Певец из Кастагвардии - Джейн Уэлч

Ну, ничего, у нее на это найдется свое волшебство! Май нащупала на поясе мешочек и вынула из него сухую рябиновую гроздь, которую носила с собой с прошлой осени. Если перед ней в самом деле эльф или другой дух, рябина поможет его отпугнуть. Девушка положила веточку на стол, между собой и пустым местом золотоволосого. Должно быть, он сядет сюда, когда окончит вторую песню – шутливую и очень смешную, про двух дурачков: пса и хозяина. Песенка по существу своему была совсем простая, но из-за манеры исполнения весь трактир покатывался со смеху, осыпая певца дождем монет. Он оказался прав – этим вечером их с Май ждал роскошный ужин! Публика протестовала и требовала еще песен, но певец уклонился от тянувшихся со всех сторон рук, раскланялся и отошел к столу.

При виде рябиновой грозди он сдержанно усмехнулся.

– Ты ведешь странную игру со мной, моя леди. Тебе в самом деле открыты кое-какие знания о мире и скрытых в нем силах, но все же ты не жрица.

Осторожно взяв веточку за конец, как будто она стрекалась, как крапива, певец осмотрел ее с опаской – но разглядел рябиновые листья и бросил гроздь Май на колени.

– В самом деле рябина – очень красивое дерево, с такими резными листиками…

– И что с того, что я не жрица? – воскликнула Май, подхватывая веточку. – Будь я жрицей, тебе бы плохо пришлось, так?

– Просто я не сразу понял, что ты задумала. Увидел темные ягоды и решил, что ты хочешь меня отравить. Хей! – неожиданно хлопнул он в ладоши. – Хозяин! Принеси мне крепкого эля и хлеба.

Незнакомец осмотрелся, прикидывая, что едят другие посетители. Горячие пироги, тушеное мясо и жареная утка источали дразнящие ароматы. Порции были весьма щедрыми. Май призналась себе, что жутко голодна, и ей недостало силы воли отказаться от угощения, когда учтивый кавалер предложил заказать что-нибудь.

Он неотрывно смотрел, как девушка ест, и она против воли почувствовала расположение к нему. Улыбка на эльфийском лице льстила ей. Май не понимала этого человека, не знала его целей, не могла ничего прочесть в его странных глазах, как это у нее получалось делать с другими. Кажется, его радовала возможность угодить ей; кроме того, охоться незнакомец и впрямь за Яйцом Друида, что бы ему стоило просто забрать у Май Некронд, пока она лежала, беспомощная, в канаве?

– Почему вы не отстаете от меня? – спросила она прямо, глядя ему в глаза и страстно желая ответа.

Золотоволосый не отвечал, пока не прожевал неторопливо все, что было у него во рту. Только потом спокойно изрек, не смущаясь ее взглядом:

– Ты меня позвала, я и пришел. Сначала я думал, что зовет высокая жрица – так сильна была магия. – Он одарил ее дразнящей улыбкой. – Но я не жалею, что отозвался.

Май неожиданно обиделась.

– Так, значит, вы думали, я – Брид, – бросила она горько.

Ну почему образ Брид вечно стоит у нее за спиной, как проклятие? Сколько можно пребывать в ее тени?

– Вы думали, что это окажется Брид. Потому что только у высокой жрицы достанет сил владеть Некрондом!

– Не называй его! – Собеседник неожиданно накрыл ее руку своей, и Май вздрогнула. Хотя в глазах его она по-прежнему не могла прочесть ничего, чутье безошибочно определило его прикосновение. Это был жест того, кто желает защитить. – Нет, Радостная Луна, я не имел в виду ничего подобного. Кроме того, у высокой жрицы хватило бы мудрости, чтобы не касаться вещи подобной силы, будучи в столь уязвимом положении.

Май вспыхнула.

– Тебе нужна эта вещь!

– И какую бы я получил от нее пользу теперь? – возмущенно фыркнул тот. – Когда-то – может быть, но не теперь.

