Большая Игра - Михаил Беляев

Глава 5. Метаморфоза. Часть 3

Тем же вечером в медицинском крыле ей удалили чип — нейрохирург, минут десять пощупав шею и затылок, натянул стерильные белые перчатки и отточенным, натренированным движением пинцета аккуратно выдернул крошечную схемку из тела. Ранка тут же наполнилась кровью, противной струйкой побежавшей за шиворот. Обработав ранку и заклеив её специальным материалом, врач хлопнул Рин по плечу и с довольной ухмылкой вручил пробирку с чипом: — Держи, сувенир на память будет.

Она шла по коридору, одной рукой придерживая саднящую ранку на шее, и болтала чип в пробирке — покрытый розоватой пленкой, он словно маленький напуганный паучок, нелепо прилипал то к одной стенке, то к другой.

— Какой маленький…

Она зашла в лифт и нажала на нужный этаж — кабинка бесшумно заскользила вверх. Через пару мгновений донесся тревожный перезвон сирены — тревога второго уровня, как ей уже рассказала Кира. Где-то в толще породы с приглушенным гулом зарокотал вылетающий на новое задание ретранслятор. Вздохнув, Рин убрала пробирку в карман.

***

За дверью послышался приглушенный звук звонка — сжимая в руках пакет с выданными ей болеутоляющими, витаминами и заботливо купленным тортиком, Рин с улыбкой дожидалась, пока Эстер откроет. Но та отчего-то не торопилась — вот зашелестела вертушка замка, тихо и медленно защелкали ригели, выходя из пазов. Наконец, дверь медленно открылась.

— Эй, привет!

Стараясь поменьше вертеть заклеенной шеей, Рин открыла дверь и уже занесла ногу, чтобы войти. Её встретил рассеянный, воспаленный взгляд Эстер — тяжело дыша, красная как рак девушка с трудом опиралась на косяк и шевелила губами: — П-привет…

— Ты чего это… — нахмурившись, она вошла внутрь и дотронулась до лба соседки: — Да ты же вся горишь…

— Я… не знаю… — та тяжело осела на пол, обнимая дрожащие от озноба плечи: — Помоги… пожалуйста, помоги…

— Ох ё…

Она застыла как вкопанная — все боли и усталость мгновенно испарились, тело сковал страх. Всё было серьезно, никаких шуток. Её подруга, единственная, — та, за кого она держала ответ, медленно сползала, охваченная тяжелой лихорадкой. Её сухое тяжелое дыхание эхом отдавалось в голове.

Рин растерянно уставилась на неё — и что же делать-то? Почему сейчас? И где Алголь?

Уехал. Верно, ушёл, задание, несколько дней! Вот чёрт, почему именно сейчас? Скорая, нужно вызвать скорую!

Девушка вцепилась в трубку телефона и принялась искать номер, но снова замерла.

Если она сейчас вызовет скорую, все узнают про Эстер. Её телефон прослушивался, наверняка. Они заберут её, засунут в какую-нибудь лабораторию, и один бог знает, чем это кончится. Она очень хорошо помнила мысленный посыл Алголя. Нельзя, чтобы кто-то узнал про Эстер. Значит…

— Справляйся сама, да… — прошептала Рин и горько усмехнулась.

Снова одна. Никто не поможет, некого просить о помощи. И в этот раз ей нужно нести ответственность не за себя, а за жизнь другого человека.

Ей стало холодно, невесть откуда взявшийся мороз пробрал до костей. Она стиснула зубы.

— Вот что… давай помогу, вставай… — бросив пакет, она подставила Эстер плечо и помогла ей встать. Они прошли в комнату, где Рин застала её появление — или, может, рождение? С той ночи она здесь не появлялась. Но всё было так же — большая кровать, шкаф, столик, всё стояло на своих местах.

Она помогла девушке лечь — её буквально трясло от озноба, всё тело горело, лицо было покрыто крупными каплями пота. Чем дальше, тем больше Рин охватывал страх, медленно переходящий в панику.

— Держись… пожалуйста, просто продержись… я сейчас, я на минутку всего, — заламывая руки, Рин вскочила и понеслась в ванную. Она лихорадочно перебирала в голове все варианты действий, — всё, что могла сделать — и ничего путного не находилось. Хоть плачь… но нельзя.

Ураганом пролетев по шкафам и полкам, она нашла какую-то тряпку и сунула её под ледяную воду. Мысленно Рин перебирала содержимое своих шкафов — никаких лекарств, более-менее пригодных сейчас, она не припоминала. Может, у Алголя что-то есть?

Сжимая в заледеневшей руке тряпку, девушка вбежала в кухню — в штатной аптечке обнаружились лишь бинты и болеутоляющее — не вскрытая пачка, — да пара упаковок странных незнакомых таблеток. И градусник.

Она сгребла все содержимое и ринулась в спальню.

— Шшшш… всё, я тут… — мокрая ладонь легла на горячий лоб девушки, тонкие холодные струйки от тряпки потекли по её лицу, как слёзы, скользя по щекам. Рин достала градусник: — Так, режим… орально. Включить… вот, держи.

Эстер послушно закрыла рот, пара секунд — градусник пискнул.

— Сорок и три!.. — девушка звонко хлопнула себя по лбу. На ее глазах билась в лихорадке единственная подруга, а она даже не знала, чем можно облегчить ее страдания. Она не знала, как спасти Эстер. Но и бездействовать не могла.

— Солнышко, подожди ещё минутку, сейчас станет легче, я придумаю что-нибудь… я придумаю…

— Рин… — та приоткрыла глаза, её горячие пальцы нащупали руку подруги и крепко стиснули, как последнюю соломинку. К глазам подступили слёзы.

— Я придумаю.

Напрочь забыв о своей боли, накрепко угнездившейся в шее, Рин снова бежала, по лестнице — вниз, прямо, снова вниз. Ключ, замок — два поворота, на кухню… Она выгребала из шкафов всё, что могло пригодиться — пара порошков, витамины и обезболивающие, бинт… Скидывая всё в пакет, девушка торопливо искала в телефоне номер единственного человека, которому могла довериться.

Вызов, гудки.

— Да… — с другого конца донёсся бесконечно сонный и недовольный голос.

— Кира Юрьевна! Это Рин! Пожалуйста, помогите мне! — затараторила она.

— Рин?.. Что случилось, ты где? — сонливость в голосе как рукой сняло, сквозь шелест помех донесся странный шум и грохот. Кажется, Кира вскочила и уронила что-то.

— Я дома, я в порядке, Кира Юрьевна. У меня есть подруга, ей плохо, она заболела… я не знаю, как её лечить, Кира Юрьевна!

— Так вызови скорую…

— Нельзя, поймите! Просто… просто нельзя! Пожалуйста… — её голос задрожал, на глаза навернулись слезы: — Пожалуйста, скажите мне, что делать…

— Так, хорошо… — помешкав пару секунд, Кира хмыкнула и начала говорить. — Давай сперва успокойся и объясни, что с ней.

— Она, ну… у неё температура, всю трясет, я не знаю, лихорадка…

— Сколько температура?

— Сорок и три…

Кира выразительно и затейливо выругалась.

— Значит так… прежде всего тебе нужно сбить температуру. Аспирин есть? Анальгин?

Рин порылась в пакете.

— Ничего такого… но я положила на лоб холодную тряпку…

— Это хорошо, но мало… найди спирт, или водку, должно быть в аптечке, маленький