Большая Игра - Михаил Беляев

Михаил Беляев

Большая Игра — Ретрансляторы. Эпизод 1

Глава 1. Побег. Часть 1

БОЛЬШАЯ ИГРА — РЕТРАНСЛЯТОРЫ.

Эпизод первый.

Отражение.

Героями не рождаются, ими становятся.

Причём, против своей воли.

Глава 1. Побег.

Луна желтым пятном зависла в ночном небе, изредка показываясь между густыми, рваными облаками. Её серебристый свет едва освещал небольшой, довольно ветхий домик на краю леса, оставляя тусклые отблески на мокрой крыше. Промытый вечерним дождём воздух был холоден и недвижим, и лишь очень чуткий слух мог уловить среди шорохов леса людские голоса, доносившиеся сквозь черные, пустые глазницы окон.

— Не забудь документы, самое главное!.. — мужчина метался по комнате, отбрасывая зловещие тени на тускло освещенные отраженным лунным светом стены. Вокруг царил беспорядок — по полу были разбросаны бумаги, из стола выдраны все ящики, а их содержимое было кучами свалено возле стен вперемешку с одеждой.

— Рин! Где Рин?.. — отвечал дрожащий, срывающийся женский голос из соседней комнаты. В спешке побега они совсем позабыли о ней. Рассовав какие-то бумаги по карманам, мужчина бросился из комнаты в коридор и, громко стуча ногами по скрипучим доскам, спустился вниз. На секунду его охватила паника — неужели агенты уже проникли внутрь и выкрали их дочь? Бросившись на кухню, он облегченно выдохнул и крикнул жене: — Всё хорошо, она здесь!

Вжав голову в плечи, девочка сидела на полу между шкафами, накрытая рваным пледом, и мелко дрожала. Её пугала спешка, и внезапный, непонятный страх родителей передавался ребенку.

— Скорее, скорее! — тревожно посмотрев в окно, мужчина снова побежал наверх. — Я возьму сумки, спускайся вниз!

Поспешно поднявшись на второй этаж, он впотьмах наткнулся на дверь, ругнувшись, открыл ее, тут же ринулся к шкафам и начал вытряхивать их содержимое на пол, пихая что-то в большую сумку.

Его жена уже собрала кое-какие продукты, документы и деньги — все самое необходимое, что могло, по ее мнению, пригодиться беглецам, и торопливо спускалась вниз по лестнице. Тем временем вдалеке за окном замаячили желтые пятна фонарей. Совсем неожиданно — значит, их уже засекли, причем давно… бежать надо было срочно.

Второпях застегнув на куртке наполовину разошедшийся замок, глава семейства сбежал вниз по лестнице и, заскочив на кухню, подскочил к девочке, хватая её маленькую пухлую ладошку: — Пошли, Рин…

Подняв дочь с пола, он торопливо подошел к окну, возле которого уже стояла его жена и боязливо выглядывала наружу.

— Что ты там делаешь… — недовольно проворчал он и, таща дочь за собой, направился к задней двери. Вздрогнув от его голоса, женщина кивнула и торопливо последовала за мужем.

Дрожащими от волнения руками он всунул ключ в проржавевший замок раза с третьего или четвертого. Изъеденные ржавчиной и покрытые влагой петли надсадно скрипнули, в лицо пахнуло прохладной свежестью, перемешанной с запахом хвои. Поправив сумку на плече, он помог дочери спуститься по тихо скрипевшим ступеням и побежал к лесу. Следом бежала жена, охая на каждой кочке. Сзади донеслись негромкие голоса — видимо, те, кто за ними пришел, уже были возле двери. Сердце застучало еще сильнее — страх придал ему сил, и он сломя голову устремился в заросли кустарника, росшего на краю леса. Влажные, покрытые блестящими капельками ветки хлестко стегали его по лицу, цепляясь за одежду, словно пытаясь задержать, остановить беглеца. Где-то позади негромко ойкнула жена — неудачно отскочившая ветка ударила её по щеке, оставляя на коже кровоточащую царапину.

— Тише!.. — с замирающим сердцем зашипел он — еще не хватало того, чтобы их услышали! Пригнувшись ниже к земле, он мчался вперед — воздух со свистом вырывался из лёгких, зависая лёгким облачком в прохладной ночной мгле. Минут десять или пятнадцать они бежали в абсолютной тишине, пыхтя на кочках, перепрыгивая через узловатые коренья и поваленные деревья. Страх смерти гнал людей вперед, не давая передохнуть ни секунды — они не замечали ни пугающего хлопанья крыльев, ни хруста веток, то и дело раздававшегося где-нибудь рядом с ними. До границы, обещавшей если не спасение, то хотя бы жизнь, оставалось еще несколько километров.

Где-то далеко сзади послышался лай собак — наверное, они обшаривали дом и уже взяли их след. Значит, времени оставалось еще меньше… Перемахнув через маленький ручеёк, мужчина помог перебраться жене — она была истощена, но из последних сил старалась держаться. Вытащив из кармана крошечный пузырек с мутно-белой жидкостью, он зубами вырвал притертую пробку и вылил содержимое пузырька на траву — теперь собаки как минимум будут долго метаться по округе в поисках их следов. Выплюнув пробку, он швырнул пустой пузырек в ручей и, перехватив руку дочери, поспешил дальше.

Вскоре впереди показалась небольшая полянка, залитая тусклым лунным светом — на минуту рваные клочья облаков рассеялись, дав ночному светилу устлать землю своим призрачным сиянием.

— Давай передохнем хоть немного… — тяжело дыша, произнесла жена за его спиной. — Сил уже никаких нет…

Разумеется, она была права — ноги ныли от неимоверного напряжения, во рту чувствовался противный привкус крови и бок разрывался от боли. Но остановиться для них сейчас было равнозначно смерти. Мгновение пометавшись в сомнениях, он замер — а затем подошел к супруге и, забрав у неё сумку с вещами, вручил ей дрожащую ладошку дочери:

— Бегите вперед… к холму… а я отвлеку…

Женщина встала как вкопанная, испуганные до смерти, расширенные глаза ее задрожали.

— Ты что… совсем что ли?.. До границы же рукой подать!.. не смей!..

— Тише!.. — инстинктивно пригнувшись, он повернулся в сторону. — Слышишь?..

Дрожавшие люди застыли на месте, стараясь придержать свистящее, тяжелое дыхание и вслушались в шорохи леса. Холодный, наполненный влажным запахом травы и деревьев воздух дрожал, а вдали слышался хруст веток и металлический лязг, словно кто-то огромный в рыцарских доспехах продирался сквозь бурелом. По животу снова расползлись ледяные ниточки страха, мужчина судорожно втянул ртом воздух:

— Это Квады! Бежим!..

Еще ничего не понимая, она бросилась следом за рванувшимся вглубь леса мужем. За спиной всё нарастал гул и поскрипывание металла, и ему вторило бешено заходившееся сердце. Посреди угольно-черных стволов, едва выделяющихся в сгустившейся тьме ночи, где-то вдалеке уже были видны высокие, мерно покачивающиеся силуэты.

— Скорее! Сразу же за холмом граница! Беги скорее!.. — отчаянно закричал отец, подталкивая жену с дочкой. — Плевать на всё, Рин не должна!..

Скрипнув зубами от злости, женщина рванулась вперед, волоча за собой ничего не понимающую дочь. А сзади иссиня-чёрные стволы деревьев уже