Клей - Ирвин Уэлш

– У тебя презик есть? – спрашивает.

– Нет… – говорю.

Я чуть было не сказал, мол, ты никогда не была такой щепитильной, однако многое изменилось с тех пор, как мы фачились регулярно. Что тут скажешь? Что поделаешь? Наверное, увлечение Голли герычем заставило её задуматься о подобных вещах.

Она прошла в кухню. На столе – два полных пакета из «Сейфуэйз», в одном из них – упаковка презервативов. Она дала мне один, я его и натянул.

Она повернулась, уперлась локтями о кухонный стол и выставила задницу с заметной разделительной полосой от бикини, оставшейся с отпуска во Флориде. Надо отдать ей должное, тратить бабки Головастика она умеет как следует. Она схватила себя за ягодицу.

– Тебе всегда нравилась моя задница. Не думаешь, что она стала дрябловатой?

Видно, что она поработала над ней на занятиях по аэробике или степу, только выглядит та сейчас даже крепче обычного.

– Да вроде ничего. Нужно только ещё одну пробу взять, – сказал я и, опустившись на колени, дал волю языку, отведал деликатесов обеих её дырок. В пизду салат, я всегда предпочитал мясо. Благодарных вздохов ждать от неё долго не пришлось. Люблю тёлочек, которые дают понять, на какой они стадии. Я и сам не сдерживаюсь, и секс со мной обычно довольно шумный. Терпеть не могу смотреть футбол с выключенным звуком.

Ещё чуть-чуть, и она говорит:

– Давай, Терри. Вставляй! Сейчас же!

– Ты этого хочешь?

– Д, и немедленно, – говорит. – Хватит, Терри, я не в настроении дразниться… вставляй, мать твою!

– В какую дырку?

– В обе…

Только вот шланг у меня всего один, миссис, вот в чём проблема.

– Это понятно, куда сначала?

– Выбирай… – говорит.

Отлично. Посмотрим, смогу ли я удивить себя и её, вставив в пихву.

Нет.

Я затолкал ей в сраку, она громко матернулась:

– Бля…

В волосах у неё осталась чёрная ленточка, она подчёркивает пергидролевую её блондинистость. Лицо кривилось гримасой отупения, я потянул её за волосы и повернул к себе, гадая, любовь это, или секс, или ненависть, или что. Прикол, что шумел-то один я: ядовитые отбросы, всякие мерзости срывались с моих губ первобытным рыком, постепенно переходя в романтический бессвязный бред. Тут такая хуйня пошла, что понадобятся пояснения. Другой рукой я пощипывал её пихву, натирал клитор и тут почувствовал, что она кончает, и захотелось мне вытащить из жопы и засадить в главдыру, но ведь не подмывшись никак, так что я разрядил ей мощно в очко и прижал лицом к буфету. Глаза её с большими кругами вылезли из орбит, как будто любовь хочет вырваться наружу.

Когда я вынимаю, её как будто потряхивает, она издаёт такой оглушительный бздёж, что передо мной тут же всплывает вся наша животная мерзость и я не могу смотреть на свой перец. Занимаясь жопосуйством, приходится следить за рационом своего партнёра. Я живенько ретировался и отправился наверх, в ванную, смыть всю эту вонь.

Гетеросексуальное жопосуйство: новый вид любви, который ещё не обрёл имени. Желательно после дюжины кружек в пабе, чтобы дерьмо всё вышло, вот и все дела. В наши дни пацану, который не разу не оттарабасил тёлочку в орех, я скажу: это то же самое, что в прошлом веке не фачиться вовсе. Сделай шаг, мистер Гэллоуэй! Вперёд, мистер Юарт! Жми, мистер аккуратно постриженный спортсмен Биррелл. Насчёт Мопси не знаю, он, может, и парней в жопу тараращил. Он джамбо и нацик, так что для полного счастья должен быть ещё и пидором.

