Полковник Магомед Джафаров - Коллектив авторов

город Темир-Хан-Шуру. Им было по 7 лет. Когда мальчиков провожали из аула Кудали, то их матери с плачем рвали на себе волосы. Братья жили в разных русских семьях, год они обучались русскому языку, затем поступили в Темир-Хан-Шуринское реальное училище, которое отец окончил в 1904 г. Вместе с ним в одном классе учились Хизроев, Габиев, Тахо-Годи и на один класс старше учился Махач Дахадаев.

В 1904 г. по окончании училища отец добровольно пошел рядовым всадником на Японский фронт. За отличие был награжден солдатским Георгиевским крестом. По окончании Русско-японской войны он поступил в Елисаветградское кавалерийское офицерское училище, по окончании которого был направлен в Нерчинский Забайкальский Казачий полк в чине подпоручика.

В 1912 г. отец был переведен поручиком в Осетинский Конный Дивизион, находящийся в г. Ставрополе. В этом же дивизионе служил офицером граф Тулуз де Лотрек.

Георгий Михайлович (Аслан Гирей) Джафаров.

В конце 1913 г. граф Тулуз де Лотрек взял у отца на время наган и заложил его в аукционный зал под фамилию отца. Об этом стало известно командованию, отца вызвал полковник, который пристыдил его за низкий поступок. Отец оправдывался. У него должна была быть дуэль с графом через офицерское собрание, но граф избегал дуэли. Когда отец дежурил по дивизиону на военном плацу, граф подошел к отцу и оскорбил его нецензурными словами. Произошла схватка на шашках, один на один без свидетелей. Отец выбил шашку из рук графа, подбежал к ней, наступил на нее ногой, свою шашку бросил крестом на шашку графа и предложил ему сдаться, а завтра принять от него вызов на дуэль в офицерском собрании. В этот момент, когда отец закуривал, граф неожиданно ударил отца в плечо, схватил его шашку и хотел нанести удар, но у отца был кинжал, подаренный ему отцом перед отправлением его на Японскую войну. Отец молниеносно выхватил кинжал, парировал удар графа и на перекос поразил графа в левое плечо, разрубив его до позвоночника пополам. Граф тут же скончался.

Георгий Михайлович (Аслан Гирей) Джафаров.

О происшедшем отец доложил начальству, и был арестован. Его осудили на 8 лет, и он отбывал наказание в Петропавловской крепости в Петрограде, где просидел около 8–9 месяцев. Его освободили по прошению на имя Николая Второго, который на прошение наложил резолюцию «ввиду того, что поручик Джафаров проявил себя в защиту Отчизны на Японской войне и благонравного поведения, из-под стражи освободить, при повышении чина учесть наказание».

В 1914 г. с Дагестанским конным полком отец пошел на первую империалистическую войну в должности командира сотни. На войне проявил себя отличным, волевым, физически сильным бойцом. За отвагу отец был награжден многими наградами, в том числе Георгиевским оружием, являлся Георгиевским кавалером. В 32 года ему было присвоено звание полковника, а после окончания германской войны в роли командира он привел Дагестанский конный полк в Темир-Хан-Шуру.

В тот период в Темир-Хан-Шуре было сформировано временное правительство, которое возглавляли князь Нух Бек Тарковский, нефтепромышленник Тапа Чермоев, генерал Халилов и др. Отец был молод и был не у дел, ходил в офицерский клуб, играл в бильярд, преферанс. Однажды, выпив в большой компании, рано утром подняв трубачей полка, во главе компании с четвертями вина все пошли по улицам еще спящего города. Около каждого дома, где проживали члены правительства, по распоряжению отца трубачи играли похоронный марш, выпивали, играли лезгинку и танцевали. Таким оригинальным способом отец хотел показать, что не считается с таким правительством и хоронит его. Чтобы отделаться от отца и удалить его из Темир-Хан-Шуры, правительство назначило его наместником Чечни и Ингушетии, в роли которого он пробыл 2-3 месяца.

К Чечне и Ингушетии подходили деникинские войска, их возглавлял генерал Шкуро, но отец не пустил их. Шкуро вместе с отцом учился в Елисаветградском кавалерийском училище. При переговорах за столом Шкуро поднял бокал за присоединение Чечни и Ингушетии к деникинским войскам. Отец не выпил, а демонстративно вышел из-за стола, за ним все его приближенные. Несколько дней под руководством Джафарова шли боевые действия чеченцев и ингушей с войсками Шкуро, на что Деникин угрожающе продиктовал временному правительству Кавказа о прекращении войны в Чечне. Отцу по телефону была дана команда и, следуя в Темир-Хан-Шуру на машине по пути, чтобы его не перехватили, лично сам, взобравшись на телефонный столб, перерубил шашкой связь.

В это время в Темир-Хан-Шуре стояли английские войска под командованием полковника Роуландсона. Отец встретился в доме князя Тарковского с Роуландсоном, который предложил ему поехать с ним в Индию. Узнав, что отца вызывает к себе Деникин, полковник Роуландсон заметил, что для Джафарова отъезд в Индию – спасение, ибо Деникин с ним расправится. Когда отец отказался от предложения, то полковник Роуландсон предложил ехать к Деникину вместе.

После разговора Роуландсона с Деникиным отец был принят командующим Добровольческой армией, который сказал ему: «По Вас, полковник Джафаров, плачет веревка, но Вы можете искупить вину. Я назначаю Вас командиром Дагестанского полка, принимайте его и выезжайте на Царицынский фронт».

Отцу нечего было делать: или виселица, или выступать на Царицынский фронт. Он приехал в Темир-Хан-Шуру и принял полк. В это время был арестован его товарищ по реальному училищу Хизроев, который был приговорен к повешению. В тюрьме, где сидел Хизроев, охрана состояла из бывших всадников Дагестанского полка, которые воевали под командованием отца на 1-й империалистической войне.

На Царицынском фронте Джафаров не хотел губить однополчан, весь полк он в сохранности привел в Дагестан, а сам уехал в горы в аул Кудали к своему отцу.

Однажды ночью в Петровске два брата отца возвращались домой мимо гостиницы (нынешний кинотеатр «Дружба»), откуда вышла пьяная компания казаков. Увидев мужчин в офицерской форме, они схватили их, скрутили, посадили на пролетку, увезли за город и зверски убили. Пьяную компанию военный трибунал приговорил к расстрелу, о чем в городе узнали по расклеенным афишам.

До этого случая отец не примыкал ни к каким политическим движениям. После происшедшей трагедии он стал участвовать в повстанческом движении в Нагорном Дагестане под руководством Нажмуддина Гоцинского. Поняв бессмысленность сопротивления, в 1921 г. отец отошел от повстанцев. В те годы на Кавказе устанавливалась Советская власть. Повстанцы разыскивались, и им грозил суд. Отец прятался в горах. Но в это время в Шуре большевиками были арестованы моя мать и ее сестра. Узнав об этом, отец решил добровольно сдаться. Чтобы его не взяли по