Рой - Всеволод Глуховцев

1

День накануне выдался жарким, солнце палило вовсю, на небе ни облачка. Духота сводила с ума. И лишь ночью пришла долгожданная прохлада. А под утро пролился небольшой дождик. И вновь засияло светило.

Складские просыпались, выходили во двор. Начиналась обычная дневная суета. Появились из здания и Подольский с Меркурьевым.

Валера потянулся, вдохнул полной грудью и повернулся к товарищу:

– А воздух-то какой! Чуешь?..

Алексей кивнул. Воздух действительно был на удивление чист и свеж. И это было непривычно – им, городским жителям. Вот что значит убитая промышленно-транспортная инфраструктура! Не работают заводы и фабрики, замерли электростанции, ржавеют миллионы брошенных автомобилей. Тишина и покой… порою просто кладбищенский. Кстати, на Алексея кладбища всегда производили какое-то странное впечатление – совсем не угнетающее, а… какое-то задумчивое, что ли. Там ему хотелось смотреть в небо, смотреть, как медленно плывут облака… словно там он был ближе к разгадке чего-то очень важного, может быть, самой важной загадки, которую задает нам жизнь… Правда, так до сих пор и не разгадал.

Однако это кладбище – опустевший город, – оно для техники и всего, что выстроено людьми. А также для самих людей, пусть даже их телесные оболочки еще ходят, заполненные какой-то иной сущностью… Но уж никак не для дикой природы, не для матушки-Земли! Скоро она возьмет свое. Если, конечно, люди опять не победят. И не придут царствовать снова, все переделывая и переиначивая на свой лад – в своих меркантильных целях.

Алексей усмехнулся своим мыслям – и подивился. Надо же! Что же получается: он как будто на стороне матушки-природы, а не людей, своих собратьев?.. А значит, на стороне нановитов – ведь именно они нацелены на уничтожение алчного существа, человека – ради природы…

Хотя это еще бабушка надвое сказала, ради чего. Кем нацелены – на этот вопрос ответа покуда нет. А то, что дыма без огня не бывает, – это точно. В том смысле, что мертвецы-зомби – всего лишь дым, а вот огня никто из уцелевших людей до сих пор не видел. Увидим ли?.. Вот еще один вопрос, который даже задавать себе не хочется, не то что отвечать на него…

Да, вчера покрошили еще несколько сотен бывших людей. И что?.. Алексей, отойдя от азарта схватки, взглянул на эту победу трезвым взглядом. Несколько сотен! А в городе уже тысячи, десятки тысяч ходячих мертвецов… да и не в них даже дело, а в этой новой форме бытия. Рой, этот чертов Рой – что же он такое?! Должно быть, он сейчас иронически смотрит на всех нас, усмехается: что, мол, победили?.. Ну, побеждайте, побеждайте, мне не жалко. Я приду и возьму все разом.

Ход меркурьевских мыслей был нарушен ироническим возгласом Подольского:

– Смотри-ка, блудная дочь вернулась!..

Он указал рукой в сторону КПП. Оттуда, сопровождаемая одним из солдат химроты, плелась собственной персоной бывшая проститутка Регина…

А дело было так.

2

Вечером, после возвращения из победного рейда, Михаил Зверев уже предвкушал пылкие объятия своей новой возлюбленной… и тут его неожиданно разыскала Диана.

Он этому, признаться, не обрадовался. После той бурной ночи с Тамарой все бабы казались ему неинтересны, а разговоры с ними – пустой тратой времени. Может быть, правда, ненадолго, кто знает?.. Этого он и сам не ведал.

– Привет, – сказал он равнодушно. – Какими путями?

– Чего?

– Ну, судьбами. – Зверев усмехнулся.

Диане, однако, было не до шуток-прибауток.

– У нас Регина пропала! – выпалила она.

– Чего?.. – На сей раз обомлел сам Зверев, и тут же мысленно выругал себя за глупую реакцию. – Ладно, ладно, это я так… Ну-ка, поподробнее!

Подробнее выяснилось немногое. Под утро, когда солдатская оргия наконец прекратилась, измученные девчонки поплелись в подземный бункер спать. Пришли, рухнули, вырубились как убитые – а когда проснулись, увидели, что Регины нет. Сперва подумали: ну, встала, пошла куда-нибудь… Но потом оказалось, что ее нет нигде. Сбежала.

– Е-мое, – искренне сказал Михаил. – Этого только не хватало. А ты ничего раньше за ней не замечала?

– Не. – Диана мотнула головой. – Да я больно-то и не смотрела… Она вообще тормоз, что у нее там в башке, ни один психолог не догадается.

– Я бы догадался, – буркнул Зверев и пошел к Ракитину докладывать о ЧП.

Тот, узнав, плюнул с досады:

– М-мать! Ну дура, вот ведь дура!.. Ну и куда она поперлась?! Пропадет ведь, бестолочь!

– Пропадет – полбеды. А если вернется! Человеком или монстром?.. Что делать?

– Изолировать придется, – вздохнул майор.

– Изолировать ее только пулей в башку придется, – жестко сказал Михаил. – Другого пути нет.

Николай нахмурился. Философом он не был, но благодаря природному уму придерживался некоторых важных принципов. Был среди них и такой: не делай никому зла! В глубине души, правда, Ракитин считал, что мировое зло непобедимо – оно было, есть и будет в том космическом круговороте, какой представляет собой мир. Но сражаться со злом надо! И Николай отдавал себе отчет в том, что необходимо ответное насилие – «добро должно быть с кулаками», так что злу придется делать зло. Но только злу! И никак иначе.

Но вот вопрос: где он, тот предел, за которым эти кулаки придется пустить в ход?.. На этот вопрос у Николая Ракитина не было ясного ответа. И что есть зло?! Маленький, заплутавший по жизни человек – зло он или нет?..

– Ладно, – в который раз плюнул Николай на эти моральные загвоздки. – Пропадет, так что ж теперь… А придет – думать будем.

– Думать там нечего…

– Думать всегда есть чего, – прервал Ракитин. – Ты мне лучше вот что скажи: как же она, зараза, удрала? Часовые ведь вокруг!

Для Михаила это был не вопрос.

– Коррупция!.. – хохотнул он. – Подошла к парню, подмигнула: хочешь? А он всегда хочет, ясное дело… Ну, и договорились. Она хоть и дура, а уж на это ума хватит. И концов теперь не найдешь: никто не сознается. Не видели, и все тут!

Ракитин подумал, кивнул:

– Похоже на правду. Вот ведь гадство, так я и думал: добром эти бляди нам не обойдутся… Эх, мама дорогая… Ты вот что, Миша. Ты… вы… со своей этой… вы этой ночью лучше воздержитесь от трахтенбергов всяких, ладно?

– Это еще почему?

– Да потому, что всем всегда охота, сам же сказал! Вы там охать будете, кряхтеть, пыхтеть… а остальные слушать вас и слюной давиться? Это, знаешь, дело такое…

– Мы в конец склада уйдем, ни черта не слышно будет. Ори, хоть как бегемот на случке!

– Ну, брат, тут через пять минут все известно станет, не хуже, чем в деревне. Словом, мой тебе совет – воздержитесь.