Мекка. Биография загадочного города - Мария Кича

Социальная иерархия КСА в полной мере применима к Мекке. Ее жители всегда делились на кланы, племена и иные сообщества. Одно из важнейших оснований дифференциации – арабское происхождение. Но и здесь деньги играют важную роль. За саудовскими миллиардерами идут состоятельные европейцы и американцы, принявшие ислам. Далее следуют обеспеченные арабы-мусульмане. Поскольку они владеют «языком Корана», саудовцы считают их выше всех мусульман, для которых арабский язык неродной. На следующей ступени находятся пакистанцы, индийцы, малайцы и турки. Если они богаты, то к ним относятся с некоторым уважением. Нижние слои саудовского общества состоят из полунищих кочевников-бедуинов, а также из нищих йеменцев, которые мечтают жить как Саудиты.

И наконец, в самом основании мекканской иерархии расположились африканцы и азиаты – суданцы, эфиопы, сомалийцы, филиппинцы, индонезийцы и др. Они приезжают как паломники и остаются (зачастую нелегально), Формально рабство в КСА было отменено. Но в Мекке оно по-прежнему существует, хотя и называется трудовым законодательством. Саудовский закон о труде 1969 года определяет иностранных рабочих как изначально ненадежных людей, за которыми нужно постоянно следить. Этническая дискриминация в Городе Аллаха незыблема с тех пор, как его посетили Насир Хосров и Ибн Джубайр,

Саудовскую Аравию называют концлагерем для рабочих-иммигрантов. Иностранец может получить трудовую визу лишь при поддержке кафила («спонсора»), Кафил – это саудовец, который якобы защищает интересы иммигранта на территории королевства. Но, по сути, кафил полностью контролирует жизнь рабочих. Иммигранты бесправны. Мужчины подвергаются жестокой эксплуатации, женщины – сексуальному насилию. Первым делом «спонсор» отбирает у работника паспорт, запрещает ему передвигаться по стране и навещать родственников. Жаловаться некому: решение кафила священно. Иностранные рабочие в Мекке влачат жалкое существование. Они годами не видят свои семьи. Пророк Мухаммед провозгласил равенство людей вне зависимости от цвета кожи и языка, но правители Мекки издавна делят всех на «своих» и «чужих».

Хаджи едут в Мекку, чтобы ощутить единство уммы. Но даже столь благородный и возвышенный идеал изменился под воздействием местного менталитета. Мекканцы издревле ставят во главу угла кровные узы и благородство происхождения. Подобный традиционализм сформировал мышление Омейядов – потомков старой мекканской аристократии. Именно поэтому Омейяды запретили кяфирам входить в священный город. Первоначально умма, которая собралась вокруг пророка Мухаммеда в Медине, состояла не только из мусульман. Там были христиане, иудеи, язычники. Однако все они придерживались единой морали. И все вместе трудились ради общего блага. В этом заключается главный мотив ислама – очень важный и актуальный в наше время.

Мекка выжила благодаря двум женщинам – Хаджар, наложнице Ибрахима, и Зубейде, жене аббасидского халифа Харуна ар-Рашида. Благодаря первой в бесплодной долине забил источник Замзам. Впоследствии вокруг него и вырос город. Вторая обеспечила Мекку питьевой водой. Но до недавних пор в Мекке (и во всей Саудовской Аравии) женщины считались имуществом. Лишь весной 2016 года саудовские улемы (преимущественно мекканцы) установили, что женщины являются млекопитающими. Следовательно, их надо уравнять в правах с верблюдами, овцами и козами[36]. Французский новостной ресурс Journal de Montreal заявил, что права человека в КСА становятся все более прогрессивными.

Нынешние мекканки далеко не так свободны, как четырнадцать веков назад. Они обязаны носить черные абайи и хиджабы. Их жизнь зависит от махрама. Без его разрешения женщина не может работать, путешествовать, выйти замуж, получить образование и даже сделать хирургическую операцию. Впрочем, с 24 июня 2018 года саудийкам разрешено водить автомобиль. В 2019 году они получили право путешествовать без махрама.

Может показаться, что священный город свободен от суеверий и идолопоклонства. Но, по замечанию Сардара, «Мекка по колено в ширке»[37]. Он рассказывает, как однажды вечером посетил Аль-Харам и внезапно услышал призыв к молитве. Мечеть наполнилась людьми. Начался дополнительный намаз. Поводом к нему послужило частичное лунное затмение. Сардар покинул Аль-Харам, но тут же был остановлен мутаввином (сотрудником «полиции нравов»). Ученый заявил, что в исламе солнечные и лунные затмения признаются естественным явлением. Их не надо «разгонять» с помощью молитвы. Коран гласит: «Солнце плывет к своему местопребыванию. Так предопределил Могущественный, Знающий. Мы предопределили для луны положения, пока она вновь не становится подобна старой пальмовой ветви. Солнцу не надлежит догонять луну, и ночь не опережает день. Каждый плывет по орбите» (36:38–40).

Мутаввин ответил, что намаз по случаю затмения – это требование шариата. Сардару пришлось вернуться в мечеть и присоединиться к молитве. Он датирует этот инцидент концом 1990-х годов. Черчвард и Раттер столкнулись с аналогичным проявлением невежества в начале XX века. Миновали десятилетия, но ничего не изменилось.

* * *

* * *

«Мекка – город, где царит ритуал, но нет этики», – пишет Сардар[38]. Вот одна из самых распространенных уличных сцен. Из Аль-Харам выходит саудовец с четками в руках. К нему с опаской приближается измученная чернокожая женщина. Она просит немного денег. В ответ саудовец покрывает презренную африканку отборной руганью. Гиды берут деньги у бедных паломников и бесследно исчезают. Хаджи оказываются без жилья, питания и наличных средств. Таксисты назначают сумасшедшие цены за то, чтобы привезти пилигримов к горе Арафат – ведь без стояния на ней хадж считается недействительным. Самое популярное зрелище в Мекке – это публичные казни. Они проводятся по пятницам. Казнят, как правило, иммигрантов из Пакистана, Бангладеш и стран Африки.