Книги онлайн и без регистрации » Эротика » Я и Он - Альберто Моравиа

Я и Он - Альберто Моравиа

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 62 63 64 65 66 67 68 69 70 ... 83
Перейти на страницу:

Бац! Новое попадание противовеса. Ликующим голоском "он" отсчитывает: "- И-и два".

— Почему ты так думаешь? — Потому что ты похабник.

— Это не ответ.

— Еще какой ответ! Похабник не может не предавать друзей, иначе какой же он похабник? — Да кто тебе такое сказал? — Что ты похабник? Это я говорю.

— Я никогда никого не предавал.

Бац! "- И-и три!" — возглашает "он" вне себя от радости. На лице Флавии появляется добродушно-коварная улыбочка.

— Да ну? Не может быть! А что, интересно знать, ты выкинул позавчера во время собрания? Похабник, он и есть похабник.

— Да о чем ты вообще? — Ах, та-ак! Похабник не желает признаться в том, что он похабник! Бац! "Он" продолжает отсчет: "-И-и четыре".

В сердцах я восклицаю: — Послушай, перестань меня обзывать! И потом: оставь в покое эту игрушку! Флавия почему-то улыбается, к тому же снисходительно и понимающе, словно мое негодование кажется ей вполне справедливым.

— Сам перестань. Ведешь себя как жалкий пошляк. Неужели не чувствуешь? Между прочим, перед тобой дама, и будь добр относиться к ней с уважением. Где твое уважительное отношение к даме, а, похабник ты этакий? Бац! На радостях "он" даже ошибается в счете: "- И-и семь!" Про себя я со злостью поправляю "его": "- Не семь и не шесть, а всего только пять".

— Короче, чего ты от меня хочешь? — Сознайся в том, что ты похабник.

Бац! Бац! Теперь это уже настоящий дуплет. "Он" прямотаки из кожи вон лезет: "- Выпусти, выпусти меня на свободу. Пусть увидит, пусть ахнет от восторга, пусть насладится моей небывалой красотой!" — Что я должен для этого сделать? На сей раз Флавия не отвечает и даже не тюкает меня противовесом. Вместо этого она делает нетерпеливо-властный взмах рукой в сторону моего халата; мне непроизвольно приходит на ум церемония открытия памятника, когда некое официальное лицо делает знак сорвать с памятника покрывало. Стою не двигаясь, хотя "он" уже вопит дурным голосом: "- Ну давай, давай, выпусти меня, предъяви!" Шагнув вперед, Флавия протягивает руку, дергает за пояс — узел тут же распускается, — приподнимает полу халата и распахивает его. Вертикальная полоса от ног до подбородка обозначает мою наготу. Но Флавии этого мало: она снова протягивает руку и увеличивает проем. Затем отходит назад и произносит сквозь зубы: — Вот доказательство того, что ты самый бесстыжий похабник на свете.

До чего же ей приятно обзывать меня этим словом! И с какой гипнотической жадностью заостряет она на "нем" свои большие, водянистые глаза! А "ему" только того и надо: вошел в раж, взвинтился под острым углом к животу и радрадехонек! Застыв на месте, я в который раз испытываю обескураживающее чувство, что Флавия оголила не меня, а лишь "его". Исключительно "его". Я не принимаю в этом ни малейшего участия, решительно ничего не значу и вообще настолько оробел, что пребываю где-то еще, неизвестно где. Все происходит, как обычно, между "ним" и Флавией, только между ними двумя. Флавия продолжает вращать, наподобие волчка, противовес и неожиданно, возможно, сама того не желая, отпускает его. Противовес со свистом ударяет "его" прямо по головке. Не удержавшись, Я вскрикиваю от боли.

— Ой, прости, я не нарочно, прости, пожалуйста, — искренне сожалеет Флавия и, подойдя ко мне, легонько касается "его" кончиками длинных тонких пальцев. — Тебе больно, да? — осведомляется она ласковым, участливым голосом.

Утвердительно киваю. В то же время отмечаю про себя, что сказанное Флавией лишний раз подтверждает исключительные отношения между ними. Ведь не случайно она спросила: "Тебе больно?", а не просто: "Что, больно?" Уронив руку вдоль бедра, она по-прежнему не сводит с "него" глаз, повторяя как бы про себя: — Какой же ты похабник! Теперь-то ты не станешь это отрицать! Таких, как ты, днем с огнем не сыскать. В жизни не встречала подобных похабников.

