Чингисхан. Демон Востока - RedDetonator

— Пока что, я услышал лишь громкие слова, — произнёс Аларих.

— Значит, твоя память короче твоего члена, — хохотнул первый консул Зевта. — Уже забыл переправу через Драв?

— Когда я разобью вас, твою задницу, Зевта, отдам на поругание вандалам, — пообещал Аларих. — Может, даже маркоманнам что-то останется, а они тоже пришли со мной…

Штандарты асдингов и силингов среди знамён вражеского войска Эйрих уже увидел, но присутствию маркоманнов не сильно удивился, потому что закономерно, когда потерпевшие поражение враги вдруг хотят получить возможность возмездия.

— Ты закончил? — спросил Эйрих.

— Да, пора уже прекращать тратить время на пустую болтовню с мертвецами, — засобирался Аларих.

— Это ты позвал нас на переговоры, — хмыкнул Эйрих, разворачивая коня. — Постарайся не сдохнуть до окончания битвы.

— А ты можешь подыхать, когда угодно, мне нужна только твоя голова, а не ты сам! — крикнул Аларих, после чего тоже развернул коня. — Хотя, знаешь что⁈ Как насчёт того, чтобы устроить поединок? Твой лучший боец против моего лучшего бойца?

— Не думаю, что в этом есть какой-то смысл, — ответил Эйрих. — От вероломных визиготов я ожидаю какой-нибудь подлости, поэтому поединок устраивать бессмысленно. Катись дальше к своим войскам, Аларих.

— Пошёл ты, в№%лядок!!! — не сдержал ярости Аларих и стеганул своего коня. — Я возьму твою мать в наложницы и буду каждый день отдавать её своим воинам!!! А сестру твою я сделаю своей женой и ты будешь сидеть в клетке в моей спальне, и смотреть, как я её сношаю каждую ночь!!!

Самообладание его, по всей видимости, было сильно подорвано поражением и изнурительным походом, поэтому чувствовалось, что он едва сдерживается.

— Какое жалкое зрелище… — вздохнул Эйрих. — Рейкс, вопящий, словно женщина — это даже хуже скулящей псины…

— Я хочу, чтобы он достался нам живым, — сдерживая гнев, произнёс Зевта.

— Если у него не хватит духу наложить на себя руки, — пожал плечами Эйрих.

Делегации переговорщиков вернулись к своим войскам.

Неприятно, что визиготы возместили потери двумя союзными племенами, но план сражения Эйриха, а также заготовленные им стратегемы, предусматривали превосходящие силы противника, потому лишние десять-двенадцать тысяч особой погоды не сделают.

Левый фланг был надёжно защищён от подхода войск берегом реки, с правого фланга есть много сюрпризов, но основное действо будет происходить не на флангах…

— Стройте войска, — приказал Эйрих тысячникам. — Катите осадные машины на заготовленные позиции и позаботьтесь о телегах.

— Сделаем, претор, — ответил за всех Атавульф.

Вновь началась суета, ничуть не похожая на ту, что воцарилась в лагере визиготов.

Десятки тысяч людей перемещались по грязи, в которую быстро превратилась трава некогда чистого поля. Копья вздымались к небесам, звенел металл, ругань раздавалась с обеих сторон — готовилось грандиозное кровопролитие.

Сегодня решится всё. Остготы или визиготы. Демократия или монархия.

/29 июля 409 года нашей эры, Гуннская держава, ставка кагана Руы/

— … мы просим немного воинов, но предлагаем много золота! — продолжал увещевать самого могущественного человека степей консул Балдвин.

— Всё ещё неубедительно, — покачал головой Руа. — Если вы проиграете, то не видать мне второй выплаты и своих воинов.

Причин для отказа у рейкса гуннов было много. Главная причина — то, как сильно скажется поражение его воинов на его положении. Победа остготов принесёт только золото, а вот поражение нанесёт ощутимый удар по репутации.

Среди гуннских родов его принимают не все, часть ведёт себя с ним уважительно только по причине его превосходства в числе воинов. Есть безусловно верные, есть условно верные, а есть абсолютно неверные. Иметь дело приходится со всеми, потому что нельзя убивать всех, кто тебе не нравится.

Но второстепенной причиной служили личные отношения Руы с Эйрихом. Тяжело забыть, что этот сопляк убил его отца. Да, в честном поединке, да, во время налёта гуннов на остготскую деревню, но он убил его отца. Мундзук и Озбарс относятся к этому проще, но они не рейксы.

Договор с Эйрихом Руу вынудили заключить обстоятельства, потому что, в тот момент, Эйрих был силён. Сейчас же сами обстоятельства создались таким образом, что месть за отца свершается сама собой. Гуннскому рейксу просто не надо ничего делать, чтобы Эйрих проиграл. Хотя, Руа понимал, что гарантий никаких, ведь этот юный остгот уже показал себя стратегическим дарованием, способным бить даже гуннов…

Выгоднее всего будет дождаться итогов битвы визиготов и остготов, в ходе которой Эйрих может погибнуть и тогда появятся новые возможности. Со смертью Эйриха Руа больше не будет иметь никаких обязательств перед остготами, поэтому к ним можно будет направить почти всю свою армию и пожать плоды окончательного победителя.

А Балдвин, представившийся вторым консулом… Приехал он зря, потому что не получит от гуннов ничего.

— Ты зря приехал, Балдвин, — произнёс Руа. — От нас ты не получишь ничего, потому что слова твои неубедительны и я не рискну из-за них своими воинами. Дариураш всё ещё не низведён до ничто, на это, пока что, не было воли Тенгри. В присутствии всё ещё имеющего влияние врага, я не могу выделить и тысячи… хотя…

Тут рейкса всех гуннов посетила замечательная идея. А что, если отправить тысячу всадников, а среди них спрятать нескольких особенных воинов, специализирующихся на деликатных задачах?

— Я дам вам тысячу всадников, — принял решение Руа. — То золото, что ты уже дал — это полная оплата их стоимости на одну битву. Тебя устроит такое?

— Что послужило причиной изменения твоего решения? — поинтересовался Балдвин.

— Я просто передумал, — улыбнулся Руа.

Глава двадцать первая. Битва народов. Часть первая

/26 сентября 409 года нашей эры, Восточная Римская империя, диоцез Фракия, окрестности г. Адрианополя/

— … и да пребудет со мной Господь!!! — вещал отец Григорий и десяток священников калибром поменьше.

Воины повторяли слова, хотя некоторые из них впервые читают эту молитву.

— И да пребудет со мной благодать Его!!! — продолжал священник. — Сохрани меня Господь, сохрани меня силою Честного и Животворящего Креста Твоего под кровом Твоим святым от летящей стрелы, разящих меча и копья, от смертоносной раны!!! А коли смерть Ты мне даруешь, то пусть будет она лёгкой и ненапрасной!!!

На противоположной стороне поля брани происходило примерно то же самое, только воинов обрабатывало визиготское духовенство.

— Не боясь смерти, но молясь об отпущении грехов, что совершу, к Тебе, Господь, взываю!!! — распалившийся отец Григорий махал кадилом как боевым цепом. — И коли суждено мне пасть здесь, во имя Твоё, то прости меня и прими мою душу в райские кущи Твои!!! Аминь!!!

— Аминь!!! — проревели воины, повторившие все его слова.

По знаку отца Григория, церковные служки подняли и установили большой деревянный