Во власти его величества - Валентина Гордова

Пакля вздохнул, посмотрел на меня так, будто я была очень не умной, вздохнул ещё раз, тяжело и горестно, и поделился познаниями:

— Это значит, что теперь тебя даже Верховный не тронет. Да-да, не надо на меня так смотреть. Дело обстояло бы намного хуже, если бы ты была ему просто нужна. Но он тебя любит. Теперь ты — смысл всей его жизни. Да, собственно, ты уже и просто сама его жизнь. Знаешь про особенности отношений между эорами и айринами?

— Эоры умирают, если их любимые айрины пропадают.

Это я знала, да. Уже слышала и не могла не запомнить.

— Не просто умирают, — Пакля поднял голову, сев на пол и оказавшись практически одного роста с сидящей в кресле мной, — эоры горят изнутри до тех пор, пока отчаяние и боль не побеждают и не заставляют их совершить самоубийство. Так что, мелкая, если не хочешь, чтобы тебя заперли в этой комнате без возможности её покинуть, не делай глупостей, угрожающих твоей жизни.

Опустив голову, я промолчала. Стыдно не было, было обидно и больно. Как он не понимает? Я не могла думать о себе в тот момент, когда меня просила о помощи маленькая беззащитная девочка.

— И чего я не знаю? — Мрачно поинтересовался Пакля.

Помолчав, всё же призналась:

— Уже.

— Что уже? — Не понял он.

Прикусив губу, я собиралась промолчать, но всё равно сказала:

— Уже запер.

Пакля промолчал. И молчал он долго. А когда я рискнула поднять голову и взглянуть на него, меня удостоили укоризненным взглядом. Стыдно всё же стало.

Чтобы как-то отвлечь и себя, и его от этой темы, я задала новый вопрос:

— Что с Сахом? Ну, тот маг Смерти, что передал мне свои силы.

— Я знаю, кто такой Сах. — Вздохнул Пакля, вновь устраивая свою голову у меня на коленях и прикрывая глаза от блаженства, когда я опять начала его почёсывать. — Но сказать тебе ничего не могу, извини. Существует вероятность, что ты проговоришься Верховному, пусть даже и не специально.

— То есть, ты знаешь, где он? — Не поняла я, нахмурившись.

— Я тебе больше скажу, — хмыкнула эта хитрющая гадость, — я помог ему перепрятаться так, чтобы никто не нашёл. Ты меня можешь не извинять, потому что просить прощения я у тебя всё равно не буду. Просто чтобы ты поняла: у него жена и ребёнок, а у нас тут война. Была. Но даже объявление мира конкретно для Саха ничего не меняет, он совершил слишком многое, пытаясь спасти свой народ, чтобы Верховный мог закрыть на это глаза. Так что не спрашивай о нём и просто позволь мужику жить нормально.

Хотелось сказать, что мне-то он жить нормально не дал, но я вовремя прикусила язык. Потому что, не смотря на все трудности, именно благодаря ему я тем утром не лишилась памяти и не вернулась домой, а осталась здесь…

Что бы ни успело произойти, я всё же была ему за это благодарна.

— А тот адепт, что перенёс меня к магам?..

— Он рассказал всё, что знал, и Верховный вернул его к семье.

Я против воли чуть вздрогнула при упоминании Аяра.

— И что он знал?

— Что Совет работал с советом старейшин. Одних допрашивает Акар, благо что некромант, со вторыми сейчас беседует твой ненаглядный. Насколько им удалось выяснить, войны провоцировали намерено.

— Зачем? — Потрясенно воскликнула я, искренне не понимая, что может быть настолько важным, чтобы начинать целую войну?!

— Глупая ты, — вздохнул Пакля, — и наивная. Совет не устраивало правление твоего Аяра, совет старейшин в принципе ничего не устраивало, вот они и решили напакостничать всем и сразу.

****

Я всё равно не понимала — зачем?! Жертвовать стольким народом, стольких убивать, десять лет вести войну… Ради чего? Ради смещения Аяра? Что-то как-то они не сильно в этом преуспели.

— Они идиоты. — Честно поделилась я тем, о чём думала.

— Есть такое, — хмыкнул одобрительно Пакля, — собирались провести контролируемые военные действия, а в итоге всё вышло из-под контроля. Много народу погибло, много чего было разрушено, а Верховный ещё тогда весь Совет чуть не уничтожил, когда они ему предложили сдать власть магам Смерти.

Да уж, глупцами они оказались. Что те, что другие. Думали, что смогут влиять на Верховного и его решения. Даже не знаю, о чём они тогда думали.

— И что теперь будет? — Спросила я, удивившись своему тихому осторожному голосу.

Пакля открыл глаз и внимательно посмотрел на меня снизу вверх. Смотрел он недолго, хмыкнул и спросил:

— А что ты хочешь от меня услышать?

У меня не было ответа на этот вопрос. Даже спустя несколько минут, которые я потратила на раздумья, его всё равно не появилось.

Пакля, кажется, понял даже больше, чем я сама. Усмехнулся и вновь закрыл глаза, утробно урча, пуская лёгкую дрожь по всему моему телу.

Аяр вернулся только под вечер. Устало взглянул на спящего на моей постели Паклю, прошёл в комнату и свалился в кресло напротив меня. Я молчала, но взгляд от учебника на него подняла, молча ожидая… хоть чего-нибудь.

Верховный наградил меня тяжёлым взглядом, тихо вздохнул и сказал:

— Я тебя не отпущу.

Звучало твёрдо и решительно, эор всем своим видом показывал, что не отступиться от своих слов и любыми способами сдержит это обещание.

Я кивнула, говоря, что услышала и поняла его, но ничего не ответила. А что можно было сказать? Что я не хочу от него уходить? Или, может, что я боюсь того, что будет завтра? Боюсь, что, стоит ему довериться, и он оставит меня одну? Боюсь того, что всё то, что происходит между нами, может оказаться неправдой, а потом в один прекрасный день он придёт с какой-нибудь айриной и скажет, что именно она — любовь всей его жизни?

— И я не отвернусь от тебя. — Будто прочитав мои мысли, добавил он, не сводя с меня уверенного взгляда.

— Ты не можешь быть в этом уверен. — Тихо проговорила я. — Ты не можешь быть уверен в том, что я — именно та, что нужна тебе.

— Я уверен в этом, — подавшись ближе, сев практически на самый край кресла и опустив локти на колени, произнёс он, глядя мне точно в глаза, — это не описать словами, Снежинка, это просто уверенность, что живёт внутри. Ты — та самая айрина, которую я искал всю свою жизнь.

Возможно, кто-то скажет, что это звучит банально. Мне так не казалось. Губы растянулись в радостной улыбке, которую я не могла скрыть, как бы ни старалась. А тревога и неприятная темнота, что были внутри меня после нашего последнего разговора, как-то незаметно развеялись, став чем-то светлым, тёплым и радостным.

— Я не обещаю, что мы с тобой будем жить беззаботно, не зная проблем и разочарований. Кажется, Снежинка, мы с тобой иногда даже будем ссориться.