Последняя победа - Андрей Посняков

Воины хаяр-то управились, понятно, первыми, принеся юному вождю тонкую липку. Но очень скоро перед ним собралось до полусотни христиан, притащивших с собой похожие деревца.

– Копье! – протянул руку Тэх-Меени, и Нятва-вар тут же вложил в нее оружие. – Смотрите на меня, братья, и делайте как я!

Он споро зачистил липу от веток, надрезал и содрал длинную полосу коры. Приложил копье к макушке и, используя лыко как веревку, туго его примотал. Получилось неуклюжее тяжелое копье примерно втрое длиннее обычного.

– Все готовы?! Тогда идите за мной и делайте как я. Иисус любит нас! Он не оставит нас своим покровительством! Помост! Вперед!

Пользоваться штурмовым мостиком воины уже научились, и потому никаких дополнительных пояснений им не требовалось. Сир-тя просто взяли его за выступающие жердины и зашагали в сторону врага, постепенно все сильнее и сильнее ускоряясь.

– И-и-и-и-су-ус!!! – Задний конец мостика упал, нос поднялся, легко промчался над верхом укрепления, плотно сел на стену.

– Слава Иисусу!!! – Тэх-Меени первым взбежал на связанные бревна, легко взметнулся на самый верх, увидел внизу нацеленные точно ему в душу десятки копий – опустил свое, навалился.

Наконечник ни в кого не попал, вонзился в землю. Тэх-Меени оттолкнулся от конца помоста, повиснув на комле липовой слеги, проскользнул над головами врагов и упал за их спинами, по инерции прокатившись несколько шагов. Но тут же вскочил, выдернул бронзовый нож, выхватил из-за пояса кремневый топор, восторженно завопил:

– Попались, язычники?! – и ринулся в бой, один против сотни.

Копья опустились, сталкиваясь и мешая друг другу, но юный вождь почти привычно подбил их вверх, поднырнул, тут же ударил ножом одного врага, рубанул другого, проткнул живот третьему, раздробил ногу четвертому, резко выпрямился, оглушительно хохоча и расталкивая врагов, полоснул по горлу вправо, ударил в висок влево – и опять нырнул, спасаясь от ответных выпадов.

Между тем ему за спину спрыгивали все новые и новые христианские воины, кидаясь в помощь храброму вождю. И вот их стало уже десять против сотни, потом двадцать. Окровавленные, уже успевшие вкусить сражений бойцы хищно кидались на пожилых мужчин, проведших жизнь в сытых мечтаниях о славе предков и в походах разве лишь за редкими неней-ненец, иногда забредавшими в порубежье мира колдовского солнца.

– Иисус! С нами Иисус!

Тэх-Меени закрылся от копья, подрезал держащую его руку, откачнулся от топорика, пробил грудь близкого врага, сделал шаг вперед, пригнулся, уколол, встретил палицу топором, вогнал нож в горло… И увидел перед собой бревна.

Язычники – кончились.

Правда, на краях укрепления все еще шла схватка, но юный вождь понимал, что там все закончат и без него. Он повернулся на юг, посмотрел вдоль дороги. Разумеется, в трех сотнях шагов впереди строился очередной завал. Но именно что только-только строился: десяток мужчин в туниках как раз наваливали третье бревно поверх двух нижних, еще одно тащили другие работники им навстречу.

– Помост на эту сторону! – что есть мочи закричал Тэх-Меени. – Скорее, скорей!

Его услышали. Кто-то приподнял и толкнул помост с той стороны, ближайшие воины, на время спрятав оружие, приняли и подтянули с этой.

– Берем его! Вперед, вперед! – юному вождю некогда было объяснять, но сир-тя послушались, обступили штурмовой мостик, подняли, быстро понесли к следующему укреплению. – Разбегаемся… Еще… Хвост не броса-а-ать!!!

Последние слова Тэх-Меени закричал уже перед самым ударом. Язычники бросились в стороны, христианские воины грозно закричали – и помост, как таран, ударил в верхние бревна, раскидывая их в стороны, заскользил дальше… И воины увидели впереди, в низине, раскинувшийся на берегу озера, меж руслами двух рек с перекинутыми мостами, величественный и многолюдный Дан-Хаяр – столицу народа сир-тя и город главного святилища.

– Слава Иисусу!!! – торжествующе закричали победители, устремляясь по склону вниз. – Иисус любит нас! Мы победили!!!

* * *

Носилки всемудрого Тадэбя-няра следовали в середине воинской колонны. Однако младший старшина не захотел, чтобы его несли в город, и менквы водрузили переносной дом старшины Великого Седэя на склоне рядом с дорогой. Отсюда чародей мог созерцать, как многолюдная река христианских воинов вливается в город, быстро растекаясь по площадям и чумам, окружая поля и затекая к Домам Девичества и Воинов. Кричали женщины, которых вязали и тут же бросали, оставляя на потом, интересуясь в первую очередь накопленным их семьями добром. Хрипели старики, которые не могли, но пытались сопротивляться – и за то получали ломающий ребра удар палицы в грудь. Визжали и плакали перепуганные дети, до которых просто никому не было дела…

Всемудрый старшина наблюдал за всем этим, слабо улыбаясь, явно получая удовольствие. Ведь это был город его ненавистного соперника. Теперь уже, пожалуй, бывшего. Хортам не оправиться после подобного удара. Сожрут недавние союзники. Самые близкие, знающие слабости первыми и предадут.

– Ты выбрал хорошее место для созерцания, Табедя, – к носилкам вышла старая сир-тя и села на их край. – Зрелище обещает быть очень завлекательным.

– Как же я тебя сразу не узнал! – тихо засмеялся всемудрый старшина. – Проклятая Нинэ-пухуця! Так это ты все время помогала белым дикарям? Но почему тайно? Почему не истребовала наград?

– Разве ты забыл, старый колдун? – покосилась через плечо ведьма. – Я поклоняюсь смерти. Такие помощники вызывают мало доверия.

– Ты хочешь получить награду от меня? Говори, Нинэ, я не могу прочесть твои мысли.

– Я уже не та девочка, Табедя, которой ты когда-то строил глазки, – покачала головой старуха. – Я не нуждаюсь в подарках. Когда мне чего-то хочется, я это просто беру.

– Мне становится все интереснее и интереснее, – улыбнулся колдун. – Что же ты надеешься взять здесь?

– Испытание, Табедя. Испытание, каковое надлежит преодолеть народу сир-тя, если он желает возродиться в былом могуществе.

– И как ты его получишь?

– От самцов. Вы же тупы, как менквы, и никогда не умеете вовремя остановиться. Смотри, – указала ведьма на город.

Там несколько дружных христиан, следуя заведенному обычаю, рассекли ножами стену главного святилища, добрались до идола Нум-Торума, стоящего с широко расставленными ногами и вытянутыми вперед руками. Ладони и глаза бога были направлены вверх, словно он только что держал нечто красивое, но сокровище улетело в небеса.

Храбрый Тэх-Меени самолично накинул на эти руки веревку, кинул соплеменникам:

– Долой языческие капища! Ну-ка, взя-я-яли!

Сильный рывок лишь ненамного повернул истукана, но этого оказалось достаточно. Мимо его рук в землю ударил сноп света, столь яркий, что круг шириной в три десятка шагов обратился в белый пепел, истукан наполовину оплавился, а христианские воины – они просто исчезли.