Я спустился и подождал, пока она подмоется и переоденется. Я пробежал по хате взглядом, и, как и ожидалось, обстановочка здесь стандартная – семейная пара с ребёнком, всё аккуратно да чистенько, но по-настоящему стоящего – ничего. Не то чтоб я хотел её обнести, просто вдруг Полмонт Макмюррей припас здесь чего. Следов, однако, никаких. Мне пришло в голову, что он пойдёт или уже пошёл по той же дорожке, что бедняжка Голли.

– Неплохая квартирка, – говорю, осматривая хорошо меблированную гостиную. Этот ширпотрёб из «Чессера» в спальных районах идёт нарасхват.

Она выдула струйку дыма.

– Как меня здесь заебало. Я пошла к Мэгги в райсовет. Сказала ей, чтоб она придержала мне квартирку в одном из новых домов, что строят здесь на задворках. А эта корова, сучка надменная, говорит: ничем не могу тебе помочь, Гейл, у тебя нет срочной необходимости. Ну и подруга ты, говорю. Не то чтоб мы особо общались последнее время. Эта корова даже на свадьбу меня не пригласила.

Малышка Мэгги. Теперь она советник, в жилищном комитете притом.

– Им нельзя быть пристрастными. – Я пожал плечами, хотя в своё время она свои пристрастия в отношении меня совсем не скрывала.

– Угу, знаю я, что там у вас были за пристрастия, – засмеялась Гейл, – только теперь она возомнила о себе бог весть что.

Она всё себе в жизни устроила, малышка-то Мэгги.

– Она даже дядю своего Алека на свадьбу не пригласила, даром что он как раз сидел за кражу со взломом. Повезлой ей, а не то пересрался бы женишок её расфуфыренный. Только бы фото испортил.

Я задумался о наследственности, о семейных наклонностях. Помню, в интервью «Ивнинг ньюз» Мэгги сказала, что всегда проявляла «жгучий интерес к жилищным вопросам». Это у неё от дяди Алека, стопудово! Она просто направила интерес в другое русло!

В этом платье Гейл отлично выглядит, и я прилаживаю ей снова на кушетке. Она благополучно кончила, и я подумал, что чем старше становишься, тем лучше секс. Полмонт, похоже, долго не держит, потому что кончает она чуть не сразу.

Мы решили взять такси и поехать в гостиницу в Полворте, выпить. В машине, на заднем сиденье, она схватила мои натруженные яйца.

– Ты грязный потаскун, вот ты кто, сынок, – говорит.

Бред, конечно, но в данный момент я думаю о Голли, о Вив, что они, наверное, самые дорогие для меня люди на свете и как бы они охуели и обламались, если б узнали, чем я сейчас занимаюсь. Бугор при этом затвердел, напрягся, и я понял, насколько слаб и глуп, потому что, как бы я себя ни уговаривал, жизнь мою всегда разруливали девчонки. Стоит им только посмотреть, и я прибегу язык на плече.

Вот как она:

– Все остальные… они приносят мне деньги, но ебёшь меня как следует только ты. И почему ты не миллионер, а, Терри? – засмеялась она.

– А почему ты решила, что я не миллионер? – спустил я на тормозах.

Я не хочу, что она тут при мне поносила Голли или даже Головастика Макмюррея. Перепихон – это всё, что мне от неё нужно. После пусть просто исчезнет. Перед факом с ней прикольно: подготовочка, всё такое, но после – совсем не то, что с малышкой Вив. Здесь нет ничего, кроме похоти. И всё же в этом соль дизни, я всегда так считал. Если б всё зависело от меня, я бы полностью разделил секс и любовь. В примитивной ебле не должно быть эмоциональной нагрузки. Слишком много карательных организаций до сих пор сохраняет власть: церкви, школы, всё такое – вот в чём проблема этой страны. Елси программу сексуального развития для всех и каждого расписывают пидоры подковерные, чему уж тут удивляться, если всё пиздец как напрягаются, когда речь заходит о захвате куска скалы, торчащего в южной Атлантике?