Стратегия непрямых действий - Генри Лиддел Гарт

Первоначально, по предложению Першинга, планом до некоторой степени предусматривались непрямые действия. Мысль Першинга заключалась в том, что американская армия должна развить частный успех наступлением на Брие с задачей ликвидировать выступ у Сен-Мийеля и, обойдя Мец, оседлать немецкие коммуникации в Лотарингии, преградив пути отступления немецких войск с запада к Рейну. Но Хейг не одобрил этот план, так как он не был увязан с другими наступательными операциями союзников. Фош также внес свои коррективы в план Першинга, не считаясь с его возражениями. В результате американская армия должна была перенести свои усилия в западном направлении и поспешно подготовить наступление в секторе р. Маас-Аргонны, имея в своем распоряжении всего лишь около недели. Затянувшиеся действия американских войск в этом секторе перед лицом усилившегося сопротивления немцев привели к большим потерям и дезорганизации войск, в связи с чем никакой помощи наступлению Хейга на линии Гинденбурга оказано не было.

Последующие события показали, что войска, ведущие фронтальное наступление на морально подавленного противника при значительном огневом превосходстве, могут прорвать оборону, но не в состоянии полностью его разгромить. К 11 ноября (день перемирия) немецкие войска, прикрываясь своими арьергардами, благополучно вышли из выступа, сократив и выпрямив линию фронта. Наступление союзников фактически зашло в тупик не столько из-за сопротивления немцев, сколько из-за трудностей снабжения и ремонта при движении по опустошенной территории. В этих условиях прямое наступление союзников фактически давало возможность немцам без особых затруднений оторваться от преследовавших их войск.

К счастью, последний этап наступательных операций союзников не оказал особенно большого влияния на исход войны. Моральный удар, нанесенный немецкому командованию внезапным наступлением союзных войск под Амьеном 8 августа, был усилен непрямыми действиями союзников на отдаленном театре военных действий. Союзники начали наступление на салоникском фронте, нанеся удар на участке, оборонявшемся незначительными силами. Союзникам удалось прорвать фронт. Ввиду горного характера местности противник не смог быстро перебрасывать свои резервы с одного участка фронта на другой с целью помешать развитию наступления. Болгарская армия была разрезана на две чисти. Уставшие от войны болгары вынуждены были заключить перемирие. Успешное выполнение этой задачи не только лишило центральные державы одного из союзников, но и открыло войскам Антанты путь для вторжения в тыл Австрии.

Угроза поражения немцев стала еще серьезнее, когда началось итальянское наступление, в результате которого был прорван неустойчивый австрийский фронт. Быстрая капитуляция Австрии дала возможность союзникам использовать ее территорию и железные дороги для развертывания операций против Германии. 11 сентября генерал фон Галлвиц заявил канцлеру Германии, что продолжение войны будет для Германии роковым.

Эта угроза, наряду с усилившимся моральным воздействием блокады — еще одного вида непрямых действий в области большой стратегии — на охваченный голодом и угнетенный затянувшейся войной народ, явилась тем фактором, который понуждал немецкое командование к капитуляции. Надо добавить, что поражение Болгарии на Балканах и слухи о возобновлении прямого наступления союзников во Франции ускорили этот процесс.

В результате влияния всех этих факторов верховное командование Германии потеряло самообладание, правда всего на несколько дней, но и этого оказалось достаточно, чтобы немецкие войска уже не могли оправиться от морального потрясения. 29 сентября 1918 г. Гинденбург и Людендорф приняли поспешное решение заключить перемирие, заявив, что развал балканского фронта расстроил все их планы, так как «войска, предназначенные для западного фронта, нужно было перебрасывать на балканский фронт». Это, указывали они, «в корне изменило положение» ввиду атак на западном фронте. Если эти атаки «до сих пор удавалось отбить, то в дальнейшем они явятся серьезной угрозой».

Наконец последовало генеральное наступление Фоша. Наступление американских войск в секторе р. Маас-Аргонны началось 26 сентября, а 28 сентября оно уже застопорилось. Наступление франко-англо-бельгийских войск во Фландрии началось 28 сентября. Хотя это наступление создавало для немцев известные затруднения, оно все же не представляло для них серьезной опасности. Однако утром 29 сентября Хейг нанес главный удар по линии Гинденбурга, и первые сведения о результатах его оказались для немцев тревожными.

В такой критической обстановке принц Макс Баденский, известный своими умеренными взглядами и пользовавшийся уважением, был назначен на должность канцлера, и ему было предложено начать мирные переговоры. Для того чтобы выторговать почетный мир без признания поражения, принц просил у Гинденбурга отсрочки начала переговоров хотя бы на десять, восемь или даже четыре дня. Но Гинденбург ответил, что «серьезность военной обстановки не допускает промедления», и настаивал на том, «чтобы предложение о мирных переговорах было направлено союзникам немедленно».

3 октября немцы обратились к президенту Вильсону с просьбой о немедленном заключении перемирия. Это было открытое признание немцев перед всем миром своего поражения. Но уже 1 октября верховное командование немецкой армии подорвало моральный дух германского населения, информировав на совещании лидеров всех политических партии о невозможности дальнейшего сопротивления.

Люди, которые в течение длительного времени находились и неведении, неожиданно прозрели. Все недовольные и малоустойчивые элементы получили теперь возможность выразить свой протест.

Через несколько дней немецкое верховное командование почувствовало себя более уверенным и даже оптимистически настроенным, когда убедилось, что вклинивание англичан в линию Гинденбурга не привело к прорыву фронта. Оно еще больше ободрилось, получив сообщение о снижении темпов наступления союзников и в особенности о слабом использовании ими благоприятно сложившейся обстановки. Людендорф по-прежнему стремился к перемирию, но только с целью дать своим войскам возможность передышки, чтобы собраться с силами для оказания дальнейшего сопротивления и обеспечения организованного отхода на более короткую оборонительную линию, проходящую вдоль германской границы. До 17 октября он даже считал, что сможет добиться этого без передышки. Такое решение Людендорфа вытекало не столько из сложившейся обстановки, сколько из его субъективной оценки создавшегося положения. На самом деле обстановка никогда не была настолько тяжелой, как она представлялась Людендорфу 29 сентября. Однако его пессимистическое настроение широко распространилось в политических кругах и среди населения Германии, как волны от камня, брошенного в воду. Внутренний фронт начал разваливаться позднее, но он распался быстрее, чем военный фронт.

23 октября президент Вильсон ответил на немецкое предложение о мире нотой, которая фактически требовала от Германии безоговорочной капитуляции. Людендорф хотел продолжать войну в надежде, что успешная оборона границ Германии сможет ослабить решимость союзников. Однако он уже не был в состоянии повлиять на сложившуюся обстановку, воля нации к сопротивлению была подавлена, и на его слова никто не обращал никакого внимания. 26 октября он был вынужден сложить с себя полномочия.