Синдром рыжей мыши - Броня Сопилка

   – Вторая закладка в итоге тоже вылетела. А на третьем рывке Славка просто не смог удержать верёвку от боли.

   Мелкого в темноте видно было смутно, но расширившиеся от ужаса глаза сверкали в свете неполной луны, и я почему-то отвернулся, не выдержав его взгляда…

   – В общем, мы с тобой не общались бы сейчас, если бы не подоспел мой отец. Он перехватил страховку, затормозив мой полёт, и о подножие скалы я приложился почти нежно: сломал всего пару ребер, чудом не пробив лёгкое. Ну и голову отбил – ещё в полете, об скалу. Считай, что в рубашке родился.

   Я снова глянул на Саню и усмехнулся.

   – А ты дыши, дыши. Видишь, я живой. Только шрам на башке остался, и тот незаметный.

   Склонив голову, я нащупал в волосах тонкий рубец с лапками стежков.

   – Вот, – поймав Санину мелкую ладошку, я заставил его коснуться шрама. – Кровищи, говорят, было…

   Мальчишку передёрнуло.

   Я снова хмыкнул.

   – Все ещё думаешь, я орал на тебя из вредности?

   Рыжий помотал головой.

   – Или что просто так Славка повёрнут на страховке? Или от нефиг делать требует от страхующего всегда надевать перчатки?

   И тут я подвис вместе с мелким…

   Я вдруг понял ещё одну вещь.

   После падения я злился на брата. Нет, сначала я очень по нему скучал, когда он не навещал меня в больнице. А потом, вернувшись домой, не узнал его. Весёлый и бесшабашный Славка превратился в настоящего взрослого, только вечно злого и раздражительного. Он стал жаловаться на меня родителям за малейшие проказы, придирался по любому поводу, и вообще почти не общался со мной. Славка подружился с Маринкой, которую раньше мы дразнили Маргаринкой и всячески третировали…

   Конечно, это всё были детские обиды, и с возрастом их стало поменьше, но отношения наши ничуть не потеплели. Они напоминали тихую войну соседей: драться не дерёмся, но гадость подстроить – милое дело. Он и в поход-то со мной пошёл, чтобы позлорадствовать с моих траблов.

   По крайней мере я так думал…

   И вот теперь, задав вопрос Саньке, я отчётливо представил, что же тогда чувствовал не удержавший меня брат. Ведь до моей смерти на его совести оставалось мгновение. Вспомнилось сегодняшнее бессильное созерцание полёта Сашки…

   О да, я словно влез в шкуру вечно нервного Славика.

   Рыжий молчал вместе со мной, а потом коснулся моей руки и произнёс дрогнувшим голосом:

   – Извини…

   Я посмотрел на него с недоумением.

   – Я буду аккуратнее. Я понял: рискуя собой, я подвожу не только себя, но и тебя,и Драго… и родителей.

   Ёжика мне в штаны…

   Мелкий за пять минут понял то, на что у меня ушло тринадцать лет. Интересно, если я извинюсь перед Славкой, мы снова станем друзьями?

   Ха-ха, вряд ли. Слишком поздно.

   Саша

   Бедный мой Дэн!

   Теперь всё понятно…

   – Но как ты… вообще… Как ты ходишь в горы после такого…

   Я не сказала «ужаса». Не смогла. Но представила себя на месте Дэна – и кровь застыла в жилах. А если бы на месте Славика была Машель! Сестра бы неделю рыдала потом, проклиная себя, я точно знаю.

   – О, - Дэн засмеялся, – на самом деле я долго заикался и впадал в истерику, едва услышав про скалы, страховки и прочую хренотень. Можешь представить уровень проблемы для семьи профессиональных альпинистов, где куда ни плюнь – верёвки, карабины, закладки,и что ни беседа – всё про горы?

   – Да уж, проблема не то слово…

   – Это точно. Мама меня к психологу даже водила. Он сказал, что либо клин клином, либо гипноз. При слове «гипноз» я сбежал. Тогда отец выгнал меня из дома.

   – А-а?

   – К бабуле в деревню…

   – О, меня тоже каждое лето к бабушке отправляли.

   – Ага. А меня туда жить отправили. Но там, в деревне, на окраине, старая крепость была, от неё только кладка осталась. И я подумал: «Клин клином? А пусть будет!» – и начал по ней лазить. Сначала не выше полуметра, потом осмелел, на двухметровую стенку выбирался. В общем, за лето мне слегка полегчало.

   – Может, отец специально тебя туда отправил? Меня бабушке спецом отдавали. На воспитание. Она должна была сделать из меня… – Тут я запнулась, чуть не поведав Дэну историю про «настоящую девочку». – Настоящего парня сделать! Да.

   И Дэн это проглотил…

   – Ха-ха, – сказал он, – видимо, в деревне климат подходит для выращивания парней. А вообще,ты прав. Думаю, папа помнил про эту крепость, он ведь даже рассказывал мне, как в детстве её покорял.

   – Точно. Родители очень хитрые люди.

   – Да-да. И коварные. В общем, к осени меня вернули в Город,и там я занялся боулдерингом. Это лазание по невысоким, но довольно сложным трассам. От слова «боулд» – валун. Там страховка не нужна. А последние лет пять я понемногу осваиваю настоящие скалы… Вчера, благодаря тебе, даже решился с нижней страховкой пройтись, но ни хрена у меня не вышло. Такой вот я трус.

   – Вот ещё! – возмутилась я. - Трус! Ты… ты самый лучший, Дэн! Честное слово! А страх… Ты его добьёшь, я уверен…

   Чуть не сказала «уверена». Но попаниковать по этому поводу не успела – Дэн на меня ТАК посмотрел…

   О-о-о, ещё один подобный взгляд – и от меня останется только умилённая мокрая лужица…

   – Спасибо, Сань, - Дэн вздохнул и потрепал меня по макушке. А затем сжал рукой моё плечо. - Спасибо.

   Развернулся и направился к палатке.

   Э? А поцеловать?

   Ах, ну да. Я же мальчик.

   Ева

   Этой ночью Чупс отдавил ей все ноги, и даже немного спине досталось. И только поутру, когда кот наконец куда-то убежал, Ева смогла расслабиться и с удовольствием погрузилась в сладкую дрёму.

   Ρазбудил её странный звук, какой-то совершенно не понятный. Ева, протерев глаза и выбравшись из палатки, увидела неподалёку от своего жилища Драго. Парень, сидя на чурке, сосредоточенно играл в «ножички».

   Где-то рядом чирикали ранние пташки, кроны деревьев шелестели листьями, в воздухе была разлита прохлада, мигом освежившая тёплую после сна кожу. Эх, благодать… была бы, если бы не Драго со своим мрачным выражением лица.

   – Ты кого представляешь на месте этого круга, Жень? Стаса? Или Стас уже в прошлом,и теперь у тебя претензии к Серому?

   – Претензии, - пробубнил богатырь. - Слово-то какое… Нет у меня к нему претензий.

   – Ну-ну. А что есть, если нет претензий?