Кажется, будто Флавия говорит сама с собой. В действительности она обращается к "нему". К "нему", а не ко мне. У меня снова возникает чувство, придающее мне некоторую уверенность, что отношения между "ним" и Флавией полностью исключают мое участие и снимают с меня всякую ответственность. Отношения эти к тому же весьма загадочные, ибо, обычно такой словоохотливый, "он" молчит как рыба; зато Флавия, как заводная, честит меня похабником, точно произнося некое заклинание. Внезапно меня осеняет: я вспоминаю бога Фасцинуса, на которого "он" вечно ссылается во время наших псевдонаучных споров как на своего далекого предка. Все правильно, так оно и есть: "он" — это бог Фасцинус, бог очарования, а Флавия просто-напросто зачарована "им". Теперь я понимаю, почему ни "он", ни Флавия не говорят друг с другом. И с еще большим основанием ощущаю себя посторонним по отношению к ним. К сожалению, это ощущение отстраненности выражается в следующей довольно неосторожной реплике: — Я же просил не называть меня похабником. Похабник не я, а "он". И не надо "его" дразнить! В запальчивости я совсем забываю, что раздвоение моей личности на меня и "его" — строжайшая и ревностно хранимая ото всех тайна. Флавия моментально схватывает истинный смысл моих слов. Она отступает на шаг к окну и лукаво улыбается: — А кто это "он"? Я смущенно молчу. В этот момент с меня непонятно как соскальзывает халат. Теперь я совсем голый — коренастый крепыш (огромный, разбухший член, то бишь "он", голубчик, стоит дыбом) и сам себе напоминаю кряжистый пень, из которого торчит один-единственный толстый сучок. Флавия опять звонко хихикает на манер истеричной гимназистки: — Значит "он" — это… "он"? И ты говоришь о "нем" как о самостоятельном существе? Пра-авильно. Готова поспорить, что у этого существа есть даже имя, не так ли? Пораженный ее сметливостью, бормочу: — Федерикус Рекс — король Федерикус.

— Король Федерикус? Пра-авильно. Тебя зовут Федерико, а "его" Федерикус. А почему король? Наверное, есть какаято причина? Может, потому что "он" такой… королевский? В любом случае похабник, по-твоему, "он", а не ты. Тоже верно. И главное — очень удобно. Я, например, не провожу никакой разницы между мной и "ею". Если я потаскушка, то и "она" потаскушка, и наоборот. Само собой разумеется, я не называю "ее" никаким именем. Тем более что мое имя звучит одинаково и по-итальянски и по-латыни — Флавия.

— Королева.

— Какая еще королева? — Королева Флавия.

— Ха-ха-ха, точно, а я об этом и не подумала: король Федерикус и королева Флавия. Два венценосца, повелителя, две коронованные особы: король и королева. Последний король и последняя королева: Федерикус и Флавия. Жили-были король с королевой… Ха-ха-ха, чудесная сказочка! Согнувшись пополам, Флавия держится за живот от смеха. Тут на меня снова нашло. Происходит то, чего я так боялся. Моя отстраненность в отношениях между "ним" и Флавией делает свое дело: сознавая всю безнадежность и гибельность этой затеи, я в одно мгновенье сливаюсь с "ним". Я отпускаю поводья и предоставляю "ему" полную свободу действий. И уж "он"-то пользуется этой свободой, да еще как! Сорвавшись с места, я нагишом набрасываюсь на Флавию. "Он" упруго раскачивается во главе атаки, как слетевшая троллейбусная антенна. Я хватаю Флавию не за ладони и не за руки, а прямо там, где под платьем таится недавно нареченная мной королева Флавия. На миг я сжимаю сквозь тонкую ткань "его" подлинную собеседницу. Но только на миг. В следующую секунду меня оглушает мощная пощечина. Пытаюсь схватить поразившую меня руку — и получаю еще одну оплеуху. Флавия спасается бегством: стройная, белокожая, веснушчатая нимфа, преследуемая уродливым, мускулисто-членоподобным сатиром. Кажется, вот-вот ухвачу ее, но юркая Флавия успевает в последний момент увернуться. Тем временем отнюдь не взволнованным, а даже неприятно-рассудительным тоном "он" требует: "- Совсем, что ли, спятил, отпусти меня, говорят тебе — отпусти!" Да, спятил. Мое помешательство заключается в том, что я безоговорочно сдался на милость собственной закоснелой ущербности. Тяжело дыша, мы с Флавией стоим друг против друга; нас разделяет кровать, ни дать ни взять сцена из комедии тридцатых годов, правда, с одной, мягко говоря, примечательной деталью: между нами, все так же торчком, завис "он". Флавия зорко ловит каждое мое движение. Затем, подавшись вперед, выкрикивает: — А знаешь, зачем я к тебе пришла? — Зачем? — Сказать, что мы не намерены доверять тебе режиссуру нашего фильма. И знаешь почему? Потому что мой отец и Протти решили, что режиссером будет Маурицио.

1 ... 62 63 64 65 66 67 68 69 70 ... 83
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?