Эхопраксия - Питер Уоттс

Дэн поднял лазер.

Совсем не огнеупорная.

Когда ударил луч, Порция стала корчиться, свернулась, почернела и пошла радужными разводами, словно нефтяное пятно. Брюкс не разбрасывался, держал резак твердо, насколько позволяли нервы и невесомость. Тот прожег вещество насквозь, открыл дыру, расширившуюся как глаз: эластичная ткань расступилась, отшатнулась от жара. Луч слегка повело, и он обжег инертный металл, чуть не попал в человека, парившего с другой стороны, — прежде чем Брюкс отрубил аппарат.

И остановился, моргая.

Вобрал всю картину за бесконечное, застывшее мгновение: туннель без палубы и потолка; со стенами, похороненными под трубами и кабелями; увенчанный Т-образным перекрестком в десяти метрах впереди. Пять человек в скафандрах с открытыми шлемами посреди прохода. Как минимум, один разбитый визор: медно-хрустальные осколки разлеталось по крохотным траекториям — одни сияли отполированные, как новые зеркала, другие заляпала полоса алого тумана, которая струилась от небольшого серебряного тела, вращающегося в воздухе. Брюкс понял, кто это, еще не разглядев слепых глаз, костяной белизной уставившихся с черного лица.

Лианна.

Остальные двигались сами. Амина отчаянно пыталась добраться до слабой надежды, которую только что открыл Брюкс. Эванс лихорадочно бил руками, ища поручень или опору, но в результате влетел прямо в объятия трупа. Азагба, безногий зомби, ударил быстро, как атакующая змея, и схватил Амину за плечо; повернул, прямыми пальцами бритвенной руки, как поршнем, ударил в открытый шлем и просто что-то там провернул, как выключил, после чего остановился. Женщина-нежить из команды Валери ринулась вперед, как воздушная тварь, решив сделать с Эвансом то же самое.

Брюкс выстрелил. Зомби увидела лазер, вывернулась как угорь, но застряла в воздухе и чисто из-за баллистики провозилась с инерцией на секунду больше, чем нужно. Луч отразился от ее серебряного живота и вспышкой выжег черное, углеродистое пятно на открытом лице. Удивительно, но с цели зомби не сбилась: обожженная, наполовину слепая — один глаз вскипел и взорвался прямо в глазнице, — она все равно словно мимоходом раздавила Эвансу горло, оттолкнулась от металлических потрохов и, не глядя, уцепилась за ближайший поручень.

А там уже поджидала Порция. Она почувствовала давление пальцев и тут же обхватила человеческую руку переливающимися восковыми псевдоподиями — так быстро, что даже инстинкты зомби не успели отреагировать. Струи белого пара завитками пошли от швов, где скафандр и плесень сплавились воедино. Пойманная женщина посмотрела вниз уцелевшим танцующим глазом, потом снова подняла голову, и в ее лице появилось что-то еще.

— Боже, — выдохнула она и согнулась в жутком, выворачивающем приступе кашля. Ее рука утопала в стене; кровь и слюна вращались вокруг открытого забрала, — Что я… О, боже, что это…

Свет в глазах померк; тики вновь заявили о своих правах, но теперь мельтешение казалось безжизненным даже по стандартам зомби, судорогой умирающих клеток, освобожденных от собственного осознания.

«Джим, наверное, знал твое имя», — подумал Брюкс.

За плечом погибшей, за дрейфующими телами, почти у перекрестка что-то двинулось: в щелочке незакрытого шкафа, прямо под кроватью. Еще один серебряный проблеск, двигавшийся с молчаливой целеустремленностью; еще одна фигура, вынырнувшая из-за угла.

Валери.

Мгновение они смотрели друг на друга, не обращая внимания на плавающие трупы и застывшего Азагбу: хищница со взглядом отстраненного любопытства и жертва, которая не могла отвести глаз от убийцы. Брюкс не знал, сколько длился этот момент; он мог продолжаться вечность, если бы Валери не опустила лицевой щиток. Наверное, из жалости прервала охвативший его паралич, иначе, как кролик, застывший в свете фар, он бы стоял, не двигаясь, даже когда ему начали бы отрывать руки и ноги. Может, Валери хотела дать фору?