Девушка снова переключила внимание на еду, думая, как бы ей все-таки избавиться от этого человека и возможно ли это вообще? Ведь подумать только! Он уже начал вызывать у нее приязнь!

Резко встав из-за стола, Май вежливо поблагодарила за угощение. Певец поймал ее за руку и задержал.

– Хорошенько запри дверь и закрой ставни, когда ляжешь спать, а если испугаешься чего-нибудь – зови меня.

– Что вам за дело до меня? – вызывающе спросила она. Собеседник улыбнулся, как будто извиняясь:

– Моя милая леди, ты нужна мне.

– Нужна?

– И куда более, чем ты можешь представить.

Все еще улыбаясь, он отпустил руку Май и дал ей наконец уйти.

Девушка заспешила вверх по ступенькам. Комната ее находилась на втором этаже, и, к великой радости Май, она не должна была ее ни с кем делить. Тяжело дыша, она поломала рябиновую веточку на мелкие кусочки и рассыпала их вокруг своей постели, чтобы защититься от злых духов. А потом зарылась в одеяла, накинув на голову меховой плащ. Нервно сжимая в пальцах фибулу, застегивавшую плащ у горла, она слушала, как в оконную раму монотонно бьется ветка дерева.

Меховой плащ вместе с застежкой некогда подарил ей Каспар, и Май очень дорожила этой одеждой. Фибула была большая, из настоящего серебра в виде дракона с распахнутыми крыльями. Стоила она немало, поэтому девушка предпочитала носить ее застегнутой изнутри, чтобы никто не видел.

Эту привычку она приобрела задолго до нынешнего странствия, еще с тех времен, когда стыдилась показывать Каспару, как сильно ценит эту вещицу. Май нравилось носить фибулу так, чтобы та все время прикасалась к коже, и сжимать ее в кулачке, чтобы успокоиться. Жаль только, что это был единственный раз, когда Каспар проявил такую романтическую нежность.

За знакомым криком совы за окном послышался тревожный лай лисицы. Потом воцарилась тишина, даже ветер утих – и Май не слышала ничего, кроме громкого биения собственного сердца. Однако ей казалось, что в комнате кроме нее кто-то есть. Этот кто-то таился в углу, в тени. Сверхъестественное чувство подсказывало Май, что она знает этого наблюдателя. Дрожа, она потянулась к Некронду, хотя и зарекалась к нему прикасаться. Жрицы предупреждали, что нельзя этого делать, а жрицам должно верить. Молясь, чтобы успокоиться, девушка так хотела бы, чтобы в дверь сейчас ворвался Каспар и спас ее от всего этого!

Она не могла обуздать свое воображение и теперь была уверена, что в углу притаился неизвестный враг. Он сидел там, согнувшись, и поджидал только, когда Май уснет.

– Спар, – всхлипнула она беспомощно. – Спар, ты мне нужен…

Девушка стиснула зубы, стыдясь глупого страха перед тенями, недостойного торра-альтанки, пережившей осаду. Она во все глаза уставилась в темный угол. Конечно же, это всего-навсего стул с брошенной на него одеждой! Игра теней придала ему такой странный вид. Май поплотнее завернулась в меховой плащ и прикрыла глаза ладонями – но вскоре ей показалось, что кто-то крадется к кровати. Она взглянула сквозь пальцы и вздрогнула: та штука в углу и впрямь как будто приблизилась.

Как раз когда Май уже готова была закричать от страха, снизу, из общего зала, послышались звуки песни. Это пел прекрасный голос ее самоуверенного защитника. Весь трактир наполнило внезапное ощущение покоя. Тени как будто рассеялись, стул с брошенной на него одеждой снова обрел привычный силуэт, в котором не было ничего угрожающего. Май откинулась на набитую соломой подушку, которая похрустывала, принимая удобную форму под ее головой, и слушала песню. Она была такая приятная… успокаивающая…