут говорить о ней друг другу… Пусть они говорят о ней, раз я не могу… Раз мы не можем.