Дэн развернулся и побежал.

Охладители. Служебные туннели. Задраенные люки в какие-то закоулки, о которых он забыл или вообще никогда не знал. Он летел мимо, даже не замечая их: мясо направлял голый инстинкт, так как все рабочее пространство забили модели хищника, а чувства поглотил ужас, от которого мочатся в штаны. Дэн пролетел мимо третичного теплопоглотителя и затылком ощутил, что Валери приближается; видел люк хранилища, но представлял только губы, растянувшиеся в сверкающей плотоядной улыбке; бежал по хорде и чувствовал, как у существа за спиной напрягаются мышцы для завершающего убийственного удара.

Неожиданно Брюкс выскочил в миногу: «Нет времени останавливаться, нет шансов преградить ей путь, стоит лишь подумать закрыть шлюз — и она порвет тебя, повернуться не успеешь. Не оглядывайся. Беги. Не думай, где и когда: тридцать секунд — целая жизнь, две минуты — далекое будущее. Только сейчас имеет значение, и сейчас она пытается убить тебя».

Впереди раздавался еще один голос, такой же перепуганный, как и тот, что внутри: по горлу миноги эхом раздавалось «черт, черт, черт» и «стыковочные захваты», шел обратный отсчет, но «не беспокойся об этом сейчас, это потом, еще через десять секунд, а ты пока живой и…».

«Венец».

Конец пути. Некуда бежать, больше нет времени. Все будущее, которое есть, только здесь и сейчас. Терять нечего.

Брюкс повернулся и посмотрел в горло миноги: там стояла Валери, непринужденно опершись о край внутреннего люка «Икара» и глядя сквозь зеркальный глаз циклопа в шлеме. Может, она стояла там уже несколько часов и ждала, когда он повернется и заметит ее.

Теперь вампирша прыгнула.

Дэн поднял лазер и огрызнулся. Валери плыла к нему, и он мог поклясться, что она смеется. Брюкс выстрелил. Луч разбился об отражающий термацел вампирского скафандра на мириады изумрудных осколков, ярких, как солнце, которые за доли секунды прожгли следы на все подвернувшихся поверхностях, — прежде чем нападавшая рывком ушла вбок.

Брюкс нырнул к контрольной панели люка, схватил рычаг и неловко его потянул. «Венец» слегка поджал свой парадный вход, но быстро расслабился. Валери приближалась, раскинув руки. Почему-то он слышал ее шепот, непостижимо звучный, несмотря на панические вопли Сенгупты по каналу связи. Голос был настолько ясным, будто она мурлыкала у него над плечом, находилась прямо в голове:

«Я хочу, чтобы ты кое-что представил: Христа на кресте…»

Глубоко в костях Брюкса запело электричество. Синапсы оборвались взорванной электропроводкой Плоть заныла, как камертон, и каждый мускул невыносимо свело. Теплая влага разлилась в промежности. Он не мог двигаться и моргать, едва дышал. Какая-то отдаленная часть сознания забеспокоилась, что так можно задохнуться, но потом поняла, что это уже не имеет значения: Валери убьет его задолго до того, как представится шанс погибнуть от удушья.

Вампирша бросилась на Брюкса, протянула руки… и отлетела в сторону от удара сзади. Вместо нее появился Джим Мур с абсолютно рептильным лицом: его глаза танцевали лихорадочные джиги в темном провале открытого шлема. Он толкнул Брюкса в отсек, захлопнул шлюз за собой; потом ударил Дэна кулаком в грудь, но не слишком сильно, не до перелома кости. Но что-то внутри все равно сломалось, открылось, и Брюкс принялся, широко раскрыв рот, судорожными глотками всасывать переработанный воздух. К тому времени, как он перестал задыхаться, Мур окутал его паутиной в ближайшем аварийном алькове.