Иосиф Григулевич. Разведчик, "которому повезло" - Нил Никандров

Однако через неделю фон Радовиц позвонил Эльзе по телефону и сообщил, что уезжает из Аргентины и что она должна срочно встретиться с доктором Эрихом фон Мейненом. На встрече в посольстве Мейнен сказал, что отныне Эльза будет работать под его началом. Он был необычайно откровенен для первой встречи, признал, в частности, что национал-социалисты в Аргентине могут со временем оказаться в сложной ситуации. Именно поэтому посольство предпринимает меры по созданию нелегального аппарата. Вскоре Мейнен уведомил по телефону Эльзу, что хотел бы представить ей еще одного ответственного сотрудника посольства. Мейнен отвез Эльзу в один из частных домов во Флориде, пригороде Буэнос-Айреса. Встретил Эльзу мрачный тип, «типичный наци», по ее словам. Мейнен в его присутствии заметно посуровел, сказал, что настал час «испытания кровью», и ушел. Без каких-либо преамбул «Фанатик» вытащил кинжал, которыми пользуются штурмовики, и стал требовать от девушки, чтобы она рассказала правду о себе и своем отце-коммунисте. В грубой вызывающей форме он назвал, вернее, выкрикнул несколько английских имен и потребовал признаться в том, что она знакома с этими людьми и выполняет их предательские задания.

Допрос продолжался полтора часа. «Живой отсюда не выйдешь!» — кричал «Типичный наци». Распалившись, он схватил девушку за отворот блузки и рванул так, что пуговицы полетели в разные стороны, оголив грудь. Потом он взмахнул кинжалом и полоснул ее по коже. Эльза закричала изо всех сил, но в доме, судя по всему, никого не было.

Ни звука в ответ. Раздраженный упорством девушки, мрачный тип схватил ее за руку и сделал еще несколько надрезов. Казалось, что Эльза действительно была обречена на мученическую смерть.

И вдруг все разом прекратилось. Тип расслабился, отошел в сторону, спрятал кинжал и неожиданно вежливым тоном попросил прощения. Он сказал, что был обязан провести ее проверку: именно в этом заключается его работа на рейх. Эльза пригрозила, что сообщит Мейнену обо всех пережитых издевательствах. «Наци» снисходительно засмеялся и заявил, что это он руководит Мейненом, а не наоборот. И тут Эльза догадалась:

«Так, значит, именно вы шеф гестапо, если командуете советником посольства?»

Человек захохотал и не без гордости заявил:

«Да, так оно и есть».

В этот же вечер Мейнен подтвердил, что подобное испытание обязательно для всех сотрудников и что теперь Эльза может рассчитывать на полное доверие. Он посоветовал ей отдохнуть несколько дней в отеле «Палатинадо», который находится в дельте Тигре, на берегу протока Капитан. Там Эльза познакомилась с известными нацистами Карлосом Сандстеде, Вудке и Шварце.

«Артур» часто повторял, что жизнь всегда богаче любой человеческой фантазии. Однако выслушав отчеты Эльзы, он решил прервать контакт с нею, подозревая, что у той — неполадки с психикой. Да, она подложила зажигательный снаряд в книжный магазин. Но это единственное, что говорит в ее пользу. В рассказах Эльзы о встречах с «главными нацистами» в Аргентине было много неточностей. Создавалось впечатление, что она стремится поразить своими достижениями по проникновению в руководящие круги нацистов. А ее постоянные просьбы о деньгах? После пожара в книжном магазине Эльза потребовала вознаграждение и назвала сумму, заметно превышающую платежеспособность резидентуры. Позже выяснилось, что подобные советы давал Эльзе ее жених. Через Армандо Кантони еще раз проверили его и выяснили, что мнимый «интербригадовец» — «авантюрист и темный элемент».

Эльза рассказала ему о заданиях «Артура», и, судя по всему, «жених» посоветовал ей хорошо заработать на нацистах. Правда разбавлялась выдумками, выдумки — правдой. Волевых качеств Эльзе хватало. Ради возлюбленного она была готова на все. Вспоминая об этом случае, Григулевич говорил: «Эльза даже представить себе не могла, насколько мы были стеснены в средствах в тот период. На текущие расходы приходилось занимать у компартии и сочувствующих ей богатых людей. Эльза и ее жених просчитались: слишком тощий кошелек был у резидентуры…»

* * *

«Артур» пользовался любыми возможностями для добывания информации о деятельности нацистов в Аргентине. Для нанесения точных ударов по врагу надо было досконально изучить его объекты, кадровый состав и modus operandi в стране. С помощью «Отто» «Артур» получил список установленных нацистских агентов из секретной картотеки аргентинской полиции.

Люди «Артура» настойчиво выявляли места конспиративных встреч нацистских элементов. Для этого была создана своя «служба наружного наблюдения» из испанцев под руководством «Чато». Подробная информация стекалась к «Артуру» об украинских националистических группах, сочувствующих «освободительной миссии Гитлера» на Востоке, об итальянских и хорватских фашистах, испанских фалангистах. Не меньше внимания уделял «Артур» «белой» русской колонии в Буэнос-Айресе.

Широко раскинутые сети «Артура» порой «вылавливали» персонажей, разбираться с которыми иногда просто не хватало времени. Так, через актрису «Лилиан» была получена информация на американца Дональда Ламберта. Судя по всему, он был агентом Гувера. Зная о левых взглядах своей хорошенькой знакомой, он пытался очаровать ее, используя свои мнимые «советские симпатии». Ламберт хорошо знал русский язык, бывал в Москве и Ленинграде, с восхищением отзывался о достижениях Советской России. Он несколько раз водил «Лилиан» в кинотеатр «Мундиаль» на советские фильмы. Больше всего его интересовали не прелести «Лилиан», а ее контакты среди коммунистических деятелей Аргентины и Коминтерна.

Благодаря «Лилиан» Иосиф узнал о том, что конкретно интересовало Ламберта в КПА: ее руководители. Американцы пытались отслеживать перемещения членов ЦК КПА — Викторио Кодовильи, Родольфо Гиольди, Херонимо Альвареса — по стране. Последнего «люди Гувера» разыскивали по всей Аргентине, считая, что с ним можно будет договориться о «совместной работе». По словам Ламберта, в посольстве США воспринимали партию как влиятельную политическую силу, которую можно было использовать для дестабилизации «пронацистского режима».

Американец хорошо знал, что нелегальные ячейки КПА имелись практически во всех населенных пунктах страны. Он был осведомлен и о том, что при ЦК КПА действовала специальная группа по борьбе с провокациями и преследованиями со стороны полиции, то есть контрразведка, которая следила за тем, как члены партии соблюдают правила конспирации. Ламберта интересовало содержание инструкций и циркуляров по технике безопасности, условная терминология для ведения секретной переписки.

Чтобы не отпугнуть «Лилиан» излишним любопытством, Ламберт вначале расспрашивал ее о внешне безобидных вещах, внушая, что пытается составить для себя «словарь конспиративной партийной лексики». При каждом удобном случае он просил ее уточнить у «друзей из партии» значение десятков условных слов — «куэва», «консигна», «компаньера» и других. И она во время очередных свиданий «простодушно» разъясняла: «куэва» — пещера, употребляется для обозначения «Сексьон эспесиаль» в Буэнос-Айресе; «консигна» — актуальный политический лозунг. Эти лозунги предварительно обсуждаются в ЦК партии. Сейчас самым популярным лозунгом у коммунистов является — «Объединенный фронт демократов против наци-фашистов»…