Агония - Эмма Клейтон

Сестра расплылась в довольной улыбке.

— Хорошо, что мы живет не в позапрошлом веке, — согласился Мика.

— Гарпун пробил артерию и задел кость, — продолжила свой рассказ сестра. — Но тебе повезло, обошлось без перелома. Ты потерял очень много крови, к счастью, твой отец оказался рядом. Теперь в тебе пол-литра его крови. Так что будь хорошим мальчиком и скажи папе спасибо.

— Где он? — спросил Мика.

— В приемном покое, вместе с твоей мамой.

— Я могу их видеть?

— Конечно. Я сейчас позову их.

Глаза Аши покраснели и распухли от слез. Отец выглядел осунувшимся и чрезвычайно сердитым.

— О, Мика. — Аша схватила сына за руку и снова расплакалась. — Расскажи толком, что случилось?

— Одна девочка по ошибке выстрелила в меня из подводного ружья. Мам, не плачь, я в полном порядке.

— Из ружья? Господи, да чем же вы там занимались? Я полагала, что вы играете, а не стреляете.

— Мы стреляли по мишеням, — беззаботным тоном сообщил Мика. — Это просто дурацкий несчастный случай. Мы тренировались уже несколько дней.

— Не знаю, как вы там тренировались, но больше никаких «дурацких несчастных случаев», — грозным голосом объявил Дэвид. — Потому что мы немедленно забираем тебя домой!

Медсестра, до сих пор молча стоявшая возле двери, сделала шаг вперед. Она сказала Аше и Дэвиду, что доктор хочет поговорить с ними. Родители поднялись и неохотно вышли вслед за ней в коридор. Мика видел сквозь застекленную дверь палаты, как мама и папа разговаривают с доктором, но слов разобрать не мог. Поначалу разговор больше напоминал жаркий спор, родители сердито размахивали руками, видимо пытаясь в чем-то убедить врача. Однако к концу беседы они заметно успокоились и даже начали согласно кивать головами.

— К сожалению, мы пока не можем забрать тебя домой, — сказал Дэвид, когда они вернулись в палату, — Но завтра вечером, как только они закончат со всеми процедурами, мы уезжаем, даже если ты прошел в следующий тур соревнований. Все, хватит, больше никаких игр, это становится слишком опасными.

Мика покидал больницу в инвалидном кресле. Раненая нога не болела, просто потому, что рана бесследно исчезла, — Мика убедился в этом, когда пошел в туалет, даже шрама не осталось, — но он продолжал болезненно морщиться и время от времени тяжело вздыхал, стараясь оправдать ложь, в которой убедили его родителей. Мике оставалось лишь надеяться, что, когда мама и папа узнают о выигранном аэромобиле, они смягчатся и позволят ему продолжить игру.

Мика катил в своем кресле по парку мимо пальм и розовых кустов, и вскоре им на глаза попался киоск с мороженым. Аша купила три вафельных трубочки, и Мика с удовольствием принялся за свою порцию. Он пару раз лизнул клубничное мороженое, которое высокой горкой поднималось над краем вафли, как вдруг мороженое полностью вылезло из трубочки и шлепнулось на дорожку.

— Черт, — не удержался Мика, с сожалением глядя на валяющееся в пыли мороженое.

Аша от души расхохоталась:

— Примерно то же самое случилось с тобой в детстве. Тогда это превратилось в настоящую трагедию, столько слез было пролито, не передать!

Аша вернулась к киоску и купила новую порцию. Мика смотрел, как мама с улыбкой шагает к нему по дорожке парка, отвратительное чувство вины причиняло ему почти физическую боль. Родители обращаются с ним как с маленьким больным ребенком, а он обманывает их. Мика чувствовал себя предателем. Когда они добрались до пляжа, Одри с радостным криком бросилась ему навстречу.

— Классное кресло! — воскликнула она. — Покажи, куда тебя ранило!

Мика закатал шорты и показал забинтованную ногу. Глаза Одри расширились, она с уважением взглянула на раненого героя. Родители пошли вперед вместе с мамой и тетей Одри. Таша и Юна всплескивали руками, слушая рассказ Аши.

— Ты сколько акул убил? — шепотом спросила Одри.

— Двух, — улыбнулся Мика.

— Я тоже, — сверкая зелеными глазами, сказала Одри.

Они торопливо обменялись впечатлениями об игре и двинулись вслед за родителями. Подойдя к домику, Одри замолчала. Мика догадался, что у нее возникли те же проблемы: как и его родители, мама и тетя Одри не хотят, чтобы она участвовала в игре. Понятно, что рассуждения о гарпунах, ружьях и акулах, раздирающих на куски морских слонов, не самая лучшая тема для беседы в присутствии взрослых.

На ступеньках домика их ждала большая подарочная корзина. На ручке корзины Дэвид обнаружил узкий глянцевый конверт, внутри лежало письмо на фирменном бланке КОРДа. Комитет по оздоровлению и развитию детей приносил свои искренние извинения по поводу неприятности, случившейся с их сыном, и выражал надежду, что этот досадный инцидент не омрачит их отпуск. КОРД прислал цветы и изящный флакон духов для Аши, бейсболку и модную шариковую ручку для Дэвида и еще одну такую же ручку для Мики; на всех подарках красовалась знакомая аббревиатура из четырех букв.

— Фантастика! — саркастически хмыкнул Мика, щелкая новенькой ручкой.

— Фу у, дрянь какая, — скривилась Аша, поднося к носу флакон с кордовскими духами.

В кафе все было готово для торжественного ужина, который КОРД устраивал в честь победителей третьего тура соревнований. Под потолком на деревянных балках висели разноцветные фонарики, стилизованные под старинные керосиновые лампы; столы украшали пышные гирлянды из искусственных цветов; изысканные блюда, расставленные на белоснежной скатерти, представляли столь живописный натюрморт, что Аша даже сфотографировала стол, чтобы потом, вернувшись домой, любоваться этой чудесной картиной.

Все принарядились по такому случаю — дети пришли в отутюженной одежде с аккуратно причесанными волосами и до блеска отмытыми лицами, родители надели свои лучшие выходные костюмы и платья. Мика окинул взглядом собравшихся и решил, что его мама выглядит лучше всех: новое темно-рубиновое сари Аши подчеркивало свежесть ее смуглой кожи, черные блестящие волосы тяжелой волной падали ей на плечи. Однако в глубине глаз Аши притаилось беспокойство, она то и дело с нетерпением поглядывала на дверь, словно ждала момента, когда можно будет покинуть зал. Дэвид тоже выглядел напряженным, он почти не притронулся к еде. Наблюдая за родителями, Мика понял, что ему будет непросто повлиять на них, даже выигрыш новенького аэромобиля вряд ли заставит маму и папу изменить решение и позволить ему дальше участвовать в игре.

Ужин подходил к концу. Не успели официантки убрать со столов остатки десерта, как на сцену выскочил жизнерадостный Болванщик в соломенной шляпе и своей неизменной цветастой рубахе с попугаями.

— Всем добрый вечер! — выкрикнул Болванщик, вскидывая вверх обе руки, — Итак, решающий день настал! Через несколько мгновений мы узнаем, кто из вас отправится домой на новом аэромобиле. Чудо техники, суперсовременная модель «ягуара»!