Броманс. Книжный клуб спешит на помощь - Лисса Кей Адамс

«Расстались». Значит, произошедшее — не страшный сон. Его жуткие слова ей — реальность, а она действительно попросила к ней не подходить и теперь говорила друзьям, что они расстались. Впрочем, неудивительно. Она разбила ему сердце своим недоверием, он разбил ее, не приняв извинений, вот так они и разрушили свои отношения.

— Кто тебя так разукрасил? — спросил Колтон, наклоняясь, чтобы рассмотреть его лицо. Ноа молча показал ему средний палец.

— Серьезно, приятель, вставай уже, — пробасил Мак. — Так мы тебе не поможем.

— Больно надо.

Друзья лишь фыркнули в унисон. Ноа попытался проглотить слюну, но в рот словно напихали ваты. Черт, как же ему паршиво.

— Ты не дочитал книгу, верно? — спросил Русский.

— Да твою ж мать! — прорычал Ноа и отвернулся. Однако на плечо опустилась огромная ручища и вернула на спину. — Ни слова о дурацкой книге! Если вы не заметили, от нее сплошные неприятности!

— Ладно, — подозрительно легко согласился Мак. — Тогда давай об этом поговорим.

Ноа разлепил опухшие веки. Когда пелена спала и удалось разглядеть бумажку в руках Мака, он подскочил так резко, что грохнулся на пол.

— Верни! — сурово велел Ноа, с трудом вставая на ватные ноги.

Мак отступил.

— Не верну, пока не расскажешь, что произошло.

— Верни мне гребаное письмо! — прорычал Ноа. — Мак, я не шучу.

Он еще никому не показывал это письмо. Даже Алексис.

— А что такого-то? Оно какое-то важное? Наверняка важное, раз лежало у тебя на груди, пока ты дрых.

Ладони Ноа сжались в кулаки.

— Отдай. Гребаное. Письмо. Мак.

Друг приподнял его над головой, держась на расстоянии.

— Что произошло между вами с Алексис?

— Ты на хрен издеваешься?! Отдай письмо, говорю!

— Малколм, как думаешь, почему Ноа достал это письмо, после того как, очевидно, похерил отношения с любимой женщиной?

— Даже не знаю, — невозмутимо ответил тот, опираясь плечом о дверной косяк. — Может, в нем скрыт ключ к пониманию всей его жизни и причин, по которым он постоянно ее отталкивает?

— Я ее не отталкивал! — прокричал Ноа. — Она… — голос сорвался, и он упал обратно на диван: поверженный, совершенно опустошенный.

— Она что? — спросил Колтон, садясь рядом.

Ноа вдавил ладони в веки, затем подался вперед и облокотился о колени.

— Знаете, что это за письмо? Все военные пишут такие на случай, если не вернутся с задания. Ну не жутко ли?

Ничего не говоря, Мак отдал письмо Ноа и уселся на пол рядом, скрестив ноги.

— Его нашли в вещах отца после трагедии, — продолжал Ноа, раскрывая листок с четкими складками. — Он написал каждому из нас отдельное письмо.

Парни молчали, в то время как Ноа просмотрел глазами строчки, которые уже давно отпечатались в памяти:

Мак наклонился к Ноа.

— Расскажи, что произошло.

Очевидно, вопрос касался не отца. Ноа глубоко вздохнул и приступил к максимально внятному пересказу произошедшего за последние несколько дней — о слитых секретных данных, о недоверии Алексис, ее извинениях и его отказе их принять. Он даже рассказал о ссоре с Маршем.

Друзья слушали, в кои-то веки не подшучивая и не перебивая. А когда он закончил, они непривычно долго молчали, словно из уважения.

— Даже не представляю, через что тебе пришлось пройти в жизни, сколько всего вынести, — наконец заговорил Мак. — Ты проделал такой сложный путь и столько достиг. Должно быть, ее обвинения тебя сильно задели.

Ноа неловко заерзал.

— Но дело не только в этом, верно? — сказал Малколм из дверного проема. — Она не просто обвинила тебя в сливе документов, она таким образом заявляла, что ты недостаточно хорош. Что ты не соответствуешь ожиданиям отца.

Внутренности охватил болезненный спазм, в крови вскипел адреналин.

— Это тут совсем ни при чем.

Колтон осторожно подтолкнул его плечом.

— Тогда зачем ты вытащил это письмо, пытаясь утопить в бутылке печаль из-за Алексис?

— И почему после стольких лет только сейчас ответил Маршу?