Билли-талисман - Оливия Голдсмит

Кэйт погрузилась в легкую дремоту. В четверть седьмого раздался телефонный звонок. Она не представляла, кто бы это мог быть. Взяв трубку, она услышала слезливый голос Бины.

— Пожалуйста, Кэйт, помоги мне! Я не могу справиться сама, а мне уже надо ехать в аэропорт. Я была с Билли вчера вечером и вела себя так плохо, как только могла, но он только смеялся. Я флиртовала с другим парнем, но, похоже, ему было все равно…

— Ну, Бина, успокойся.

— Кэйт, я испробовала все, что мне советовали. Ты должна мне помочь. Билли не бросил меня, а Джек приземляется через полтора часа и…

Бина принялась реветь. И всякий раз, на всех этапах их дружбы, когда Бина принималась плакать, Кэйт находила способ ее успокоить. Сейчас она произносила какие-то междометия, стараясь окончательно проснуться, чтобы понять, чем сегодняшние слезы отличаются от прежних. И вдруг до нее дошло. Впервые Бина плакала как взрослая женщина. Исчезла истерика, делавшая ее такой непредсказуемой и в то же время такой милой. Вместо того Кэйт уловила нотки вины, стыда и страха.

— Я сделала ошибку, Кэйт. Но я не хочу рассказывать это Джеку, и если Билли меня не бросит и Джек не сделает предложение, моя жизнь будет разбита.

— Все будет хорошо, — успокаивала ее Кэйт. — Я возьму лимузин и заеду за тобой сегодня утром и отвезу тебя в аэропорт. Ты должна выглядеть хорошо. Я позабочусь обо всем. Обещаю, все будет хорошо.

— Скрестить руки перед смертью? — спросила Бина. Кэйт улыбнулась. «Все та же Бина», — подумала она и подбодрила подругу.

Нарядная, накрашенная, причесанная и надушенная, Бина сидела в лимузине рядом с Кэйт, заехавшей за ней в Бруклин. Машина произвела на нее впечатление, однако Бина все еще очень нервничала.

— А что ты собираешься предпринять? — спросила она.

— Это мое дело, а тебе знать необязательно, — ответила Кэйт и наклонилась вперед. — На Бруклин-Куинс-Экспресс-вей, — сказала она водителю, который, казалось, выбирал дорогу поживописнее (если такая имеется).

— Вам известно, к какому терминалу он прибудет? — спросил шофер.

— Международному, — ответила Кэйт. — Следуйте указателям. — Она откинулась на кожаную спинку сиденья и повернулась к подруге, глядя ей в глаза. — Слушай меня, — сказала она.

— Я слушаю, — отозвалась Бина.

— Хорошо, слушай внимательно. Ты не должна ничего рассказывать Джеку. Ни в чем признаваться. — Кэйт сделала паузу. Мысль о Бине и Билли, мысль о нем, о ней… Она подавила ревность. — Это было всего лишь раз.

— Допустим, нет. На прошлой неделе мы с ним попали под дождь, и он привел меня к себе, чтобы растереть меня полотенцем, и…

Кэйт представилась живая сцена. Образ Билли, нежно вытиравшего ее волосы и прочие части тела, и волновал, и возбуждал. Она вполне понимала, почему Бина вполне могла согрешить еще раз.

— Это не имеет значения. Вы с Джеком расстались. Он был свободен, и ты тоже. Помнишь армейское правило: «Не спрашивают — не говори»? — Бина кивнула. — Так и поступай. И если Джек тебя спросит о чем-нибудь, напомни ему, что ты любишь его. Спроси его, любит ли он тебя.

— Но я спала с…

— Никаких «но».

— Но если даже я не скажу ему о сексе… Хорошо, я не буду ничего рассказывать Джеку.

— Ты обещаешь?

— Обещаю. Но, чтобы исполнить все до конца, надо, чтобы Билли бросил меня.

— Я беру на себя заботу об этом, — заверила Кэйт. — А теперь подправь макияж.

Бина покорно полезла в сумку и вытащила косметичку. Кэйт помогла ей прихорошиться, затем повернула зеркало к себе. Она была немного бледна, некоторая синева появилась под глазами из-за недостатка сна, но это все она уладит позже.

— Отлично, — сказала, когда они подъехали к зданию аэропорта. — Ты прекрасно выглядишь, ты должна так же чувствовать себя, а Джек приезжает ради тебя. Потому что любит тебя.

Бина колебалась:

— Но я не уверена…

— А я уверена, — прервала ее Кэйт. — Теперь иди в зал прибытия, куда пассажиры выходят после таможни. Он, наверно, будет там уже меньше чем через полчаса.

— Ты не собираешься ждать со мной? — спросила Бина, глядя на нее широко раскрытыми глазами.

— Нет. У меня есть другое занятие, — отвечала Кэйт, обнимая Бину. — Держи сотовый включенным и пудру — сухой. Звони мне сразу, если что-нибудь случится.

Бина вышла из машины и вошла внутрь через раздвижную стеклянную дверь, затем она обернулась и, помахав Кэйт, подняла вверх большой палец. Как только она смешалась с толпой в терминале, Кэйт, наклонясь вперед, сказала водителю:

— Отвезите меня назад в Бруклин.

Кэйт звонила в квартиру Билли Нолана. Он ответил лишь через несколько минут. Кэйт подняла руки к домофону и пробормотала что-то, сознательно придав своему голосу необычную высоту. Без сомнения, он не впервые удостаивается неожиданного визита женщины в неподходящее время и вполне правдоподобным конфузом было бы присутствие у него какой-то другой женщины. Однако дверь открылась, и Кэйт вошла в подъезд. «Я это делаю только ради Бины», — говорила она сама себе, отлично сознавая, что это неправда.

После признания Бины на приеме подарков Кэйт испытывала растущее влечение к Билли Нолану. Как бы отчаянно она ни старалась отрицать это, она ревновала и была заинтригована флиртом Бины с Билли. Если быть честной до конца, с первого мгновения их встречи на террасе ее почти неодолимо тянуло к нему. Кэйт пыталась сопротивляться, помня, что он, подобно Стивену, был не подходящим «материалом» для отношений. Как бы то ни было, но Кэйт пришла к решению, что если уж она делает это ради Бины, то, возможно, ей удастся заполучить Билли Нолана — его улыбку, его шарм, все его физическое совершенство — против собственных правил только на один-единственный раз. Она не расположена тратить попусту время на бессмысленные отношения, но если это сможет ускорить разрыв с Биной и придать ей уверенности, тогда…

Кэйт остановилась, чтобы взглянуть в зеркало на лестничной площадке. Она не была в восторге от увиденного. Лицо ее все еще было бледным и с темными кругами вокруг глаз. Что же, это следует исправить. Кэйт достала из сумки щетку и взбила волосы. Помада еще держалась на губах, но она широко улыбнулась, словно проверяя, все ли зубы на месте. Поднимаясь по ступенькам, она поймала себя на том, что облизывает губы. Тут Кэйт вспомнилась абсолютно дурацкая аббревиатура Эллиота, и она пожалела об этом. «Ладно, — подумала она, — после этого дня мне придется еще о многом пожалеть». Она подошла к двери Билли и постучала.

Билли, с взъерошенными волосами, в запахнутом просторном хлопчатобумажном халате, — очевидно, только что из душа, — открыл дверь.

— Что?…

Его присутствие физически воздействовало на нее как удар. Она ощущала запах шампуня, исходящий от него. Это было лучше любого одеколона.